Covid-19 убил главного редактора пермской газеты Анастасию Петрову за восемь дней. Однако о том, что она стала жертвой коронавируса, сообщили лишь спустя два дня после её смерти. Как так вышло? Подробности в материале «АиФ-Прикамье».
«Лёгкое перо, острый ум»
«В это невозможно поверить. Анастасия Петрова - талантливая журналистка, мама двоих замечательных парней. Умница, светлый и очень солнечный человек. Она боролась до последней минуты. Настя всегда была победителем, девушка с обманчивой внешностью барышни, сошедшей с полотен эпохи Возрождения, и жёстким стальным стержнем внутри.
Казалось, ей всё давалась легко, и мало было такого, что не под силу. Лёгкое перо, острый ум, умение рассказать о самом сложном совсем просто. Сегодня самый чёрный день в истории «Делового интереса». Мы остались без редактора, коллеги, друга и очень дорогого для нас человека», - напишут сразу после смерти Анастасии Петровой вечером 31 марта её коллеги.
Трагическая новость шокирует многих. Оглушит. Ударит словно обухом по голове. 36-летняя Анастасия Петрова была известной пермской журналисткой.
Сейчас многие в журналистском (и не только) сообществе уверены, что власти пытались скрыть диагноз Анастасии Петровой. И если бы она не была публичным и хорошо известным в своей профессиональной среде человеком, то правду об её диагнозе могли и не узнать. Кто-то ещё сетует на качество тестирования: первые анализы журналистки на коронавирус были «сомнительные».
«Я верю, что это просто ОРВИ»
Анастасия Петрова активно писала в Фейсбуке. И о возникших серьёзных проблемах со здоровьем она оперативно сообщила друзьям на своей страничке.
«У меня сегодня (23 марта - Авт.) должен был быть первый день отпуска. Ну, почти отпуска - в выходные бодренько тренировалась вести сегодня лекцию на удалёнке. Но в итоге первый день больничного: ночью резко поднялась температура, с утра к ней впридачу пришли боль в горле и жёсткий кашель.
Вызвала врача: отчиталась о контактах с прибывшими из-за рубежа (у меня их три, но все прилетели больше, чем 14 дней назад), выслушала «ох, черт...» от диспетчера. Жду врача.
Плацебо дня - мерить температуру каждые двадцать минут. Если долго смотреть на градусник и выпить парацетамол (по рекомендациям ВОЗ я поменяла на него привычный ибупрофен), то можно увидеть, как она с 38.4 опускается до 37.3. Я верю, что это просто ОРВИ, если что», - написала Анастасия 23 марта.
В тот же день она не без юмора отчиталась о визите домой участкового врача.
«Приходила моя любимая участковый врач (реально любимая, первая на моей практике, с которой мы очень спокойно общаемся и которая не падает в обморок при моём «У меня аллергия на антибиотики пенициллиновой группы»). Заходить не стала, спросила на расстоянии в метр про симптомы. Пообещала, что мазок на корону придут и возьмут в течение дня. И попросила 14 дней или хотя бы до отрицательных анализов из дома никуда не гулять.
Сказала: да вы не переживайте, сезон ОРВИ никто не отменял. Похихикали на тему больничного: «Если у вас не корона, оформим всё на приёме» - «Если у меня корона, мне будет уже фиолетово на больничный, давайте честно». Улыбаемся и сидим в карантине», - не падала духом Настя.
«Будто тону в киселе»
Но уже ночью 24 марта, её с подозрением на пневмонию отвезли на скорой в больницу, поместили в изолированный бокс.
«Приходили реаниматологи с аппаратом ИВЛ, очень классные и профессиональные. Кстати, ходят в масках для снорклинга, помимо масок на рот и нос. Померили кислород в артериальной крови. Сказали, что я пока в их помощи не нуждаюсь. Но вообще - в группе риска. Велели продолжать дышать кислородом. И если что, то они рядом и будут через пять минут. Если мне станет хуже. Когда врач-реаниматолог задумчиво смотрит в распечатку твоего анализа - это вообще-то очень страшно. Температуру сбили до 38», - сообщила Анастасия ночью 24 марта своим друзьям и подписчикам в Фейсбуке.
Днём 25 марта журналистка написала, что никак не удаётся сбить высокую температуру.
