Время вычёркивает из списка абсолютных истин поговорку «здоровье не купишь». «Покупая» здоровье - оптом, по медицинскому полису добровольного страхования (ДМС), или в розницу, оплачивая услуги непосредственно в клинике, - мы вступаем в отношения, которые регулируются Законом о правах потребителя. При неблагоприятном исходе пациент может претендовать на компенсацию расходов, связанных с долечиванием и проведением экспертизы, на компенсацию морального вреда, на неустойку и т. д.
Евгений КОЗЬМИНЫХ, директор Пермского медицинского правозащитного центра, утверждает, что суды удовлетворяют в среднем 75% исков, предъявленных пациентами.
- Высокий показатель, и всё-таки получается, что пациент не всегда прав?
- Требования потребителя не всегда обоснованны, - замечает Евгений Викторович. - Могу привести такой пример. Мать предъявила клинике иск за моральный вред, якобы причинённый ребёнку. При удалении аденоидов с местной анестезией - операция длится несколько секунд! - ребёнок испугался и заплакал, причём из ранки выделилось некоторое количество крови. Суд не удовлетворил иск, поскольку нашёл действия персонала правильными.
- Лечиться вообще больно и страшно. Как часто пациенты подают в суд на врачей?
- За десять лет через наш центр прошло 200 судебных дел. Но это лишь вершина айсберга, потому что, как правило, конфликты разрешаются мирным путём. Ну, вот зубной протез расшатался через неделю, пациент приходит к стоматологу, и тот спокойно без доплаты устраняет дефект, понимая, что виноват. Исков не должно быть много. Врачи ведь не каждый день портачат, они не для того ходят на работу. Наш центр консультирует граждан бесплатно - мы объясняем, как обосновать претензию, собрать доказательную базу, и это тоже помогает уладить конфликт без суда.
- И всё же встречаются пациенты, одержимые намерением наказать доктора за пережитые страдания?
- Каждое дело, по которому вынесено судебное решение, служит ориентиром. Если взыскана большая сумма, последуют новые аналогичные иски; если отказано, то, как правило, судиться по тем же основаниям не будут.
- Стоимость морального вреда истец порой завышает, а суд, наоборот, - занижает?
- Полностью компенсировать деньгами вред, нанесенный здоровью, невозможно. Средняя сумма удовлетворённого иска - 150 тысяч рублей, это из нашей практики. Но бывает и миллион. В такую сумму был оценён вред, нанесённый пациенту, который в результате врачебной ошибки лишился ноги.
- Допустим, пациент умер. Как оценить стоимость человеческой жизни?
- Вот недавний случай с муниципальной клиникой в Березниках. Дело по иску родственников умершего пациента слушалось в июне. Взыскано 350 тыс. рублей. Это оценка степени видны медработников, а не цена жизни. Пациенту своевременно не назначили анализы, в результате не был своевременно поставлен диагноз, запоздало лечение.
Другой случай. «Скорая помощь» и пермская горбольница №6 были ответчиками в связи со смертью пациентки. У неё по недосмотру медперсонала выпала дыхательная трубка. Взыскано 450 тысяч. В Тюмени мы представляли интересы родителей девочки, погибшей от менингита. Вина персонала была оценена в миллион рублей. Но это, повторю, не цена жизни, а оценка вины медперсонала.
У нас не было смертельных случаев в платной медицине. Отчасти (лишь отчасти!) это объясняется тем, что медицинские центры берут тех пациентов, которым могут помочь.
- Клинике выгоднее заплатить пациенту или судиться?
- В Законе о защите прав потребителей есть норма: если клиент подал письменную претензию, а исполнитель своевременно не удовлетворил законное требование, с исполнителя взыскивается штраф, равный половине всех выплат в пользу клиента.
Пример из моей практики. По суду взыскано в пользу пациента 80 тысяч рублей для компенсации морального вреда плюс 100 тысяч в качестве компенсации расходов. Штраф в доход государства составил 95 тысяч рублей. Не было бы суда, не было бы и штрафа.
- Корпоративное эго медицинского сообщества и независимость экспертных оценок. Как соотносятся эти категории?
- Ещё в конце 90-х получить независимое экспертное заключение в Перми было очень трудно. Практически все специалисты - выпускники одного вуза, вместе ездили на картошку, в стройотряд. Даже спустя много лет после выпуска давать показания «на своих» отказывались. Мы обращались к экспертам в другие регионы. Теперь частные отношения врачей отходят на второй план под давлением законов бизнеса. Экспертиза уже не будет скрывать выявленные нарушения, руководствуясь причинами личного характера. Можно ведь назначить и другую экспертизу, если сомнения остаются. Обоснованное опровержение нанесёт вред деловой репутации эксперта. Они тоже конкурируют между собой. Былой корпоративности в медицинских кругах сегодня нет.
- А как же административный ресурс?
- Корпоративность ещё сохраняется, когда рассматривается претензия к государственному или муниципальному учреждению. Покровительство может быть в лице первых руководителей края или города, но явных признаков их давления на суд или на экспертов в Перми нет.
- У нас часто сменяются руководители отраслевых ведомств, поэтому система и не бронзовеет, и не давит. Но есть же влиятельные люди, авторитеты среди профессионалов?
- Значительная доля претензий порождена как раз тем, что один врач сказал про другого в присутствии пациента что-то негативное, вот и паника: «залечили», иск, экспертиза…
- Два юриста - три мнения. С врачами так же?
- Есть доктора, которые считают себя художниками, а свою деятельность приравнивают к искусству. На самом деле медицина - это не искусство, а технология, навыки.
- И знание Закона о правах потребителей?
- Прежде всего, нужно относиться к людям так, как хочешь, чтоб они относились к тебе. Это основной закон.
ДОСЬЕ
Евгений КОЗЬМИНЫХ - юрист и кандидат медицинских наук. Родился в Перми, окончил юрфак ПГУ. Работал врачом в областной клинической больнице, фонде медицинского страхования. В 1997 году создал первый в Перми медицинский правозащитный центр. При его непосредственном участии впервые в отечественном здравоохранении внедрено государственное страхование гражданской ответственности («от врачебной ошибки») с целевым выделением бюджетных средств, в том числе на случаи причинения пациентам морального вреда (Закон Пермской области «О Программе государственных гарантий оказания населению Пермской области медицинской помощи на 2010 год»). Женат, двое детей.
Евгений Козьминых: «Если посылать негатив, он вернется бумерангом» 
Денис Галицкий: «Рад за тех, кому правозащитники не нужны» 
Игорь Аверкиев: «В Перми произошла действительно уникальная вещь»