Тяжёлый труд. Екатерина Романова – об изнанке театральной жизни

«Театр лучше жизни». Таков девиз Пермского академического Театра-Театра. Для зрителя театр – это особенный мир, где есть место волшебству, ярким эмоциям. А как выглядит он по ту сторону сцены? Есть ли у актёра право на личную жизнь? Что такое «театральная мафия»?

Об этом и многом другом рассказала актриса Екатерина Романова.

Голубая героиня

Екатерина Горбунова, «АиФ-Прикамье»: Екатерина, вы актриса, певица, музыкант, композитор, преподаватель. Какую деятельность считаете основной?

Екатерина Романова: Будучи студенткой ПГИИК, когда только начала работать в театре, я считала вокальную часть своей жизни первостепенной. Думала, что учусь на актёра мюзикла, чтобы улучшить своё самоощущение на сцене. Но постепенно театр поглотил меня полностью. Сейчас моя деятельность – это и музыка, и театр.

– Вас сразу приняли на работу в Театр-Театр?

– Я окончила музыкальную школу, музыкальный колледж, была солисткой фолк-группы Kventa. Когда выпустилась из института культуры, у меня сразу была главная роль – Ассоль в мюзикле «Алые паруса». И меня приняли в труппу.

– В то время мюзиклы были чем-то новым для театра?

– Да, в 2011-2012 гг. их только начинали играть. И очень многие актёры старой школы в театре не воспринимали это позитивно. Драматических историй становилась всё меньше. А мне было интересно проявить себя именно в этом. Думаю, у меня в итоге получилось, но предела совершенству нет.

– Какая ваша любимая роль?

– Сложно сказать. За мной, наверное, закрепилось амплуа «голубой героини» – такой хорошей девушки, романтичной, возвышенной души.

– Вы ещё и в кино снимались?

– Да. Первым опытом был фильм «Полёт. Три дня после катастрофы» (2013). На фестиваль «Белые ночи в Перми» приехал Арсений Гончуков. Он проводил мастер-классы и искал актёров для фильма. Так получилось, что меня позвали на съёмки. Это был незабываемый опыт. Потом был опыт съёмок в рекламе – это было забавно. В 2010 г. я участвовала в кастинге «Реальных пацанов». Смотрели разных актрис, студенток. В итоге выбрали Зою Бербер. Мы с ней учились в одной группе. Потом я вышла замуж за режиссёра и продолжала сниматься. А в начале лета 2014 г. в семье случилось пополнение.

Грудной ребёнок – не помеха

– Вас не сняли с ролей из-за беременности?

– В «Алых парусах» долго играть не смогла. Режиссёр Борис Мильграм не оценил Ассоль с животиком в ночной рубашке. А в «Свадьбе» на малой сцене играла, будучи беременной, невесту, которую бросают. И когда я была уже с откровенным животом, история принимала новый трагичный оборот. Спектакль, в котором играла почти до самых родов, – это «Восемь женщин». Причём в положении была не только я, но и актриса Ольга Пудова, а также пианистка Мария Алексеева. В конце первого акта, когда я говорила, что у меня будет ребёнок, все понимали, что это правда. 

– Был какой-то период перед родами, когда не работали?

– У меня начали сдавать нервы, и за месяц до родов меня положили на сохранение. Так я смогла на время вырваться из бесконечной театральной погони.

– Каково это – быть актрисой и молодой мамой?

– Я сидела дома с Хлоей (так мы назвали дочку) три месяца. Со второго месяца я уже думала: «Как же быть? Актрисы не сидят дома в декрете».

– То есть на вас не давило начальство? Вы сами решили вернуться?

– Понимаете, тут на женщину не давят. Но что будет дальше с её карьерой, никто не может сказать. Поэтому чаще всего актрисы выходят. Некоторые даже сразу после родов. Мне просто повезло, что это был период театральных каникул. А в конце лета меня позвали на новый спектакль. Приезжал режиссёр Алексей Крикливый из Новосибирска, ставил «Одиссею». Я согласилась. Теперь это мой любимый спектакль.

– И вы снова втянулись в театральную жизнь?

– С осени меня начали активно вводить в спектакли. Конечно, было очень тяжело играть всё, что у меня есть, входить в новые роли и при этом быть мамой грудного ребёнка. Помню, как я с утра ехала на репетицию, а днём долго возвращалась домой на автобусе, прибегала, кормила. Мама при этом заталкивала в меня бутерброды. Потом я отдавала ей сытую дочь и бежала обратно на автобус, чтобы успеть на спектакль.

