«Это миф, что высшее образование стало исключительно платным. У нас масса бюджетных мест, и наша задача – повысить качество приёма на них», – говорит ректор ПНИПУ.
Строгановскую премию в номинации «За выдающиеся достижения в науке и технике» получил в этом году ректор Пермского национального исследовательского политехнического университета Анатолий Ташкинов. О том, как уживаются в его жизни наука и руководство вузом, что радует в нынешних студентах и чем ценно сегодняшнее время, он рассказал корреспонденту «АиФ-Прикамье».
По системе Физтеха
Вера Шуваева, «АиФ-Прикамье»: Анатолий Александрович, можете назвать другое событие из вашей жизни, подарившее такие же эмоции, как недавнее получение Строгановки?
Анатолий Ташкинов: Я впервые участвовал и в съезде Пермского землячества, и в церемонии вручения этой премии. Восхищён организацией. Ничего подобного раньше не испытывал. Были благодарственные письма губернатора, министерства. Но здесь – признание от имени всех земляков!
– А какие события из жизни политеха за семь лет, что вы его возглавляете, для вуза, на ваш взгляд, самые важные?
– Во-первых, в прошлом году наш университет вошёл в число девятнадцати образовательных учреждений, которым Правительство РФ дало право самостоятельно присуждать учёные степени. Во-вторых, Пермский политех уже трижды, в том числе в 2017-м, занимал лидирующие позиции среди самых востребованных инженерных вузов России. Ну и открытие нового общежития для студентов и преподавателей тоже стало событием очень важным.
– Представьте себе ситуацию: тот юноша, которым были вы в 1973 году, когда впервые переступили порог политеха, встречает вдруг вас сегодняшнего. Как думаете, что он скажет, чему больше всего удивится?
– От удивления он просто рот откроет! А скажет, скорее всего: «Ректор? С какой стати?!» Его меньше удивит, думаю, что я стал преподавателем, профессором, говоря высоким слогом – учёным. Я же и в политех поступал на соответствующую специальность – «Динамика и прочность машин». Её в своё время открыл профессор Поздеев, и именно здесь впервые в регионе была реализована физтеховская система подготовки кадров. То есть нас в большей степени готовили для занятий наукой. Так, в группе, в которой я учился, из 18 человек, окончивших институт, сегодня три доктора наук и семь кандидатов.
Математика и кролики
– Что сложнее: быть хорошим учёным или хорошим ректором?
– Для меня сегодня – ректором. В науке ситуация более стабильная: есть определённые задачи, которые прежде всего ставишь себе сам. А тут – как в пожарной части! Поступает сигнал – и надо тотчас реагировать. Причём так, чтобы всему университету было понятно и чтобы это стало импульсом для движения вперёд.
– Как нынешний тренд на подготовку инженеров сказывается на конкурсах в университет?
– Такой тренд существует, но развитие в этом направлении идёт не так быстро. По итогам приёмных кампаний СМИ ежегодно публикуют перечень наиболее востребованных специальностей, и инженерных среди них, к сожалению, немного. Тем не менее конкурс в наш вуз растёт. В прошлом году, например, самый высокий средний балл ЕГЭ в политехе был около 80. Это на специальностях «Прикладная математика и информатика», «Биотехнология» и «Авиадвигатели». Надеюсь, нынче будет не меньше.
– В чём главное отличие сегодняшних студентов от студентов вашего поколения?
– В наше время не было такой дифференциации в самом подходе к получению образования. Сейчас она огромная. Есть ребята, которые мало заинтересованы в результатах обучения, и есть очень мотивированные. Вот они-то гораздо более информированны, более открыты, у них отчасти даже другое мировоззрение, чем было у нас. Безусловно, это связано с новыми источниками информации. Мы же вообще никаких научных контактов с заграницей не имели – Пермь была закрытым городом.
– Да и предпринимательство тогда было не в чести.
– По сути, его и не было. И это, считаю, наша беда. А сейчас в вузе проходят конкурсы инновационных студенческих проектов, в которых ребята, обучающиеся, к примеру, на «Прикладной математике и информатике», представляют проект… по кроликоведческой ферме! Казалось бы, какая связь? Но они её нашли и применили свои знания. Кстати, в университете есть специальная программа для развития предпринимальских навыков, и студенты могут выбирать для себя нужный курс.
Жизненный сопромат
– Вам комфортно в этом времени?
– Как учёному – не очень. Несмотря на то, что информационное поле расширилось по сравнению с советскими временами, работа учёного тогда ценилась выше. Но как гражданин не могу не признать: сегодняшний мир стал более свободным, открытым, даёт более широкие возможности каждому человеку. И это для меня большая ценность.
– Про сопромат, который вы, конечно же, изучали в вузе, сложено немало баек. А что в жизни оказало вам наибольшее сопротивление, что далось труднее всего?
– (Долгая пауза.) Да вроде бы такого не было, хотя, бесспорно, ситуации возникали разные. Трудно представить человека, который всю жизнь счастлив. Но счастье, по-моему, – это момент. И таких моментов у меня было много.
– Назовите три главных…
– Всё, что связано с семьёй, – это первое: у меня отличная жена, очень хорошие, с моей точки зрения, дети, внуку уже 9 месяцев! Второе – научное признание, защита кандидатской и докторской диссертаций. А третье – Строгановская премия.
– Признайтесь честно: о Нобелевке мечтаете?
– Нет. (Смеётся.) Имейте в виду, что это не сиюминутное признание. Людям порой присуждают Нобелевскую премию через 20 лет после полученного научного результата. Да и Строгановскую – не сразу. Я 40 лет занимаюсь композиционными материалами. Это моя научная стезя. Но тут я чувствую, что у меня есть какие-то заделы, а вот на Нобелевку – пока точно нет. Могу лишь аплодировать тем, кто её получает.