В разгар коронавируса жители края часто жаловались на недоступность медицинской помощи. Соцсети пестрели жалобами: медики не приходят по несколько дней. Но мало кто из недовольных обратился в суд.
«Сегодня человеческую жизнь ни во что не ставят. Я намерен показать, что она стоит дорого. Хочу оградить людей от халатного отношения врачей. Такую сумму я заявил, чтобы органы здравоохранения обратили внимание на действия своих подчинённых», – говорит Владимир Галямов.
О том, как мужчина борется за справедливость, – в материале perm.aif.ru.
Сгорел за неделю
Резонансное дело начал рассматривать Чусовской городской суд.
«Отец женился на маме, когда мне было полтора года (первый мамин муж умер). Я не был ему родным, но он воспитал меня, как своего. Помогал мне всю жизнь, – рассказывает Владимир. – Мой долг – добиться справедливости. Папа, проработавший всю жизнь ревизором на РЖД, понял бы меня: он тоже всегда был за правду».
Владимир пошёл по стопам отца – работает техническим инспектором по безопасности труда от профсоюза на крупном предприятии. По роду службы ему часто приходится отстаивать права людей. На этот раз он решил отстоять права своей семьи.
«Мать и отец сделали прививки от коронавируса и через несколько дней заболели. Но лечили их по-разному. К маме врач из поликлиники по месту жительства пришёл сразу. А отцу, который был прикреплён поликлинике РЖД, смогли вызвать врача только через два дня – после выходных. Результат маминого теста на коронавирус пришёл быстро. Ей сразу принесли бесплатные лекарства. У отца результата теста долго не было, лекарства ему никто не выдал. Мама звонила в поликлинику, чтобы узнать результат, но ей грубо ответили: «Что вы звоните? Мы сами вам всё сообщим». Но никто так и не позвонил, никто не пришёл. К концу недели, 21 октября, отцу стало совсем плохо. Вызвали скорую. В стационаре его спасти уже не могли – через два дня папа умер, – рассказывает Владимир Галямов. – Отец сгорел за неделю. К нему лишь один раз пришёл врач. А ведь по методическим рекомендациям людей старше 65 лет должны проверять ежедневно».
Вдова погибшего, Нина Галямова, рассказывала нам о муже со слезами. Он всю жизнь был для неё опорой, иначе как золотко её не называл. Его смерть стала страшным ударом.
«Мы говорили врачу, что у мужа варикоз, но ноги он смотреть не стал. Мужу должны были назначить антикоагулянты и рентген, ведь у него были тромбы, гипертоническая болезнь, давление под 200 мм рт. ст. Да и вес большой – 110 кг», – рассказала женщина.
Сама она болела жестоко: две недели пролежала с COVID, а потом ещё месяц с двусторонним воспалением лёгких. Всего за октябрь в их подъезде умерли четыре человека. Нина Галямова ненадолго пережила мужа. Она умерла в июне 2022 г.
Потрясти систему
После смерти отца Владимир Галямов пришёл в поликлинику РЖД. Он пытался разобраться в случившемся, но подробностей ему узнать не удалось – в поликлинике ссылались на врачебную тайну. А в электронной карте отца вообще не оказалось ни одной записи о последней болезни. Владимир обратился в страховую компанию с просьбой провести независимую экспертизу. Выяснилось, что нарушения, действительно, были.
«При проведении экспертизы качества медпомощи выявлены нарушения: ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и лечебных мероприятий, приведшее к летальному исходу. К КБ «РЖД-Медицина» применили финансовые санкции», – говорится в письме СМК «Атрамед-МС» от 25 января 2022 года.
В «РЖД-Медицина» в ответ на жалобу Владимира Галямова пояснили, что 21 октября работник больницы сообщил по телефону его отцу результаты мазка на коронавирус (этого звонка нет в распечатке звонков, запрошенной у оператора, уверяет Владимир Галямов). Также в больнице заверили, что противовирусное лечение пациенту назначили своевременно и в полном объёме. Что касается незаполненного электронного журнала больного, то он не дублирует карту пациента, отметили в медучреждении.