Оставаться или идти?

– То есть театральная жизнь полностью вас поглотила?

– Именно. Но через несколько лет я осознала, что у меня давно не было концертов. А ведь я всегда ощущала себя музыкантом. Но в театре ты как военнообязанный – не можешь отказаться от ролей. Я тогда подумала: мне нужно это лето, чтоб понять, чем мне дальше заниматься. Но именно на это время нам поставили репетиции спектакля «Пьяные». Я понимала, что психологически не выдержу. Что делать?

– И как разрешился кризис?

– Хорошо помню тот день. Было не холодно, но меня трясло. Я подошла к художественному руководителю Борису Мильграму и какими-то пространными словами говорила: «Мне бы, если есть возможность, не участвовать в постановке…» В итоге мне разрешили.

– Это сказалось на карьере?

– Вскоре я созрела для того, чтобы совсем уйти из театра. Меня поддержала семья. Так совпало, что как раз в тот момент одна из ведущих актрис тоже ушла из театра. Меня вызвал к себе худрук и сделал заманчивое предложение – взять все её роли. Это круто, это рост в профессии. Он видит во мне актрису с уникальными возможностями. Но тогда я уже приняла для себя решение уйти, создать коммерческий музыкальный проект. И на его приглашение спокойно ответила: «У меня к вам встречное предложение. Хочу уйти из театра». Он надолго задумался. Мне казалось, что сейчас скажет что-то резкое. Но он стал искать компромиссы. Предложил выйти из каких-то спектаклей, ввести в другие. В итоге сейчас в Театре-Театре я играю по договору в «Докторе Живого», «Виниле», «Алых парусах», «Графе Монте-Кристо», «Восьми женщинах», «Весёлых похоронах».

– Сегодня вас устраивает ваша творческая карьера?

– Думаю, что не стоит всегда быть удовлетворённым своей деятельностью, иначе перестанешь развиваться. Сейчас у нас есть музыкальная группа Jesse James, я играю в театре. Недавно Вячеслав Чуистов предложил сыграть в новом спектакле «Психо» в Доме актёра. И я подумала – почему бы нет. Была ещё преподавателем театральных курсов. Мне нравилось. До сих пор лелею мечту написать мюзикл. Пишу музыку на заказ.

– Осаждают ли театральных актёров поклонники?

– Не могу сказать, что прямо осаждают. Поклонники моего творчества – люди адекватные, я с ними общаюсь, знаю по имени. Когда мне дарят цветы, обычно знаю от кого они. В театре есть фанатская коалиция. Её называют театральная мафия. Поклонники организуют очень милые акции. Иногда они ждут у служебного входа, устраивают приятные сюрпризы.

– Какие проблемы есть в современном театре?

– Долгое время молодым актёрам сложно было получить большие роли. В последнее время ситуация улучшилась. Студенты играют, например, в «Сонной лощине», которая на «Золотую маску» претендует. Но нагрузка на актёров очень большая. Бывает, что в день два больших спектакля. Актёры болеют, теряют голос. Репетиции до часа ночи – это считается нормальным.

– Правда, что актёр выходит на сцену в любом состоянии?

– Да. Есть такое выражение: «Если ты не пришёл на спектакль, у тебя может быть только одна уважительная причина – ты умер». Спектакли крайне редко отменяют. Если совсем всё плохо – заменяют на другие.

– Решение стать актрисой пришло в детстве?

– Мои родители не были ни музыкантами, ни актёрами. Но недавно я узнала, что мой прадедушка пел в оперном театре и был одновременно врачом. Бабушка тоже была музыкальная, у неё дома был рояль. Я училась в музыкальной школе по классу скрипки. Там начала осознавать, что музыка – это моё. В детстве мне всегда хотелось быть самой красивой, самой умной, самой музыкальной. Не всё получалось сразу, но меня поддерживали в том, что если быть, то быть первой.

– У вас девятилетняя дочь. Хочет ли она быть актрисой?

– Сложно сказать. Уговаривать её идти в актёры или отговаривать не буду. Поддерживаю в любом начинании. Кстати, ей нравится качественная музыка, что меня очень радует. Она учится в музыкальной школе, играет на фортепиано.