Пора лететь в космос! Большие деньги – под большие идеи Пермской оперы

Пермский театр оперы и балета стал первым музыкальным театром в России, создавшим собственный фонд целевого капитала – эндаумент-фонд.

Почему помимо финансового эффекта эндаумент имеет ещё и имиджевый? Каким может быть место Пермской оперы в мире музыкальной культуры через 50 лет? Есть ли сегодня в руководстве театра разногласия по поводу того, куда надо двигаться дальше? Об этом рассказала директор эндаумент-фонда и директор по развитию Пермского театра оперы и балета Алла Платонова.

По принципу Нобеля

Вера Шуваева, «АиФ-Прикамье»: Алла Валерьевна, несколько слов о том, что такое эндаумент?

Алла Платонова: Это форма сбора средств, позволяющая иметь дополнительное финансирование в долгосрочной перспективе. По такому принципу, например, выплачивают Нобелевские премии. Капитал, заработанный в течение жизни, Нобель вложил в эндаумент-фонд, и проценты с этого капитала ежегодно выплачивают в качестве премий.

Капитал, заработанный в течение жизни, Нобель вложил в эндаумент-фонд, и проценты с этого капитала ежегодно выплачивают в качестве премий.

Рассмотрим пример. Условный некто даёт вам один миллион. Если вы потратите его на текущие нужды, то получите соответствующий продукт. Но денег у вас больше не будет. Но если тот же некто вносит миллион в эндаумент-фонд, то даже при 10 % доходности инструментов, в которые деньги будут вложены,  через год вы получите доход в 100 тыс. Ещё через год – опять 100 тыс. А изначальный миллион останется.

– А если у банка отзовут лицензию?

– По закону об эндаументах, принятому в России ещё в 2006 г., эти деньги являются защищёнными. Даже при отзыве лицензии банк обязан вернуть их в первую очередь. Далее: по закону нельзя вкладывать целевой капитал в очень рискованные инструменты (хотя они дают, как правило, максимальную доходность), потому что эндаумент-фонды призваны обеспечивать долгосрочную стабильность. Но на рынке имеется целый ряд вполне доходных инструментов. И наша задача сейчас – выбрать для фонда управляющую компанию. Решать, во что вкладывать деньги, должны профессионалы.

Статья по теме

Солист Мариинского театра Аскар Абдразаков: «В Пермь приезжаю с радостью»

– Эндаумент-фонды есть в образовании. А в культуре?

– Да, крупнейшие университеты мира до половины финансирования получают от своих эндаументов. Правда, у них и сами фонды очень солидные. А чем больше целевой капитал, тем больше процентный доход с него. Среди культурных институций собственниками целевых капиталов являются многие музеи, в том числе Эрмитаж и Третьяковка. Что касается театров, то в России эндаумент-фонд был до нас только у Российского академического молодёжного театра. Мы стали вторыми после него. А среди музыкальных театров – первыми.

Не на пустом месте

– Появление у Пермского театра оперы и балета собственного эндаумент-фонда свидетельствует о том, что имеющегося финансирования для воплощенипя творческих проектов театра недостаточно?

– По сравнению с Большим, Мариинским, Михайловским и другими федеральными театрами у нас финансировние, конечно, скромнее. И мы давно уже ищем способы, чтобы, как говорят экономисты, диверсифицировать каналы поступления средств.

С другой стороны, эндаумент не может появиться на пустом месте. Не так сложно написать устав, создать попечительский совет, изучить закон об эндаументах. Но большие деньги дают только под большие идеи. Под осознанные долгосрочные стратегии. Как раз об этом мы говорили постоянно в Сколково, где вместе с коллегой (руководителем отдела Пермского оперного театра по работе с партнёрами Юлией Козловой. – Ред.) два года обучались по программе, посвящённой эндаумент-фондам. Право на это обучение получили в 2019 г., выиграв грант Благотворительного фонда Владимира Потанина.  

