Когда говорится, что кто-то за деревьями не видит леса, то сие обычно - иносказательно: мол, не способен товарищ за деталями разглядеть главное. Но это - обычно, а вот в Пермском крае данную идиому вполне возможно воспринимать буквально.
Поскольку леса, занимающие 69 процентов территории региона, похоже, давно идентифицируются многими власть и деньги имущими не как живые биогеоценозы, а исключительно как площади, утыканные деревянными кубометрами. Для хозяйственников и статистиков оно, собственно, и при плановой экономике так было, но прежде, во всяком случае, откровенно игнорировать мнение учёных считалось дурным тоном. Зато с её безвременной кончиной хорошие манеры также почили в бозе, и началась самая натуральная прикамская резня бензопилой.
А когда лесоводы попытались этому беспределу противостоять, их науку в лице Пермской лесной опытной станции (ПЛОС) попросту прикрыли. Аккурат на следующий год после тридцатилетия основания: в 1995-м. Сегодня в гостях «АиФ-Прикамье» последний директор станции и, к слову, победитель читательского конкурса «Лучший экологический проект года - 2008» Владимир Сретенский.
Очёрский беспредел
Впрочем, он хоть и бывший руководитель, но со своей станцией за минувшие годы никогда и расставался. Во-первых, потому, что квартира у него как раз в этом здании на Докучаева, 17, - в кирпичной двухэтажке с протекающей крышей и разваливающейся стеной. А во-вторых, с целью спасти хоть что-то Сретенский создал с единомышленниками некоммерческую организацию «Лесная станция по охране древесных растений и экосистем», базирующуюся здесь же.
- Владимир Анатольевич, почему всё-таки четырнадцать лет назад лесная наука стала в Прикамье неугодна?
- В туристических справочниках ещё до сих пор печатают сведения об эталонных рукотворных борах вокруг Очёра, посаженных на рубеже XIX-XX веков. Заложил их Фёдор Теплоухов - главный лесничий майората Строгановых, и выверил всё так идеально, что ряды деревьев просматривались не только вдоль и поперёк, но и по диагонали. Причём через сто лет запасы древесины здесь составляли более тысячи кубометров на гектар, а ведь в естественных древостоях они не превышают 250-300 м³. Очёрские теплоуховские лесные культуры считались уникальными в мировом масштабе, были описаны во всех учебниках. Теперь же, можно сказать, только в учебниках и остались. Поскольку в начале 1990-х этот памятник человеческому гению стали варварски вырубать. И в конце концов уничтожили.
- Кто?
- Когда прокуратура всё же обратила внимание на происходящее, то под суд пошёл лишь лесничий Кипринского лесничества: загремел на два года за то, что за взятки позволял вырубать участки совершенно здоровых деревьев. Стрелочник. А главные действующие лица остались в тени. «Бартер» был поставлен на широкую ногу. Одних только легковых машин, полученных в качестве оплаты за бесценный лес, проданный по стоимости дров, по делу проходило пятьдесят пять штук…
Вариант «Омега»
- ВМЕСТЕ с ныне покойным профессором Михаилом Николаевичем Прокопьевым, заслуженным лесоводом России, с неравнодушными очёрцами мы били буквально во все колокола, ломились во все двери, пытаясь спасти теплоуховские посадки. Но нас не захотели услышать. Зато в наш головной НИИ лесоводства и механизации ушло письмо, что в Пермской области лесная наука не нужна. Мол, если потребуется, то необходимых специалистов всегда можно пригласить из Екатеринбурга. Руководство же ВНИИЛМ с облегчением от ПЛОС избавилось, как, в общем-то, в те дни и от многих других своих подразделений по стране: экономило деньги. Вот только работникам по сию пору не выплачены выходное пособие и последняя зарплата, так что формально лесостанция по-прежнему находится в процессе ликвидации.
- Чем чреват ненаучный подход к лесной отрасли?
- Сейчас лесозаготовки ведутся не там, где это необходимо, а где проще и издержки ниже. Из 12 миллионов гектаров, занятых в крае лесами, 5,6 миллиона приходится на леса перестойные и гибнущие на корню, но до них-то как раз никто и не добирается. Причём ситуация ухудшается: каждый год прирастает по 29 миллионов кубометров, а вырубается только по 3,7 миллиона.