«Утром подслушала случайно совещание врачей в коридоре… Меня обсудили тоже: «Если корона не подтвердится, в пятницу отправим домой долечиваться. Температура держится вторые сутки выше 38. Чувствую себя так, будто постоянно тону в киселе. Никому поэтому не отвечаю - сил нет. Почти 90% времени сплю. Всё время хочу пить. Анализ ещё не готов», - пояснила Анастасия.
Однако домой ей уже было не суждено вернуться. Как сообщат позже несколько её друзей, первый тест на коронавирус у неё был отрицательный. По крайней мере, так она им писала. Насти не станет 31 марта. Последние дни она проведёт в тяжёлом состоянии на ИВЛ.
Сомнительный анализ
Подозрения о том, что Анастасия могла умереть от коронавируса, усилились 1 апреля после брифинга региональных властей. На нём они рассказывали, что означает введение режима самоизоляции всех жителей в Пермском крае, как им вести себя в этот период. Одним из спикеров была министр здравоохранения Прикамья Оксана Мелехова. Разумеется, на пресс-конференции её спросили о диагнозе Анастасии Петровой.
Министр ответила, что результат анализа на коронавирус у Анастасии был сомнительный.
«У Анастасии наблюдалось крайне скоротечное тяжёлое заболевание. Сейчас рабочий диагноз - пневмония. Мы ждём результатов исследования, чтобы определить тип возбудителя болезни. Как только он будет определён, сразу же проведём дообследование. Анастасия наблюдалась, как приехавшая из-за заграницы, из Европы», - сообщила Оксана Мелехова.
Она добавила, что определены все, кто контактировал с журналисткой.
«Все они находятся в изоляции. У всех взяли анализы на коронавирус, провели все эпидемиологические мероприятия. Первый результат анализа на коронавирус у Анастасии был сомнительный. Поэтому отправили материалы для исследования в федеральный центр. Дождёмся результата, и тогда сделаем выводы», - пояснила Оксана Мелехова.
При этом она не стала раскрывать результаты анализов людей, контактировавших с журналисткой.
«Как самочувствие? Очень плохо»
Утром 2 апреля подруга Анастасии Петровой Юлия Балабанова разместила на своей страничке в Фейсбуке резонансный пост. Она опубликовала фрагмент переписки, из которого следовало, что у Анастасии Петровой всё-таки был коронавирус.
Отвечая на вопрос о самочувствии, Анастасия 24 марта написала Юле: «Привет, верю, что это всё же не корона». Спустя несколько дней, 28 марта, Анастасия отправила подруге такое сообщение: «У меня второй тест положительный».
«Сочувствую. Как твоё самочувствие?» - спросила тогда Балабанова.
«Очень плохо», - ответила Петрова.
По словам Юлии, больше Настя на сообщения не отвечала. Спустя два дня её не стало.
«Думаю, на моём месте она бы точно не стала молчать. Поэтому публикую фрагмент нашей переписки. Настя знала, что второй тест на коронавирус у неё положительный. Почему об этом нам не говорят её врачи, я не понимаю. Думаю, сейчас важно, чтобы со всех сторон была обеспечена максимальная прозрачность и полнота комментариев», - подчеркнула Юлия Балабанова.
Не прошло и часа после её публикации, как в краевом Минздраве официально подтвердили: Анастасия Петрова умерла от коронавируса.
«Сегодня пришёл результат анализа, он оказался положительным», - сообщили «АиФ» в ведомстве.
Губернаторский гнев
Эта история вызвала возмущение у врио губернатора Пермского края Дмитрия Махонина. 2 апреля на заседании регионального оперштаба он резко высказался в адрес местного Минздрава.
«Сегодня мне доложили, что журналистка Анастасия Петрова умерла не от пневмонии, а всё-таки от коронавируса. Мы об этом почему-то молчим, в данной ситуации это недопустимо. Мы должны говорить людям правду. Потому что, если человек будет знать, что он контактировал с заболевшим, он обратится в больницу, отправится на карантин и не заразит других! Вранья я здесь не допущу, особенно это касается работы регионального Минздрава. О подтверждённых случаях пациентам и общественности необходимо рассказывать оперативно», - потребовал Дмитрий Махонин.
Получается, что даже главе региона рассказывают не всю правду про ситуацию с коронавирусом в крае?