Крапива и щавель. Воспоминания пермяка, пережившего блокаду Ленинграда

Умирающие один за другим соседи, голод, звук разрывающихся снарядов  – ужасы войны Ефим Агрест испытал, когда был маленьким ребёнком. 84-летний пермяк, переживший блокаду, поделился воспоминаниями, которые не оставляют его всю жизнь. 

Подробности - в материале «АиФ-Прикамье».

Крошки под столом

Ефиму было четыре года, когда началась война. Отец, до войны служивший на засекреченном предприятии (так называемом почтовом ящике), сразу ушёл на фронт. Мама осталась с тремя детьми в Ленинграде. Воспоминания его о том времени отрывочные и не по-детски тяжёлые – бомбёжки, забегающие в подъезды под звуки обстрела люди, грохот падающих бомб. А потом – блокада и голод.

«Помню, как мать приносила хлеб. Даст нам по кусочку в рот. А потом мы ползаем под столом и собираем в рот по крошечке, – рассказывает Ефим Бенциянович. –  Норма тогда была 125 г для детей и служащих. Хлеб наполовину состоял из жмыха, сосновой и берёзовой муки, отрубей. В блокаду тяжелее всего было матерям, у которых были маленькие дети. Они отдавали часть своей скудной пайки малышам, и это приближало их к голодной смерти. Но они не могли не думать, что будет с детьми, когда их не станет. И это продлевало им жизнь. Недаром на Пискарёвском мемориальном кладбище стоит памятник матери. Это дань материнскому сердцу, которое готово разорваться на части ради детей». 

В блокаду соседи семьи Ефима умирали один за другим. Да и сами они балансировали на грани жизни и смерти.

«К моим сёстрам приходил в гости мальчик, они вместе играли. Моя мать каждый день справлялась о здоровье его матери. Мальчик говорил: всё хорошо. А через две недели оказалось, что женщина умерла. Он полмесяца жил в квартире с телом матери и молчал об этом, боясь лишиться её карточек. Ведь это было равносильно смерти».

Самой тяжёлой была зима 1941-1942 гг. Пайка ленинградцев тогда была совсем маленькой. Доставлять продовольствие в Ленинград по воздуху или через Ладогу, которую постоянно бомбили, было очень трудно. Еды не хватало. А с декабря 1941 года стали постепенно повышать пайки.

«Причина простая – люди умирали. Иногда по 6-7 тысяч человек в день. Продовольствие теперь делили на меньшее число людей», – рассказывает блокадник.

После нескольких месяцев блокады у четырёхлетнего Ефима была крайняя степень дистрофии. Не было бы счастья, но помогло несчастье: отца Ефима ранило. И это спасло всю семью.

«Папа служил на Ленинградском фронте. Он получил сквозное ранение в живот. Есть не мог, поэтому отдавал свою офицерскую пайку нам. А мама тогда собрала всё ценное в доме и купила шоколад, что было невиданной роскошью. Каким-то чудом я остался жив. Наступила весна, людям стало полегче. Самым большим наслаждением для изголодавшихся ленинградцев было сварить щи из крапивы, вдоволь поесть щавеля», – рассказывает блокадник.

Через Ладогу

В конце марта 1942 года мать Ефима с тремя детьми эвакуировалась из Ленинграда по Ладожскому озеру в Казань. Там она устроилась работать на пороховой завод, девочки пошли в школу.

Ефим Агрест вспоминает, как одна из его сестёр приходила домой, отдавала платье второй сестричке – и та отправлялась в школу. Одежда у них была одна на двоих. В Казани они прожили два года. И тут им никак не удавалось поесть досыта.

«Однажды мы отправились в лес, собирали землянику. Моя сестра от голода набросилась на ягоды и наелась ими до рвоты. Потом всю жизнь не могла взять в рот ни землянику, ни клубнику»,  – вспоминает ветеран.

После 27 января 1944 года, когда была снята блокада Ленинграда, они вернулись в родной город. 1 сентября Ефим пошёл в первый класс. Через две недели советские войска уже освобождали Прибалтику, а через несколько месяцев полностью освободили территорию России от немецких войск.

«День Победы мы встречали на стрелке Васильевского острова. В Неву вошли корабли, люди ликовали, гремел салют», – рассказывает блокадник. 

Отец Ефима дошёл до Будапешта, а домой вернулся уже в 1946 году.

«Помню, папа привёз шерстяную, защитного цвета материю, из которой шили гимнастёрки. Из неё мне сшили школьную форму. Я тогда очень гордился тем, что ходил почти в военной форме».

После войны

Ефим окончил школу, пришло время поступать в вуз. На экраны тогда вышел фильм с Михаилом Ульяновым, в котором он играл геолога-разведчика. Профессия геолога стала очень модной, и на этот факультет Горного института был огромный конкурс – 12 человек на место. А в другие технические институты – пять-шесть человек на место. Не поступив с первого раза в технический вуз, Ефим окончил станкостроительный техникум и восемь месяцев проработал на заводе. А потом отправился в армию.

«Попал в зенитную артиллерию, служил на берегу Белого моря, напротив Соловецких островов. Объехал вдоль и поперёк всю Карелию. Закончил служить в звании старшего сержанта», – рассказывает ветеран. 

После армии он всё же поступил в Ленинградский технологический институт им. Ленсовета. За два года до окончания его отправили на практику на пермский завод. Тогда он был засекреченным объектом. А сегодня это завод «Сорбент». 

«Пермь и людей, с которыми мне пришлось работать, очень хорошо запомнил – простые, работящие. В основном это были фронтовики. Отношения и климат в коллективе настолько мне понравились, что после вуза решил отправиться в Пермь. Устроился в цех по производству активированных древесных углей. К тому моменту я был уже женат. Жена моя, Клавдия, устроилась зубным врачом в поликлинику при заводе им. Кирова».

Начав с должности начальника смены, Ефим через несколько лет уже стал начальником цеха по производству противогазов. В подчинении у него было 700 человек. Когда пришло время уходить на пенсию (сотрудников вредного производства отправляли на заслуженный отдых в 50 лет), он был уже главным технологом всего предприятия. Решив, что пора дать дорогу молодым, перешёл на должность пониже – замначальника цеха противогазов. Но вскоре наступила перестройка, стали выбирать директоров предприятий, начальников цехов. И Ефима Агреста снова выбрали начальником цеха. На этом заводе он проработал 44 года. На пенсию ушёл только в 73 года.

Вся семья Ефима Агреста пережила войну. Сестры остались жить в Ленинграде, старшая стала кандидатом химических наук, хорошо пела. В 1957 году она вместе с хором Ленинградского университета стала лауреатом Московского фестиваля молодёжи. Там она познакомилась с знаменитой певицой Эдитой Пьехой. Младшая сестра Ефима всю жизнь проработала диспетчером в пароходстве. Мать и отец прожили почти до 90 лет и умерли с разницей в полгода в 1995 году. У Ефима Бенцияновича два сына, две внучки и одна правнучка.

В своей долгой, мирной и счастливой жизни Ефим Бенциянович никогда не забывал  о войне.

«Только переживший войну понимает, насколько люди недооценивают мирную жизнь. Ведь человеческая жизнь – это самое ценное. Даже самый неустойчивый, самый плохой мир лучше войны. Счастье не в деньгах, а в том, что живы и счастливы твои родные, что над головой мирное небо. И не надо собирать крошки хлеба под столом».