Примерное время чтения: 9 минут
492

Эхо сараевских выстрелов

Дмитрий Овчинников / АиФ-Прикамье

28 июня 1994 года, в качестве военкора находясь в охваченном ожесточенным противостоянием между сербами и боснийцами Сараево, я вольно или невольно ощущал на себе «черную ауру» событий 80-летней давности, проводил параллели. Ожесточенные бои шли неподалеку от места покушения – в районе центральной улицы Лениновой. Выстрелы гремели над массивным из тесаного светло-серого камня четырехарочным мостом через реку Милячку. И сама река оставалась мелководной, мутной, захламленой. Набережные по обе стороны были расчищены и застроены более или менее современными зданиями. Но они тоже несли на себе печать военного опустошения. Выщербленные пулями и осколками стены, вбитые, заколоченные, заложенные мешками с песком окна… Повсюду стрелки-указатели, надписи «Пази, снаjпер!» («Осторожно, снайпер!»). 

Мост, где произошло покушение. Напротив открыли музей. Фото: Из личного архива / Аркадий Константинов

Близкими по духу воинствующим националистам начала ХХ века были сербские лидеры, с которыми мне довелось общаться – президент «Републики Српске» (РС) Радован Караджич, командующий войсками Ратко Младич, воевода четников Славко Алексич, начштаба «Српске гарде» Ранко Лаинович. Постоянно подчеркивалась преемственность: «Тређи ослободилађки рат» («Третья освободительная война»). Совпадала символика. Кстати, одной из первых и довольно престижных наград РС явилась «Медаль за храбрость Гаврило Принципа». Она имеет две степени – «у злату» и «у сребру». 

Появились варианты знаменитой песни «Тамо далеко» (сочинена в 1915 г.), отражающие реалии конца ХХ века, содержащие упреки в адрес России, уже не спешащей на помощь «српству».

Не скрою, ретроспективная героика затронула и меня, что, в частности, вылилось в поэтические строки:

Серб в атаке кричит: «На нож!!!»
Вошедшего в раж, его не трож.
Серб поверженный, даже лежа
В жарком бреду, на смертном ложе,
Молит Господа: «Дай мне Боже – 
В последний раз – по вражьей роже!»

Довольно устойчивой оказалась среди сербов антинемецкая ксенофобия. Именно тогда я впервые увидел листовку, обращенную к контингенту «миротворческого» контингента из Германии: «Убили смо ти прадеду, убили смо ти деду, победиђимо и тебе» («Убили мы твоего прадедеда, убили твоего деда, победим и тебя»). И все это – под фото, изображающими немецких военнослужащих периодов I-й II-й мировых войн, современного Бундесвера.

Граффити на стене - Гаврило Принцип. Фото: Из личного архива / Аркадий Константинов

Как и в 1914 году, сербы проявляли иждивенческие настроения, «комплекс младшего брата»: «Нас и Руса дваста милиона, нас без руса седам камиона» («С русскими нас двести миллионов, без них – семь телег»). Они рассчитывали на массированный приток русских добровольцев, а когда этого не произошло, открыто высказывали нарекания тем немногим, кто пришел им на помощь. «Братушки» обращались и обращаются к нам за помощью всякий раз, когда им становится совсем туго. Когда же наступает некая разрядка, поддаются соблазнам обретения выгод на Западе. Куда уж до нас, когда и своих продают оптом и в розницу – я о Милошевиче, Караджиче, Младиче и гаагском «правосудии» (недавно, по цепочке связавшись с Алексичем, узнал – он находится на полулегальном положении; того и гляди и его в Гаагу потянут).

С другой стороны, подобно своим предкам, боснийские мусульмане и хорваты стремились подчеркнуть свою лояльность «естественным союзникам» – Германии и, шире, – Западу. Кстати, в боевых действиях периода I-й мировой войны укомплектованные хорватами части оказались более боеспособными, чем, к примеру, чешские и словацкие. 

Четко прослеживались параллели сфере информационного противостояния. Западные и прозападные СМИ постюгославского пространства буквально демонизировали сербов, изображали их ненасытно-агрессивными, жестокими, коварными… 

В свою очередь сербские СМИ напоминали о погромных лозунгах, с которыми некогда шли «швабы» и которые скандировали на улицах немецких городов неонацисты: «Alle Serben mussen sterben!» («Все сербы должны умереть!»).

