В январе 2022 года в Перми арестовали руководителей и сотрудников реабилитационного центра «Титан». Их обвинили в похищении и удержании людей. Семь фигурантов дела полтора года находятся в СИЗО. Всего по делу проходит десять обвиняемых. Все они не признают своей вины и отрицают факт похищений и насильного удержания людей. Расследование уголовного дела в их отношении окончено и передано в суд. Начало судебного процесса пока не назначено, но родные говорят, что оно может начаться в августе. Родственники и близкие «титановцев» (так называют тех, кто работал в реабцентре) настаивают на невиновности фигурантов. 23 июля они вышли на пикет, чтобы обратить внимание общественности к делу «Титана» и призвать суд к справедливости. Корреспондент perm.aif.ru пообщался с людьми, которые пришли на акцию, и рассказывает, почему они считают происходящее городским ЧП.
«Всё было для будущего детей»
Пикет, посвящённый ситуации с реабилитационным центром «Титан», был согласован с администрацией Перми. Он прошёл по правилам – на огороженной территории, в присутствии сотрудников полиции и мэрии. На акции собралось около 50 человек – родственники фигурантов дела, их друзья, бывшие клиенты, родные прошедших реабилитацию, экс-сотрудники, коллеги и просто неравнодушные к истории люди.
Лариса – жена близкого друга Дениса Клобукова, руководителя «Титана». Она говорит, что пришла на пикет, чтобы призвать к тому, чтобы восторжествовала справедливость.
«Люди должны быть на свободе. Они оказывали помощь, нет предпосылок для их задержания», – уверена она.
О Денисе Клобукове пермячка отзывается как о доброжелательном человеке, хорошем семьянине, приверженце здорового образа жизни.
«Очень добрый, отзывчивый, всегда приходил на помощь и давал хорошие наставления моим детям. Хотел, чтобы люди жили достойно, не имели зависимости. Считаю, что не каждый человек может взяться за такое сложное дело, взять на себя такие ответственные полномочия. Сейчас все очень робкие, каждый живёт в своём маленьком кругу, а общественными проблемами заниматься никто не хочет, – говорит Лариса. – В ребцентре никаких преступлений не было. Всё было для людей и для будущего наших детей. Это был хороший пример. Такие реабилитационные центры у нас ни на каждом шагу. Людям надо было бороться за свою жизнь, и мальчики (сотрудники ребцентра – прим. ред.) решили им помогать. Взялись за такой труд».
Ещё одна пермячка, Лариса Борисова, – двоюродная сестра Дениса Клобукова.
«Я его знаю с детства. Очень хороший человек. Как можно вот так просто посадить человека, выдернуть из жизни и полтора года держать в СИЗО? Не за преступление, а за то, что он был директором центра, выполнял свои обязанности, работал. Нам остаётся только выходить на пикет. Больше ничем не можем помочь. Его ждёт жена, двое сыновей школьного возраста. Родители Дениса очень переживают», – говорит она.
Андрей Харин – зять Дениса Клобукова. В его руках плакат с надписью: «Реабилитационные центры – это спасение, а не преступность».
«Главный посыл, с которым я пришёл на пикет, – помочь людям, которые сейчас обвиняются в совершении преступления. Я не хочу вмешиваться в вопросы правосудия. Надеюсь, что суд взвесит все доказательства по делу и примет верное решение. Но я хочу привлечь общественное внимание к проблеме. Те, кто оказывает психологическую помощь людям, страдающим разными формами зависимости, находятся в зоне риска. Мы видим это на примере дела «Титана»: десять человек обвиняются по тяжким статьям, хотя, как мне кажется, преступного умысла в их замыслах и деяниях не было», – объясняет свою позицию Андрей.
По его словам, не могло быть речи и о денежной наживе. Люди платили деньги за реабилитацию, но не баснословные. Условия были комфортные. Деньги шли на аренду здания, зарплаты, содержание клиентов.