Владимиру удалось потрясти систему – больницу стали проверять по очереди разные ведомства. О том, что нарушения были, сделала вывод транспортная прокуратура, а вслед за ней — Росздравнадзор. «После обращения пациента Н. Галямова 18 октября в поликлинику № 3 его осмотрел терапевт, назначил лечение, взял мазок на коронавирус. После этого контроль за состоянием здоровья Н. Галямова работники больницы не осуществляли. В документах нет данных о пальпировании лимфоузлов, перкуссии лёгких, проведённом рентгене и КТ», – сообщает транспортная прокуратура. Росздравнадзор упоминает, что в медицинских документах нет информации о предложенной пациенту госпитализации. И это несмотря на положительный тест на коронавирус и сопутствующие патологии – гипертонию и варикоз. Также ведомство отмечает, что при таких болезнях больному не назначили антикоагулянты, а в дневнике лечащего врача нет анамнеза, да и гипертония и варикоз не упоминаются.
По итогам всех этих проверок терапевта поликлиники № 3 наказали… выговором.
Решит суд
В Чусовском суде пусто и прохладно. Минуем рамку безопасности, лестничный пролёт – и вот зал суда. Казалось бы, дело резонансное, сумма иска беспрецедентная. Однако в помещении всего четверо: судья, помощник судьи, истец и представитель «АиФ». Никто из поликлиники в суд не явился. Заседание проходит молниеносно. Суд приобщает к делу документы проверок различных ведомств, собранные истцом, и ходатайство о проведении следующих заседаний в Перми. Слушание на этом заканчивается. Не услышав мнение противоположной стороны в суде, мы заходим в поликлинику № 3. Здесь советуют обратиться в «высшую инстанцию» – КБ «РЖД-Медицина». И добавляют: «В каждой поликлинике, если проверять, найдутся нарушения». Мы направили официальный запрос в больницу, но ответа так и не получили.
Наверное, это дело – живая иллюстрация системного сбоя, который произошёл в медицине во время пандемии. Несогласованность действий между поликлиниками, нарушения протокола из-за нехватки врачей стали привычными. Так, 73-летняя жительница Перми Т. Алёхина (имя изменено. – Ред.) рассказывает, что тоже столкнулись с нестыковкой в работе поликлиник в разгар эпидемии.
«Заболели вместе с мужем. Врач пришёл на третий день. Дело в том, что поликлиника, к которой мы были прикреплены, в договоре упомянула, что неотложную помощь на дому не оказывает. А в поликлинике по месту жительства заявляли: вы прикреплены к другой больнице, туда и идите. Приехал в итоге врач от больницы по месту жительства, назначил лечение, но бесплатных лекарств не дал», – говорит пермячка.
Вот и в случае с Наилем Галямовым врач пришёл лишь на третий день – поликлиника не работала в выходные. И это сыграло свою роль в его лечении.
Может, стоит доработать систему и в случае прикрепления людей к поликлинике, которая не принимает по выходным, не выезжает на дом, предусмотреть какую-то возможность оказывать им помощь в экстренных ситуациях?
СКР начал проверку
«В следственном отделе по городу Чусовой Следственного управления СК России по Пермскому краю по факту смерти мужчины проводится доследственная проверка. К материалам её заявитель приобщил медицинскую документацию. В ходе проверки назначена и проводится комиссионная судебная экспертиза, чтобы установить и выявить дефекты оказания медпомощи. По результатам следователь примет процессуальное решение».
Срок до пяти лет
«Родственники погибшего при подозрении на некачественное лечение могут написать заявление в следственные органы с просьбой провести проверку по факту гибели человека. По итогам экспертиз решается вопрос о возбуждении уголовного дела. Факт, что человеку оказывали медуслуги не в полном объёме, ещё не говорит о том, что человек обязательно был бы жив, если бы ему оказали полный спектр услуг. Поэтому нужно установить нить между действиями врачей и гибелью человека. Так, дефекты при заполнении амбулаторной карты не влияют на наступление смерти пациента. Если же ему занесли во время операции стафилококковую палочку — другое дело.
Максимальное наказание для врачей в случае гибели пациента – 5 лет лишения свободы. Родные умершего человека могут взыскать моральный вред через суд, если будет доказано, что гибель их близкого родственника наступила от халатных или иных действий врачей. В Санкт-Петербурге и Москве с больниц, где погиб пациент, взыскивают до 15 млн руб. В Пермском крае при доказанных преступных действиях врачей – от 1 млн до 3 млн руб.»