На сцену Пермского театра оперы и балета после долгого перерыва возвращается «Пиковая дама» Петра Ильича Чайковского. Над постановкой оперы работают режиссёр Владиславс Наставшевс и дирижёр Владимир Ткаченко.
Премьерные показы пройдут 11, 12, 13 и 14 октября. А накануне премьеры «АиФ-Прикамье» встретился с солисткой Пермской оперы сопрано Ириной Байковой. Стараясь честно избегать спойлеров, она приоткрыла завесу над особенностями новой постановки и своей роли в ней. Рассказала, что в детстве больше всего любила роль Бабы-яги. И призналась, что верит в судьбу.
Всё по классике
Вера Шуваева, «АиФ-Прикамье»: Ирина, с каким настроением встречаете премьеру, чего ждёте от неё?
Ирина Байкова: Жду восторженных отзывов о нашем спектакле. Ну и, возможно, какой-то критики. Это нормально, когда спектакль можно и покритиковать, и восхититься им. Это показатель успеха. Конечно, жду громкой премьеры, ведь «Пиковая дама» – уже третья (после «Евгения Онегина» и «Бала-маскарада». – Авт.) работа Влада Наставшевса в Перми. Очень глубокая, психологически наполненная. Каждый раз он берётся за спектакли, сложные по драматургии.
– С режиссёрским почерком Наставшевса вы знакомы по работе в «Бале-маскараде». А в нынешней постановке было для вас что-то новое, неожиданное?
– Особенность его «Пиковой дамы» в том, что все артисты, включая артистов хора, должны быть максимально статичны. Но при этом их внутреннее, душевное состояние очень важно. Для Влада это вообще принципиально. Он много работает именно над психологическим состоянием своих героев. Специально давал нам задание посмотреть фильм Алена Рене «В прошлом году в Мариенбаде». Казалось бы, этот легендарный фильм не имеет отношения ни к опере Чайковского, ни к повести Пушкина. Но как раз он помог понять, чего режиссёр хочет от нас.
– И чего же?
– Отстранённого, практически мёртвого взгляда. Как будто мы из другого мира вышли, а в этот не пришли. В таком спектакле каждый артист должен быть личностью – чтобы держать всё внутри себя. В этом заключается главная сложность.
– Музыка Чайковского в спектакле без купюр?
– Конечно. У нас классическая постановка: музыка сохранена полностью. С Чайковским иначе просто невозможно. Да и Влад всегда за классику, за эстетику. Хотя сам спектакль очень непростой, в нём присутствует мистика, но всё – по классике. И мне это нравится.
От Оскара – к Прилепе
– Расскажите о своей роли, пожалуйста.
– Я пою Машу, служанку Лизы. А ещё Прилепу. Это героиня, участвующая в интермедиии, которая разыгрывается на балу в третьей картине. На самом деле роль небольшая. Но в нашем спектакле Прилепа будет очень значимой героиней. Я присутствую на сцене во всех картинах, кроме одной.
– Напрашивается сравнение с вездесущим Оскаром, которого вы блестяще исполняете в «Бале-маскараде».
– Есть отголосок той роли. «Бал» стал для меня чем-то особенным. Выходила на сцену – и наслаждалась. Но там мне проще было: незадолго до премьеры чётко почувствовала себя воплощением театрального духа. Эдаким чёртиком, который за всеми следит, всех подговаривает, всеми управляет. И моя Прилепа – тоже заговорщица. Все её движения в «Пиковой даме» имеют определённое значение. Причём многие из них рождались непосредственно на репетициях. Встала я, допустим, в какую-то позу или бросила дьявольский взгляд – и Влад вносит коррективы: что-то меняет, добавляет. А после моего недавнего концерта, где я исполняла редкие произведения Николая Метнера, прямо сказал: «Был вчера на концерте Байковой и понял, что нам нужно делать».
– Значит, спектакль создаётся общими усилиями?
– Да. И это здорово! Почти два месяца мы изо дня в день работаем над ним все вместе. Размышляем, обсуждаем, предлагаем. Для Наставшевса такая взаимосвязь органична. Он не тот режиссёр, который диктует артистам: выйди сюда, встань там-то.
– В ваших спектаклях критики всегда отмечают не только звонкое и лёгкое сопрано, но и актёрскую игру. Насколько важна в оперных партиях актёрская составляющая?
– Для меня она первостепенна. Безусловно, и вокал должен быть на высочайшем уровне. Но зритель приходит в театр, чтобы в первую очередь увидеть на сцене актёра. Поэтому так люблю Оскара в «Бале-маскараде», Лючию в «Лючии ди Ламмермур», Маргариту в «Фаусте». Есть возможность проявить себя с актёрской стороны.
Кстати, в детстве моей любимой ролью была знаете кто? Баба-яга! Обожала её. На новогодних праздниках все девочки хотели быть снежинками или Снегурочкой, а я – Бабой-ягой. Мама с тётей шили мне костюм, я с помелом, с горбатым носом – сплошной восторг.
– Прилепа в «Пиковой даме» наверняка тоже ведёт свою игру?
– Если коротко, это судьба Германа. Когда-то – злой рок, когда-то – фортуна.
От судьбы не уйти
– Вы сами верите в судьбу?
– Конечно. То, как я попала в Пермскую оперу, это действительно судьба. После Санкт-Петербургской консерватории работала в Москве, в театре Новая Опера. Попала на концерт Теодора Курентзиса в Доме музыки. По окончании зашла его поздравить. И вдруг он говорит мне: «Ты будешь петь в Пермском оперном театре! Тебе надо ехать в Пермь, к Медее Ясониди. Я дам её контакты».
– Теодор знал, что вы певица?
– До этого я посылала ему свои записи, но встретились мы впервые. А ещё раньше, когда училась в консерватории, услышала о Перми от Нади Кучер. Она заканчивала тогда пятый курс. И однажды сообщает нам: «Девочки, я еду в Пермь!» Мы, помню, не оценили её восторга: из Питера – в Пермь? «Да вы ничего не понимаете! – говорит она. – Туда же Курентзис приехал, стал худруком театра». Я заинтересоваласть, послушала его на YouTube. Потом следила за успехами Нади в этом театре. И вот получила, можно сказать, благословение от самого Курентзиса.
– Как встретила вас Пермь?
– Был октябрь. Я смогла вырваться из Москвы буквально на несколько дней. Медея открыла весь мой диапазон, дала массу ценных советов. С тех пор мы с ней не расстаёмся. А ещё мне повезло увидеть «Травиату» в постановке Уилсона, последний её показ в Перми. Очень впечатлило. Дорабатывала сезон в Новой Опере, а в мыслях была уже тут. Вот так два человека определили мою судьбу.
Более того, через полгода после перезда в Пермь я встретила здесь будущего мужа, родила дочку Марусю. Ей скоро пять, вовсю танцует и поёт. Хочет быть артисткой, как мама.
– А ваши родители имеют отношение к пению?
– Музыкального образования у них нет. Но слух, музыкальность, особенно по папиной линии, есть. Большой семьёй мы собирались раньше каждую субботу: баня, застолье с песнями. Петь я безумно любила. И сцены абсолютно не боялась. В шесть лет пошла в вокальный ансамбль «Непоседы» (мы жили в Республике Коми, в Печоре), а вскоре родители записали меня и в музыкальную школу, на фортепиано. Окончила её с отличием, но дальше хотела учиться только на вокальном отделении. И только в Санкт-Петербургской консерватории. Мой дед – блокадник, и с Петербургом у нашей семьи многое связано.
– Уже шесть сезонов вы солистка Пермской оперы. О каких новых названиях в репертуаре мечтаете?
– Считаю, что наш театр даёт прекрасную возможность развиваться, расти. Но лично мне очень хочется, чтобы появилось больше белькантовой оперы. Одной «Лючии» мало. И обязательно должна быть в репертуаре классическая постановка «Травиаты».
КСТАТИ
Артисты Пермской оперы, готовящие партии в «Пиковой даме»:
- Герман – Борис Рудак, Сергей Поляков
- Граф Томский – Энхбат Тувшинжаргал, Рауф Тимергазин
- Князь Елецкий, Златогор – Эдуард Морозов, Евгений Бовыкин
- Чекалинский – Анатолий Шлиман, Сергей Костарев
- Сурин – Рустам Касимов, Тимофей Павленко
- Чаплицкий и Распорядитель – Сергей Власов, Данис Хузин
- Нарумов – Александр Егоров, Виктор Погудин
- Графиня – Наталия Ляскова, Наталья Буклага
- Лиза – Зарина Абаева, Ирина Морева
- Полина, Миловзор – Вера Кравчук, Екатерина Бачук
- Гувернантка – Татьяна Каминская, Лариса Келль, Анастасия Вятскина
- Маша, Прилепа – Ирина Байкова, Екатерина Проценко