«Понятно, что были недовольные. Люди привыкли жить так, как им хочется, – принимать психостимулирующие вещества. Но ребята занимались своим делом, применяли общемировую практику, которая, как мне кажется, давала результат. Насколько я знаю из разговоров с Денисом, процент клиентов, которые после помощи в реабилитационном центре вышли из зависимости, – около 30. Представьте родителей, ребёнка которых вытащили из этой ямы. Или сына, чьего отца спасли. Это великое дело. Получается, что если ребята попадут под уголовную ответственность, то все реабилитационные центры России будут работать на свой страх и риск. А если они это дело прекратят, то наркозависимые и их родные останутся одни со своей проблемой. Это очень страшно. Хотелось бы, чтобы люди поставили себя на место зависимых и их близких, чтобы они поняли, что реабилитационные центры нужны и важны. Но для этого нужен федеральный закон об оказании психологической помощи людям, страдающим зависимостью», – говорит Андрей.
«Они спасли моего сына»
Татьяна – мать реабилитанта. Она уже несколько лет живёт не в Перми и даже не в России – в Америке. В родной город приехала в гости к сыну. Но узнав о ситуации с «Титаном», планировала даже из другой страны лететь на суд ради поддержки фигурантов.
«В СИЗО находятся люди, которые спасли моего сына, мою семью, – говорит Татьяна, прижимая руку к груди. – Когда я узнала, что ребят из «Титана» арестовали, у меня был глубочайший шок. Я подумала: «Как так можно, ведь они спасали людей?».
Татьяна вспоминает годы, когда её сын страдал зависимостью, с глубоким вздохом.
«Мы с мужем не спали десять лет. Когда сын наркоман, это страшно. Жизни нет. Сын погибал. «Титан» спас нас. Мы обратились туда, когда почти потеряли надежду. Дочь позвонила в службу доверия и там ей порекомендовали обратиться в «Титан». В течение полгода сын находился там, общался с психологами. Условия там были достойные, я регулярно приезжала, смотрела, общалась с сыном. Я очень благодарна сотрудникам ребцентра, уважаю их. Мой сын уже шесть лет в трезвости. Он стал заниматься бизнесом, его жизнь наладилась. Я счастливая мать. Надо поддерживать сотрудников реабилитационного центра, а не сажать в тюрьму. Что творится вообще в стране? Я возмущена, что сажают людей, которые спасали людей. Это нонсенс. Так не должно быть», – говорит Татьяна.
Осталась с 4-месячным ребёнком на руках
Одна из жён фигурантов дела «Титана» просит не называть её имени, так как делится слишком личным. Она вспоминает день, когда забрали её мужа, также делая глубокий вздох. Шесть утра. Силовики в квартире. Обыск. Любимого увезли.
«Я осталась с четырёхмесячным ребёнком на руках», – говорит она.
Как и другие жёны и родители тех, кто находится в СИЗО, её тревожит вопрос: «За что?». За что сидит муж, за что ополчились на «Титан» и ребцентры, за что ребёнок растёт без отца.
«Я знаю, чем занимался мой муж: он работал консультантом в реабилитационном центре и помогал людям. Я абсолютно не согласна с обвинением и закрытием центра. Ребцентры – это единственная надежда родственников спасти страдающих зависимостью. Мой отец был пьющим человеком, и я знаю, каково это. Тогда не было никаких реабилитационных центров, ему никто не помог. Он умер, когда мне было 14 лет. Когда я узнала о существовании ребцентров, подумала: «Какое счастье, что есть люди, которые занимаются этим делом». И мой муж один из них. Мне регулярно звонят клиенты «Титана» и благодарят помощь, которую им оказал мой супруг. И я понимаю, что этот центр работал не зря», – рассказывает она.
Больше всего её, хрупкую с виду, но закалённую бедой, возмущает равнодушие людей к проблеме зависимости в целом.
«Многие думают, что ни наркомания, ни алкоголизм их не касаются, что это далеко, что это «кто-то там пьёт». Но это не так. Откройте новости. На днях в ЖК «Солнечный» девушка выпала из окна, а пьяный мужчина бил машины на парковке в жилом комплексе. На детских площадках спят наркоманы, валяются бутылки. Это касается каждого из нас», – говорит она.
Пермячка не отрицает существование нарушающих законы реабилитационных центров, но уверена, что «Титан» не входит в этот список.
«Да, бывают недобросовестные центры, где издеваются над людьми. Но это не «Титан». Там был, можно сказать, пионерский лагерь: режим, дисциплина. Они просыпались, делали зарядку, общались с психологами, проводили досуг – играли в бильярд и Xbox. Самое суровое наказание, о котором мне говорили, – переписать текст из книги. Такие наказания и в школах детям дают. Что, теперь и школы будем закрывать?» – поясняет она.
Поддержать её пришли подруги – такие же молодые мамы.
«Наркомания – самый главный бич общества. Большая часть происходящих страшных вещей связана с злоупотреблением алкоголем или запрещённых веществ. Мы хотим, чтобы узаконили принудительное лечение наркозависимых, чтобы реабилитационные центры были не просто предоставлены сами себе, а чтобы был федеральный закон. Нужно не оставлять зависимых людей самих по себе, а оказывать им помощь. У нас есть дети, мы постоянно думаем о том, как оградить их от плохого. Тем более сейчас, когда наркотики так доступны: их можно просто заказать по интернету. А ребёнок может найти закладку даже на детской площадке», – объясняют они свою позицию.
За что они сидят?
Татьяна Шебеко держит в руках плакат с надписью «Титан спас много жизней». Её сын Сергей – консультант ребцентра – полтора года сидит в СИЗО. И теперь Татьяна надеется, что его жизнь тоже спасут. Она признаётся: закрытие организации и арест сына стал для неё как снег на голову.
«Ребята никаких законов не нарушали. Почему их надо закрывать от общества на полтора года, когда они занимались благим делом, – возвращали к новой жизни ребят, которые оступились? Наркомания и другие формы зависимости – признак нездорового общества. Центр успешно работал на научной базе известного психотерапевта Юрия Вагина. Администрация была в курсе его деятельности. Центр регулярно проходил все проверки, в 2021 году получил субсидию от государства. Причём в 2021 году Юрий Вагин ещё был руководителем, обучал сотрудников. А сейчас организация вдруг признана неугодной», – говорит Татьяна.
По её словам, фигуранты дела находятся в СИЗО в тяжёлых условиях, у них испортилось здоровье.
«На днях я была на свидании у сына. Без слёз смотреть нельзя. Они света белого не видят, даже прогулки проходят под закрытой крышей. На них оказывают давление, требуют признать вину. Но они не сдаются, потому что не виноваты. Никаких похищений не было. Какие похищения? Они не выходили на улицы, не хватали людей, никого насильно не сажали в машины и не увозили. За что они сидят? За то, что они помогали людям вернуться в нормальную жизнь?» – рассказывает Татьяна.
Пермячка говорит, что родные фигурантов дела хотят, чтобы их услышали.
«Ребята сидят незаслуженно. Кроме того, что они хотели сделать добро, умыслов у них не было. Никак не укладывается в голове, что один из лучших реабилитационных центров, который взаимодействовал с властями, вёл документацию, прозрачную деятельность, имел награды, вдруг стал преступным. Причём в одночасье, – говорит Татьяна. – Мы боремся за своих ребят. Мы их очень любим. Дети растут без отцов. Это безобразие. Мы обращаемся ко всем людям в городе, чтобы они не остались равнодушными. Это же просто ЧП. Ребята выходили на голодовку, но на них не обращают внимание».
«Двери были всегда открыты»
Николай Баранов – клинический психолог по образованию и бывший сотрудник «Титана». Он рассказал, как была устроена работа в ребцентре.
«Страдающей зависимостью или его родственники обращались в реабилитационный центр, после клиента (или клиента с родными) приглашали на первичную консультацию, где узнавали подробности о том, с какой проблемой столкнулся человек и как ему могут помочь в ребцентре (и могут ли вообще). После приглашали съездить в центр, посмотреть, как всё устроено. И только после этого человек и его родственники принимали решение. Была также услуга выездной первичной консультации – в случае, если зависимый человек был не в состоянии сам приехать в офис, консультанты могли приехать к нему домой. Это происходило так: психологи приезжали к клиенту, общались, проводили мотивационную беседу, а после клиент мог принять решение отправиться в реабилитационный центр. А сейчас из этого почему-то делают похищение. Хотя ни на кого наручники не надевали, не били, человек сам садился в машину, ехал с телефоном и т.д.» – пояснил он.
