5, 6 и 7 февраля режиссёр Филипп Григорьян и дирижёр Артём Абашев представят на сцене Пермского театра оперы и балета свою версию одной из самых популярных опер Сергея Прокофьева «Любовь к трём апельсинам».
Накануне премьеры музыкальный руководитель постановки дал интервью «АиФ-Прикамье». Он рассказал, почему так близка ему музыка Прокофьева, что привлекает его в работе Филиппа Григорьяна и как повёл бы себя он сам, оказавшись в этой научпоп-комедии (так постановщики определяют жанр нового спектакля) на месте учёных, создающих человека будущего.
Игровой театр
Вера Шуваева, «АиФ-Прикамье»: Артём, в Перми вы дирижируете балеты Прокофьева: «Ромео и Джульетта», «Золушка», «Шут». Теперь в вашем репертуаре есть и опера этого композитора. Как настроение перед премьерой?
Артём Абашев: Прекрасное. «Любовь к трём апельсинам» - первая его опера, к которой я прикоснулся. Она появилась в моём репертуаре даже раньше прокофьевских балетов. В 2018-м и 2019 году вместе с симфоническим оркестром и солистами театра мы представляли её в концертном исполнении.
- Сейчас зрителей ждёт полноценный спектакль. Для вас, музыкального руководителя постановки и дирижёра, в восприятии партитуры при этом что-то изменилось?
- Конечно. Ведь спектакль – это другая, новая драматургия. Причём она может отличаться от той, что была у композитора. И чтобы передать её максимально точно, я стараюсь ещё глубже проникнуть в суть сочинения, пристальнее всмотреться во все нюансы. К тому же в случае концертного исполнения репетиционный график более сжатый. А когда постановка полноценная, то временных возможностей больше.
Рад, что «Любовь к трём апельсинам» в Перми ставит Филипп Григорьян. Мне очень нравится, как он работает. Нравится, что это игровой театр, что есть взаимодействие актёров. Эта опера Прокофьева требует фантазии, интересных придумок. И в постановке Филиппа зритель получит их сполна.
Музыка - не самая простая
- Похоже, с музыкой Прокофьева у вас какие-то особые отношения?
- Да. Возможно, потому, что мы оба пианисты. Я исполнял в своё время много его произведений. По той же причине, кстати, мне очень близки и Рахманинов, и Скрябин, и Шопен. У всех инструменталистов свой склад музыкального мышления, свои особенности. Есть они и у пианистов. Поэтому, дирижируя оперу Прокофьева, я работаю с ней несколько иначе, нежели дирижёры с другим музыкантским багажом.
- С какими трудностями в процессе работы над «Любовью к трём апельсинам» пришлось столкнуться музыкантам оркестра?
- Главная трудность связана с тем, что Прокофьев написал не самую простую для исполнения музыку. От музыкантов в оркестре тут требуется очень внимательный подход к материалу, как и от солистов. Много времени нужно уделять самоподготовке. Но артисты справляются. Все работают на подъёме.
- Став осенью 2019 года главным дирижёром Пермского оперного, вы поставили задачу увеличить численность симфонического оркестра театра в два раза. Как она решается?
- Набор в оркестр не останавливается. Мы подходим к нему очень тщательно: отсматриваем заявки с видео, приглашаем на очное прослушивание, предлагаем поработать в одной из концертных программ или спектакле. Как правило, заявки поступают из других городов, ведь в Перми нет собственной консерватории, которая давала бы постоянный поток новых кадров.
В наших планах — один большой оркестр театра, позволяющий формировать разные составы, в том числе камерные, в зависимости от творческих задач. Создаётся он, разумеется, с перспективой на строительство новой сцены театра, а также на гастроли и расширение репертуара. Музыканты должны работать в комфортной атмосфере. Они должны успевать переключиться с одной программы на другую, иметь возможность репетировать вдумчиво, без суеты.
В лес и без телефонов!
- В пермской постановке «Трёх апельсинов» место действия перенесено в закрытую лабораторию. Чудаки-учёные одержимы идеей преображения человека. Представьте, что в эту лабораторию попали и вы.
- Я бы этих учёных вывез в лес и лишил бы их телефонов и прочих гаджетов. По-моему, это самый лучший эксперимент по созданию человека будущего. Чрезмерная цифровизация всего – тупик, конечная точка цивилизации. Но мир, к сожалению, движется в этом направлении. Чтобы всё изменилось, должна произойти, наверное, какая-то катастрофа. Покруче нынешней пандемии.
- Оказавшись во время локдауна в вынужденном отпуске, где и как вы его проводили?
- Наедине с семьёй и с природой. Это было прекрасно! Не надо никуда бежать, торопиться, есть возможность посмотреть на свою жизнь со стороны. Я жил в доме на берегу реки, дышал свежим воздухом, ходил на рыбалку. Занимался, конечно, музыкой, поскольку не могу жить без этого.
- А апельсины вы любите?
- Люблю, особенно калифорнийские. Когда ездил на конкурс пианистов в Лос-Анджелес, проживал на Беверли-Хиллз. Вокруг дома там росли апельсиновые деревья. Мы собирали апельсины и делали из них сок. Очень вкусный.
- Как думаете, спектакль, в названии которого есть слова «любовь» и «апельсины», может стать поддержкой в непростое ковидное время?
- Любой спектакль – это поддержка. А уж такой яркий, экспрессивный, театральный, как «Любовь к трём апельсинам», и подавно. Уверен, что публика будет в восторге.
Солист Мариинского театра Аскар Абдразаков: «В Пермь приезжаю с радостью» 
«Это не бегство». Кто возглавит Пермский оперный с уходом Андрея Борисова? 
«Охранник выгонял нас из театра». Что стоит за победой на «Арабеске-2020» 
Праздник в эпоху ковида. В Перми завершился «Арабеск-2020» 
«Без сладкого жизнь не представляем». Полина Булдакова о работе балерины