- Но вроде бы говорили о проекте Лесного плана на ближайшие годы?
- Вот именно - вроде бы. Но кто проект составлял - НПО «Омега»? За почти десять миллионов рублей государственных средств! А есть ли в этом научно-производственном объединении специалисты-лесоводы? Я таковых не знаю. Зато над «омеговской» идеей для профилактики пожаров посадить лесников на лошадей вдоволь посмеялся.
Всё гениальное просто
- ГОВОРЯ современным сленгом, тушение пожаров - персональная фишка лесовода Сретенского?
- Да, имею патенты на эффективные способы тушения пожаров торфяных и лесных низовых. Тому методу, что касается торфяников, в прошлом году исполнилось уже двадцать лет, и, кстати, «АиФ» именно за него признал меня победителем читательского конкурса «Лучший экологический проект года - 2008». А сколько подарков прислали!
- Суть технологии какова?
- Заливать торф водой - бесполезно. В нём - до двадцати пяти процентов битума, который её задерживает, и тление продолжается. Но есть одна особенность. Горит торф при шестистах градусах по Цельсию, а всего в каких-то двадцати сантиметрах от кромки пожара температура торфа не горящего - уже лишь десять градусов. И простое механическое смешивание позволяет резко сбросить температуру в очаге до его полного угасания. Выполняется же это обычными бульдозерами - в течение каких-то часов и без привлечения кого-либо, кроме механизаторов. Так я тушил торфяники в Удмуртии, затем в 1991-м - в Балатовском лесу Перми и под Новосибирском, в 2001-м - в Пермском районе. Схожим образом в 2005-м - многотысячетонные отвалы коры на Краснокамском ЦБК. А за десять лет до того - центральную городскую свалку за Голым Мысом: на ликвидацию семнадцати безнадёжных очагов ушло полтора дня. Но поразительно: кажется, ни разу инициатива применить мой простой, дешёвый и безотказный метод не исходила от пожарных…
- Что такое - русский лес?
- Неисчерпаемый, возобновляемый источник ресурсов. Я - не про древесину. И не про грибы-ягоды, хотя в современной России используется всего пять процентов этих лесных даров. Нет, наш северный лес способен приносить многократно больше доходов, нежели нефть и газ. Как сырье для биотоплива и топливных добавок. Ведь из пяти тонн бросовых отходов лесной отрасли: опила, коры, веток, листьев, хвои, – получается тонна гидролизного спирта, себестоимость которого в два раза ниже, чем у пищевого этанола. И данная технология давно известна и отработана в промышленных масштабах. Так что не исключено, именно в этом направлении когда-нибудь и начнёт развиваться экономика нашего края.
Личное дело
Сретенский Владимир Анатольевич родился в Ижевске 24 марта 1927 года. По гороскопам - Овен и Огненный Кролик. Окончил лесотехнический техникум в городе Советске Кировской области, Ленинградскую лесотехническую академию. Кандидат сельскохозяйственных наук. Заслуженный лесовод Удмуртии: двадцать лет проработал директором Увинского лесхоза этой республики. Затем возглавил ПЛОС, которой руководил с 1981-го до закрытия. В настоящее время - доцент кафедры биогеоценологии и охраны природы географического факультета ПГУ. Председатель краевого отделения движения «Зелёная Россия». Запатентовал эффективные способы тушения торфяных и низовых лесных пожаров без применения воды и химических реагентов. Женат, имеет троих сыновей (все - лесоводы), пятерых внуков, внучку и правнука.
Анекдот в тему
На лесосеку выходит неизвестный и просит дать ему бензопилу. Трудяги не возражают, и мужик приступает к работе. Пилит весь день и всю ночь напролёт, а когда вальщики утром просыпаются, то видят вокруг одни пеньки до горизонта. Лишь откуда-то издалека доносится звук всё ещё дребезжащей цепью «Дружбы». Лесорубы бегут туда и спрашивают энтузиаста:
- Слушай, а ты где раньше вкалывал?
- В Сахаре.
- Да ведь там леса-то нет.
- Правильно. Теперь и здесь не будет.
Тайна зуба оборотня. Как пожвинский мужик с ведуном сразился 
Что делать, если заблудились в лесу? 
А что, если война? В Перми есть несколько десятков защитных «убежищ» 
Звери с человеческим обличьем: мутация или эволюция?