На днях чета Жарковых, Татьяны, актрисы и режиссёра пермского ТЮЗа, и Юрия, актёра и художника-постановщика того же театра, "обозрела" результаты своей совместной творческой биографии, в том числе в форме театрального капустника.
- День всех влюблённых можно внести в календарь ваших семейных праздников?
Татьяна: Наверное, да, мы более четверти века рядом в театре и в быту, но у нас до сих пор сохраняется желание иногда вместе "улететь на луга"... Это выражение времён нашей юности. Мы познакомились в седьмом классе на занятиях в театральной студии "Ровесник" при Дворце культуры имени Солдатова. А потом встретились уже в институте, очень обрадовались друг другу... На учебных занятиях во всех почти отрывках играли влюблённую пару. Со стороны могло показаться, что у нас бурный роман. Но тогда мы ещё только приглядывались друг к другу. Через два года летом поехали работать пионервожатыми на один отряд и... "улетели на луга"! Тогда мы окончательно поняли, что нам хорошо вдвоём.
Знакомы со школы
- Но ведь искусство, как извест-но, требует жертв. Часто ли вам приходилось жертвовать личной жизнью?
Татьяна: Бывало по-всякому. Актёрская карьера складывалась нормально, семейная жизнь наладилась, была отдельная квартира, росли дочь и сын. Но мне захотелось продолжить учебу. Знала, что Юра тоже хотел поучиться сценографии в Петербурге, его брали... А это были 1990-е годы, когда многое менялось, в том числе и театр, и отношение к нему в обществе. Артисты из-за низких зарплат уходили в другие профессии. Михаил Юрьевич (Скоморохов, художественный руководитель ТЮЗа. - прим. автора), уговорил Юру остаться в Перми, доверил делать костюмы к спектаклям, а потом и остальную художественную часть постановок.
Тогда я попросила у мужа разрешения на учебу в Москве по специальности "Режиссура драмы", правда, заочно, но два раза в год надо было уезжать из дому. Он согласился. И Скоморохов, большое ему за это спасибо, поддержал. Настал 1998 год, время дипломного спектакля. Нашли пьесу - "Тринадцатая звезда" Ольшанского, артистов, время для репетиций... А денег на постановку у театра нет. Пошла я по спонсорам... Миф о Перми театральной хорошо известен. Наверное, что-то действительно есть. Но для меня он вдребезги разбился после тех неудачных попыток найти средства у состоятельных "любителей театра". Спас Юра. Он придумал такое оформление, которое было действительно художественным и почти "нищенским" по деньгам.
Честно говоря, не знаю, как относиться к тому, что дети выросли в театре: он заменял им дом. Да, мы не умеем отдыхать... По воскресеньям работаем, в будни утром репетиции, вечером спектакли, днем занятия со студентами. Приходишь домой, дети уже спят, утром просыпаешься, они уже в школе. Бывают дни, что и в театре с мужем не видишься: он - в цехе, я - в зале, он в зале, я - в репетиционном классе...
В жизни всегда есть место чуду
- Слава Богу, дети выросли... Ксюша - актриса и активно играет в нашем же ТЮЗе, родила вам внука. Вас можно поздравить с поступлением сына в Московское государственной театральное училище имени Щепкина... Но ведь дома-то ещё, как всем в театре известно, кошка Маша, кот Катарсис, собака, наконец, большой домашний зимний сад ...
Оба: Мы живём в своей стране, которая называется Театр. Там бывают и волшебства. К ним относится, наверное, домашняя жизнь и наши животные, которых мы любим, потому что они необыкновенные. Кот Катарсис, например, "читал" все Танины контрольные работы перед отправкой их в Москву, и, если он над ними "клубился", значит, хорошая оценка обеспечена!
- Если уж речь зашла о чудесах, то, Юра, насколько правдива легенда о том, что к вам являлось видение молодой жены купца Любимова, бывшего хозяина особняка, в котором находится ТЮЗ?
- Впервые я об этом рассказал автору сценария фильма о дореволюционной Перми журналисту Варваре Кальпиди. Когда находишься в таком старинном особняке, каким является здание нашего театра, в окружении старинных вещей, книг, открыток, картин (часть из них сейчас в экспозиции выставочного зала), возникает ощущение присутствия тех, кто когда-то здесь жил, работал. В такие минуты, а они чаще наступают под утро, явственно ощущаешь присутствие чего-то холодного. Что это, как не Призрак? Как-то, когда я оформлял спектакль "Вальпургиева ночь" в. Ерофеева, мне вспомнился Белогорский монастырь доперестроечных времен, в котором размещался интернат для душевнобольных, и мы, артисты Лысьвенского театра драмы, приехали туда с выездным спектаклем. Я зашёл в изгаженный и опороченный храм, увидел сидящих где попало и одетых в военную одежду людей со странными лицами. Было полное ощущение ирреальности... И оно, это давнее ощущение, помогло мне выстроить на сцене образ психлечебницы (место действия в пьесе). Я верю в загробную жизнь, и мне иногда хочется, чтобы и я когда-нибудь ходил привидением по этому зданию...
И храм в душе
- На ваш взгляд, быть влюблённым и любить - одно и то же?
Юрий: Я влюблен в работу художника. В работу актёра. Говорят, что "за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь". Театр, однако, такое место, которое это позволяет. Но многое зависит от предложенного материала. Один знакомый художник удивился, что меня волнует тема чеченской войны. А как не волноваться, если у тебя растёт сын? Хочется, чтобы и театр чаще волновал по-настоящему. Чтобы комок в горле вставал, когда смотришь на сцену, чтобы слеза пролилась. Чтобы дошло до сердца. Любим-то мы сердцем.
Когда интеллект бессилен, а театр способен 
Ирина Апексимова: «Я могла бы стать идеальной женой, если рядом был бы Бах»