Изо дня в день, вот уже пятнадцать лет, ровно в 9.00 Галина Дубникова поднимается по ступеням издательского комплекса "Звезда". Здесь, на втором этаже, в двух небольших комнатах ютится краевая газета для инвалидов "Здравствуй".
Чего стоит каждый подъём и спуск, знает только она сама. И немного - водитель редакционной машины, сопровождающий неугомонную редакторшу от дверей квартиры до дверей рабочего кабинета и обратно.
Пожаловаться бы близким людям на невыносимые боли. Но Галина Александровна живёт одна. Ни на чью помощь не рассчитывает. Надеется только на себя и на свой железный характер. А характер у неё под стать металлическим латам, в которые медики заковали её ещё в детстве.
Редактор газеты для инвалидов "Здравствуй" не жалуется. Никому. Даже друзьям. Она сравнивает себя со стойким оловянным солдатиком. Но какой стойкий солдат смог бы на протяжении полувека с хвостиком носить десятикилограммовую железную амуницию. И оставаться при этом удивительно добрым человеком.
Галина Дубникова называет вещи своими именами. Так научила её жизнь. И этому она учит своих читателей. Редактор называет их "коллеги-калеки". Мы из лицемерной стеснительности стараемся избегать этого слова. Она не стесняется. Она сама калека. И сегодня делится своими мыслями о жизни в параллельном мире, в мире ограниченных физических возможностей.
Имею право на светлое будущее
- Мы любим всех. Пожилых людей, ветеранов войны, многодетных матерей... Но только раз в году. В лучшем случае, как, например, с нами, инвалидами, любовь растягивается на декаду. Так удобнее чиновникам. Да и трудно любить всех, кто нуждается в заботе и помощи, круглый год. А зачастую эта одноразовая любовь -отчётно-показушная.
Имею право говорить так. В 1959 году я окончила школу и решила поступать в Пермский университет. Оказалось, что инвалиды вроде меня университету не нужны. Мне прямо сказали: "А зачем вам, неходячей, учиться?! Вы можете шить на дому, вязать".
Я, наивная девчушка с длинными косами и на костылях, набралась наглости и заявила ректору: "Нам в школе говорили, что мы скоро будем жить при коммунизме. А там не будет ни одного необразованного человека. И что же, вы мне отказываете в праве жить в светлом будущем?"
Документы сразу приняли. Но на заочное отделение. Я сдала экзамены и стала студенткой филфака. Училась на "отлично". Через год преподаватели настояли на моём переводе на дневное отделение со свободным посещением занятий.
После окончания университета история повторилась. Полгода я скиталась по разным учреждениям, организациям. Но так и не смогла устроиться на работу. Помогли мои бывшие преподаватели. Они обратились в обком партии, и только после этого меня приняли в издательство "Звезда" корректором.
Школьные годы _ чудесные
Я заболела в пять лет. До двенадцати лет была полностью парализована. Училась на дому. После двух тяжелейших операций стала ходить на костылях. И сразу - в обычную школу.
Директор, прежде чем познакомить меня с классом, сказала ребятам: "Сейчас к вам придёт девочка. Она - как Зоя Космодемьянская. Перетерпела столько боли. Ей нужно будет помогать. Но только тот будет помогать, кто хорошо учится".
Класс разбился на пары. Сегодня эта пара помогает, завтра другая. Ребята каждое утро приходили за мной. Брали портфель, и мы шли в школу. Так же провожали домой. И хотя я без костылей не могла сделать и шагу, я "летала" по школе, по улице.
Худенькая, я носилась на костылях как Савраска без узды. Семь лет без движения. И усидеть мне было очень трудно. Именно в шестом классе началась моя активная, энергичная жизнь. И появились настоящие друзья. Я дружу с ними и по сей день.
Обидно за державу
В 1991 году я побывала в Оксфорде. Жила у девушки- инвалидки, такой же колясочницы, как я. Увидев в её квартире ряды книг для инвалидов, я удивилась. Зачем так много?
- Во-первых, - объяснила англичанка, - я знаю, что обо мне заботятся, обо мне думают и помнят. Во-вторых, я знаю, куда мне обращаться в случае необходимости. И, в-третьих, я знаю о своих правах.
Мне стало страшно обидно за наших инвалидов. Государство, общество само по себе. Мы - сами по себе.
Не знаем своих прав, не знаем, чем и как помочь себе. Поэтому и появилась идея создать не просто газету для инвалидов, а издательство, в котором по мере возможности печатались бы книги для инвалидов. А газета - это составная и связующая всех нас нить.
Мы тоже люди
Когда я была в Англии, попала на вечер для инвалидов. Сидят на стульях психически нездоровые люди. Слюни текут. В глазах ни искры сознания. Для того чтобы ухаживать за ними, оказывается, надо выдержать конкурс. И ухаживают за ними молодые люди. Подтирают, меняют горшки, чистят зубы. И даже делают для них шопинги.
У меня началось несварение информации. И когда появилась возможность задать во-прос, я спросила: с какой
целью устраивают для фактически полных идиотов такие парадные вечера? Они же ничего не понимают?!
Но не поняли меня. А потом удивились и даже возмутились. Ведь это же люди! Каждый из этих больных - человек! У вас есть собака. Она, что, всё понимает и может разговаривать?! Нет, конечно. Но вы же за ней ухаживаете, кормите, лечите. А это не собака. Это человек. Ему приятно, когда за ним ухаживают. Он не может выразить свою благодарность словами или взглядом. Но где-то в глубине сознания эти приятные мгновения откладываются.
Тогда я спросила: "А как у вас живут такие инвалиды, как я, например"? И ответ просто убил меня: "Вы не инвалид. Вы человек с ограниченными физическими возможностями".
Наверное, мы когда-нибудь приблизимся к культуре туманного Альбиона
Но перспектива очень туманная. Большую роль в изменении сознания большинства граждан страны должны сыграть сами инвалиды и созданное ими общество инвалидов.
Надо бороться за свои права, за себя, за жизнь. Надо доказать, и в первую очередь себе, что ты не инвалид, а человек с ограниченными физическими возможностями. И тогда параллельный мир вынужден будет признать нас и впустить, как полноправных и полноценных граждан.
Игрушечный бизнес. Пермячка вяжет героев из сказок 
Авантюристка поневоле 
Захар Прилепин: «После гастролей я забираю всех своих детей и увожу жить в деревню»