Статья по теме

Сезон в стиле романтизма: какие премьеры подготовил театр оперы и балета?

– Что это за стратегия?

– Мы стремимся предвидеть будущее театра через 50 лет. Предвидеть и создавать его. Судьба театра, в нашем представлении, бесконечна. Но, чтобы как-то зафиксироваться, взяли этот временной период. Постепенно формулируем, что нужно, чтобы театр и через полвека был известен и играл всё ту же важную роль на мировой карте. Поэтому финансироваться из эндаумента будет не любая деятельность театра, а именно стратегические проекты. Такие, как заказ новых произведений композиторам, привлечение дорогостоящих специалистов, организация гастролей, образовательные проекты. Кстати, помимо финансового эффекта эта работа имеет ещё и имиджевый.

– Поясните, пожалуйста.

– Для кого мы работаем? Не только ведь для жителей Пермского края, но и для власти, и для различных предприятий. Есть масса историй о том, как гостей, с которыми предприятие ведёт переговоры, приводят к нам на спектакль. И благодаря полученным от него впечатлениям переговоры завершаются положительно. Кроме того, важную роль мы играем на уровне страны: культура должна быть представлена не только в Москве. И на мировом уровне – тоже. Осознание всего этого помогает нам с горящими глазами обращаться к потенциальным меценатам и находить с ними общий язык.

– Можете назвать кого-то из них?

– Первая ласточка – фонд Потанина, принявший решение о выделении 10 млн руб. Также нашу идею одобрили несколько игроков федерального уровня и поддержали уже некоторые крупные предприятия Пермского края.

Масштаб амбиций

– Руководители практически всех творческих цехов Пермского оперного, как и генеральный директор театра, – люди молодые и достаточно амбициозные. Возникают ли разногласия в понимании того, куда должен двигаться театр?

– Конечно. Но при этом у нас есть общая амбиция, которая помогает найти компромисс. Мы понимаем, что искусство оперы и балета не может развиваться эффективно, если замкнётся на Перми и крае. Это примерно то же, что не летать в космос, если ты занимаешься им. Мы должны быть актуальными в мировом масштабе. Либо будем вынуждены просто воспроизводить. Поэтому очень важно, чтобы к нам приезжали. Не только иностранцы – актуальных людей много и в российской культуре. А если мы видим, что они есть тут, надо максимально включать их в глобальную коммуникацию.

– Начало тренда на глобализацию многие связывают со временем, когда театр возглавил Теодор Курентзис.

– Такие амбиции у театра были всегда. Просто в разные периоды его 150-летней истории инструменты решения этой задачи были разными. Уже в первые годы здесь шли спектакли по произведениям, совсем недавно написанным композиторами. И традицию использовать при постановке новые произведения, искать свежее решение признанных мировых шедевров волшебным образом подхватили все следующие поколения. Неслучайно именно наш театр называли лабораторией советской оперы. В Перми были впервые поставлены двухвечерний вариант «Войны и мира», «Огненный ангел», другие спектакли. Этот тренд продолжил затем Георгий Исаакян. Новый блеск театру придал Теодор Курентзис. И задача фонда – чтобы так продолжалось дальше.

– Ваш любимый спектакль из тех, которые идут сейчас?

– Сложно назвать один. Многое зависит от настроения. Когда хочется поплакать – «Травиата», когда посмеяться – «Любовь к трём апельсинам». 31 декабря – это «Щелкунчик», а в романтическом настроении – «Ромео и Джульетта» или «Лебединое озеро». Когда нет возможности ходить в театр каждый день, я начинаю скучать. Это для меня второй дом.

– А какие мечты, связанные с театром, могут осуществиться через 50 лет, если «полететь в космос»?

 – Гастроли на крупнейших мировых площадках. Показ видеоверсий наших спектаклей  в кинотеатрах по всему миру. Фестивали глобального уровня в Перми, вызывающие интерес у любителей и специалистов мировой музыкальной культуры.