В самом центре связи мобильные телефоны просили сдать. Но, по словам Николая Баранова, это делали не для того, чтобы отрезать людей от способов связи, а чтобы во время реабилитации его ничего не отвлекало. При этом клиенты могли регулярно связывать с близкими по телефону или встречаться лично, когда родные приезжали проведать реабилитантов. Помимо этого проходили семейные психологические сессии.
«Двери были всегда открыты, а не как стали потом описывать: за забором, всё в решётках. Нет. К нам регулярно приходил участковый, он заходил внутрь», – говорит Николай.
В «Титане» он работал долго, но в основном занимался вторым этапом реабилитации, когда уже вышедшие из ребцентра возвращаются к привычной жизни.
«Они приходили в офис на занятия, чтобы нарабатывать и дальше поддерживать навыки трезвой жизни, социализации. Мы со своей стороны также рекомендовали клиентам сообщества анонимных алкоголиков, игроманов и т.д., чтобы человек ушёл в устойчивую ремиссию и мог дальше сохранять здоровый образ жизни», – говорит Николай.
При этом психолог регулярно приезжал в центр, где проводил консультации и лекции, период реабилитации видел своими глазами. «Там не было никакого насилия», – говорит он. Николай ждёт честного суда.
«Хочется надеяться, что будет хоть какая-то справедливость. То, что происходит сейчас, я так назвать не могу. Хотелось бы, чтобы в ситуации разобрались адекватно. Надеюсь, что ребят отпустят. Также хочется, чтобы государство посодействовало ребцентрам, а не вставляло палки в колёса частным организациям. Руководители «Титана» – Денис Колбуков и Сергей Швалёв – к этому и призывали. Они хотели, чтобы ввелись определённые стандарты для реабилитационных центров, чтобы мы работали совместно с властями. Они ездили в Екатеринбург, где этот вопрос налажен. Хотели перенять опыт. Пытались сотрудничать с другими регионами, чтобы привнести лучшие практики в работу. Я не выступаю против государства, правительства. Мне хочется сказать им: «Давайте вместе решим, что делать». Мы готовы к сотрудничеству, диалогу. Мы за то, чтобы наркоманов меньше становилось. И работал я в этой организации, потому что мы были единомышленниками: нам хотелось улучшить ситуацию, помочь зависимым», – говорит он.
Полина – экс-сотрудник краевого наркодиспансера. Она работала в отделении амбулаторной реабилитации и ежемесячно выезжала в ребцентр «Титан». Сотрудница наркодиспансера рассказывала проходившим реабилитацию о наркологическом учёте, о возможности обратиться за помощью в диспансер, консультировала их по поводу ВИЧ и гепатиту.
«Я ездила во все центры, в которые меня пускали. Это входило в мои обязанности. В «Титан» пускали всегда. Я знакома со всеми сотрудниками. Проводила лекции, общалась с клиентами. Консультанты всегда были доброжелательны и со мной, и с проходящими реабилитацию. Я никогда не видела никаких эксцессов, ругани. Ко мне никто никогда не обращался жалобами», – рассказывает она.
Она согласна с тем, что назрел вопрос о введении каких-то правил работы ребцентров и оказания помощи страдающим зависимостью людям на законодательном уровне.
«Сейчас зависимый человек должен встать на учёт, чтобы государство предоставило ему какую-то помощь. Но по факту её нет. У нас привыкли пичкать людей таблетками. Медикаментозное лечение финансируется. А психологическую помощь мне напрямую говорили: вы болтологией занимаетесь. В итоге отделение, где я работала, просто расформировали», – поясняет она.
Рассматривать дело «титановцев» будет Пермский краевой суд. Пока не назначен ни судья, не дата начала процесса. Родные фигурантов надеются, что смогут достучаться до общественности и власти и помочь своим близким.
В Перми родные сидящих в СИЗО сотрудников ребцентра «Титан» вышли на пикет 
В Прикамье продлили арест сотрудникам ребцентра «Титан» за похищение людей 
Главное – продолжать жить. Как сотрудники ребцентра помогают инвалидам