События 1990-х гг. тоже стали историей. А для меня, вдобавок, личными воспоминаниями, предметом обсуждения с боевыми товарищами и даже бывшими недругами. Ведь и  рядовые «победители» в итоге оказались у разбитого корыта. Сужу хотя бы потому, как прозябает в Стечаке на нищенское пособие и случайные подработки израненный в боях ветеран армии Боснии и Герцеговины Вехид Хрничич, с которым мы под Тузлой находились в одно время по разные стороны фронта, а сейчас являемся «заклятыми интернет-друзьями». Одно из его прозрений: «Чувствую, меня, всех нас – участников той дурацкой войны – использовали как товар».

Участник "третей мировой войны" Вехид Хрничич. Фото: Из личного архива / Аркадий Константинов

Следующий пласт личных впечатлений сложился у меня при посещении венского Военного музея. Интерактивная экспозиция, посвященная покушению с одной стороны подчеркнуто объективна: тот самый автомобиль Франца Иосифа – эксклюзивная модель «Austro-Daimler», его располосованный при оказании первой медицинской помощи мундир. С другой – подборки газет с крупно набранными, заключенными в траурные рамки, кричащими заголовками. Ненавязчиво, не в лоб подается концепция: войну Австро-Венгрии навязали, вдобавок сказалась цепь фатальных случайностей. Ход боевых действий представлен в экспозициях музея весьма скупо. Зато почти мазохистски – об апокалипсических страданиях воинов, голоде в тылу…

Аркадий Константинов у автомобиля погибшего эрцгерцога. Фото: Из личного архива / Аркадий Константинов

Меня до сих пор не оставляет ощущение этакой фантасмагоричности происшедшего 28 июня 1914 года. Оно стало тем толчком, который привел в действие механизм войны, катализатором взрыва всемирного масштаба. Несмотря на значение этого события для мировой истории (или именно из-за этого), обстоятельства организации покушения на наследника Габсбургского престола до сих пор остаются тайной, и вряд ли их удастся когда-нибудь разгадать.

Судите сами. Эрцгерцог приехал в Боснию-Герцеговину, провинцию, населенную преимущественно южными славянами и лишь недавно присоединенную к Австро-Венгрии, на военные маневры, запланированные именно на то время, когда местные жители готовились впервые торжественно отметить годовщину битвы на Косовом Поле – важную веху в их истории. Учитывая тот факт, что национальные чувства населения были чрезвычайно взбудоражены, а визитер считался  их самым большим врагом, то налицо провокация. Поражает, что убийство состоялось в результате второго покушения, совершенного в течение одного дня. 

Мундир эрцгерцога. Фото: Из личного архива / Аркадий Константинов

Первое покушение произошло, когда Франц Фердинанд с женой ехали из военного лагеря в городскую ратушу. Неподалеку от здания женской семинарии, когда открытый автомобиль начал ехать медленнее, в него была брошена граната-«македонка». Наследник престола успел отбросить ее рукой, он попал в соседний автомобиль, его сопровождавший, и ранил нескольких человек, причем, одного из них — подполковника Мериция – тяжело. Франц Фердинанд не прервал программу визита и поехал в ратушу. Здесь его торжественно чествовали представители местной власти, хотя, конечно, прием был омрачен инцидентом, произошедшим по дороге. После приема он поехал в госпиталь проведать раненых. При повороте автомобиля на улицу Франца Иосифа прозвучали два пистолетных выстрела, которыми были смертельно ранены и наследник престола, и его жена.

Опять вернемся к вопросу о факторе случайности в истории. Дело в том, что гимназист Гаврило Принцип поджидал свою жертву в совсем другом месте. Не дождавшись ее на улице Апля, решил, мол, сорвалось, и пошел в кофейню при гастрономическом магазине «Мориц Шиллер деликатессен». Однако, как выяснилось, именно там, куда он направился, и ехал автомобиль … Стрельба велась почти в упор.

Итак, изучение исторических событий, личные впечатления, литературные образы – все это слилось (но не смешалось) для меня воедино.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах