Жизель в опере. В Перми состоялась премьера знаменитой «Лючии ди Ламмермур»

Зрители с восторгом приняли премьеру. © / Антон Завьялов / Пермский театр оперы и балета

Красивая и трагическая история о любви – так называют обычно оперу итальянского композитора Гаэтано Доницетти «Лючия ди Ламмермур», написанную им в первой половине XIX века и входящую сегодня в топ самых исполняемых опер мира. А знаменитая ария главной героини этой оперы «Il dolce suono» по праву считается одной из сложнейших в классическом репертуаре.

   
   

Серия премьерных показов «Лючии ди Ламмермур» с 9 по 13 марта на сцене Пермского театра оперы и балета прошла с огромным успехом.

Два мира в волшебном зеркале

Работала над новым спектаклем команда постановщиков из Греции: режиссёр Константинос Контокристос и музыкальный руководитель постановки и дирижёр Экторас Тартанис. На одной из творческих встреч со зрителями в преддверии премьеры Контокристос признался, как обрадовало его предложение Теодора Курентзиса поработать именно над этой оперой, и как буквально через пару дней он осознал, насколько сложная задача стоит перед ним.

Просто исполнить на публику божественную музыку, даже исполнить прекрасно – этого ему казалось недостаточно. Ведь в истории, основанной на романе Вальтера Скотта «Ламмермурская невеста», столько бушующих страстей, коллизий, характеров! И драматический режиссёр Контокристос, впервые в жизни ставивший оперу, задумал сделать её настоящей театральной драмой.

И сама артистка, и её героиня, которая мечтает о счастье со своим возлюбленным, испытывают бурю эмоций. Фото: Пермский театр оперы и балета/ Антон Завьялов

«Мне захотелось рассказать историю оперной певицы, восхитительной артистки, которая мечтает исполнить одну из самых желанных партий - роль Лючии, - поясняет он. – И сама артистка, и её героиня, которая мечтает о счастье со своим возлюбленным, испытывают бурю эмоций. То есть зрители видят в нашем спектакле два образа, объединённых в одном человеке. Это чувство раздвоения личности я и хотел передать. Оно знакомо не только артистам, но и всем нам. Думаю, у всех бывают упоительные мечты, которые оборачиваются ночным кошмаром».

А для того чтобы на сцене сосуществовало два мира, два измерения – мир артистки и мир Лючии, - постановщики придумали огромное волшебное зеркало, через которое просвечивает другой мир. Изготовили эту конструкцию, перекрывающую почти весь задник пермской сцены, в Санкт-Петербурге. По ходу спектакля она двигается, превращаясь то в экран для трансляции видео, то в отражающую поверхность, то в прозрачную плоскость.

«Заказывали специальную зеркальную плёнку, - говорит художник-постановщик Тимофей Рябушинский. – Не хочется объяснять, что именно мы хотим сказать этим объектом. Наоборот, хочется, чтобы на сцене он был многоассоциативным. Глаз? Портал? Чёрная дыра?.. Чем больше ассоциаций, тем лучше».

   
   
Каждый зритель сам объяснит для себя что обозначает образ зеркала на сцене. Фото: Пермский театр оперы и балета/ Антон Завьялов

Кстати, в определённый момент, когда в зал выводится свет, практически все зрители могут разглядеть в зеркале себя. И, возможно, увидеть в нём собственные мечты – которые сбылись и которые, увы, разбились. 

Образец бельканто

Используя приём «театр в театре», Константинос Контокристос, тем не менее, сохранил без изменений и либретто, и музыку классической оперы. Известно, что это призведение Доницетти создал, опираясь на реальную историю, произошедшую в XVII веке в Шотландии. В двух словах фабула спектакля такова: главную героиню насильно выдали замуж за нелюбимого человека, и в первую брачную ночь она убила своего мужа и сошла с ума.

«Что мне кажется особенным в музыке «Лючии ди Ламмермур», так это то, как прекрасная мелодия связана с психологическими переживаниями персонажей, - рассказывает дирижёр Экторас Тартанис. - Музыка кажется очень простой, но эта простота выражает всю гамму эмоций героев. Ария Лючии - наверное, одна из самых сложных арий для сопрано в мире и одновременно одна из самых известных. В какой-то момент, буквально несколько тактов, мы слышим только голос Лючии и звук флейты, прозрачный и призрачный, как голоса, которые слышатся ей. И в этом, казалось бы, простом звучании мы чувствуем, насколько тяжело приходится героине».

«Жизелью в опере» назвал «Лючию ди Ламмермур» музыковед и музыкальный критик Михаил Мугинштейн. Действительно: как нервно теребит и комкает Лючия ненавистное ей белое платье, как сжимается в минуты безысходности, как правдоподобно лишается рассудка…

Эта опера - один из лучших образцов стиля бельканто. То есть виртуозного пения, требующего от исполнителей безукоризненной техники. Изначально на заглавную роль выбрали двух солисток: приму пермской оперы Надежду Павлову и молодую испанскую певицу Сару Бланш. Каждая должна была петь в двух спектаклях. Но, покорив зрителей в первом из них своим летящим, сверкающим голосом (особенно неподражаемым piano) и выразительностью драматической игры, Павлова, к сожалению, заболела. И три остальных вечера солировала Бланш.

«Я хотела бы извиниться перед своими поклонниками за замену, поблагодарить восхитительную и отзывчивую Сару Бланш и пожелать ей великолепного спектакля. Коллеги, я люблю вас! Спасибо за поддержку!» - написала Надежда Павлова в одной из соцсетей.

Надежда Павлова выступила на премьерном показе оперы. Фото: Пермский театр оперы и балета/ Антон Завьялов

Замена, надо сказать, получилась достойнейшей: утончённая, очень «белькантовая» исполнительница, ставшая настоящим открытием для пермской публики. Ну а то, что практически все мужские партии на премьерных показах исполняли солисты пермской оперы (исключая Сергея Кузьмина из Новосибирска, певшего Эдгара во втором составе), позволяет надеяться, что «Лючия ди Ламмермур» войдёт в репертуар нашего театра прочно и надолго.

И в заключение – один из многочисленных зрительских откликов, появившихся на сайте Пермского оперного после премьеры:

«Супер! Тот случай, когда сложно подобрать эпитеты. Всё ждал арию, которую Люк Бессон заимствовал в свой фильм «Пятый элемент». Но тут было намного эмоциональнее и сильнее. Браво!»

Смотрите также: