Миф о «варягах». Как место рождения влияет на пермских губернаторов?

Уже почти месяц, как и.о. губернатора Пермского края является Максим Решетников.

Многие политики, бывшие в оппозиции к прежнему губернатору Виктору Басаргину, поспешили заявить о том, что связывают с новым главой региона большие надежды на «позитивные перемены». Не в последнюю очередь это связано с тем, что Максим Решетников – пермяк, хорошо знающий местную специфику и проблемы. Здесь, абстрагируясь от конкретных персоналий, неизбежно возникает вопрос – можно ли утверждать, что в таком большом федеративном государстве, как Россия, действительно, крайне важен вопрос о том, является ли губернатор «местным парнем»?

Корреспондент сайта «АиФ-Прикамье» решил провести историческое расследование и разобраться, какие важные изменения привнесли в жизнь региона губернаторы-«варяги».

Викинги бы удивились

«Варягами» на политическом сленге, причем в явно критическом подтексте, называют крупных региональных чиновников, биография которых до назначения в Пермь никак не была связана с Прикамьем. Расчёт при этом делается на то, что сработает примитивный, однако древний и потому устойчивый шаблон мышления: «если ребята не местные, наши мысли о них – не лестные». Учитывая, что в краевом правительстве трудились и трудятся не только уроженцы Пермского края, миф о «варягах» активно использовался политическими оппонентами бывшего пермского губернатора Виктора Басаргина и его кабинета министров. Наверное, настоящие исторические варяги – шведские викинги, сыгравшие позитивную роль в становлении древнерусского государства (хотя сами были «не местные»), изрядно бы удивились, узнав, что их славное имя используется в столь отрицательном смысле политиками 21 века. 

«Нездешние» пермские губернаторы

Одна из самых очевидных целей мифа о «варягах» – подвести публику к мысли, что губернатор-пермяк всегда лучше «приезжего». С точки зрения интересов жителей региона – идея сомнительная.

Можно вспомнить исторический факт: все 26 дореволюционных пермских наместников и губернаторов были представителями дворянских родов, в основном, – из центральной России. Многие из них до перевода в Пермь уже имели опыт административной работы в других «уголках» Российской империи. Так, первый пермский наместник Евгений Кашкин до своего назначения на Урал в 1780 году занимал руководящую должность в Выборге. Его преемник Алексей Волков, создавший в губернии сеть народных училищ, до перевода в Пермь служил главой Рязанского наместничества.

Один из самых известных губернаторов за всю историю Прикамья – Карл Модерах – происходил из немецких дворян. При нём в начале XIX столетия в Перми была обустроена набережная Камы, появились каменные здания народного училища и гостиного двора, а также в губернии построили качественные дороги, которые, по словам современника, «он довёл до такого совершенства, что им дивились иностранцы, видевшие шоссе Франции и Англии». При Модерахе был составлен план застройки Перми, по которому город развивался на протяжении столетия. Улицы были распланированы по «американскому образцу»: как отмечал писатель Павел Мельников-Печерский, «Пермь построена правильнее Нью-Йорка, и поражает всякого приезжающего в неё прямотой своих улиц».

Губернатор Кирилл Тюфяев, уроженец Тобольска, до назначения в Пермь служивший на Кавказе и в Пензе, прославился активной работой над благоустройством губернской столицы. Именно он, как писал один из пермских краеведов XIX века, добился того, чтобы «площади и улицы были спланированы, очищены и снабжены доселе неизвестными в Перми тротуарами; казенные и частные здания обновлены с фасада».

Бернгард Струве (отец известного российского политика и философа Петра Струве), возглавлявший губернию в 1865-1870 годах, принадлежал к древнему роду, известному с XV века и внесённому в родословную книгу Полтавской губернии. К заслугам Бернгарда Струве следует отнести начало строительства пермской железной дороги, первой на Урале. Кроме того, он «предоставил широкую самодеятельность земству», за что впоследствии пострадал: «его либерализм в этом отношении вызвал ревизию сенатора Клушина, следствием которой было увольнение губернатора Струве в отставку». Впрочем, среди пермяков этот глава губернии пользовался большой популярностью: не случайно, в дни его прощания с Прикамьем «городское общество избрало его почётным гражданином Перми». Кстати, супруга Бернгарда Струве, Анна, происходившая из рода баронов Розен, прославилась своей благотворительной деятельностью – благодаря её усилиям в губернском городе был открыт приют для детей из бедных семей, размещенный в капитально отремонтированном здании.

Оценка – по делам

У пермяков дореволюционной эпохи не было комплексов по поводу практики назначения губернаторов «не из местных». О чиновниках губернского уровня судили по конкретным делам, а не по месту рождения, или предыдущей службы. Губернатора назначала центральная власть – однако ему приходилось заботиться о мнении жителей вверенной его «попечению» территории. Да, далеко не каждый губернатор удостаивался высокой общественной оценки – тем более, она была значимой, а значит, мотивировала власть не сидеть сложа руки. Так что нашим предкам не нужен был политический миф о «варягах» – если бы им довелось очутиться в XXI веке, они просто сочли бы его нелепицей.  И если бы в XIX веке существовали губернаторские выборы, то люди, подобные Модераху или Струве, наверняка бы на них побеждали.  

Комментарий

Николай Иванов, политический консультант:

«На мой взгляд, дело совсем не в том, является ли глава региона «варягом» или же нет. Самое главное – это результаты его деятельности, то, что он сделал для той территории, которой руководит. Если губернатор-«варяг» идёт на выборы и представляет своим избирателям массу реализованных задач – решённых проблем, построенных и введённых в строй объектов, объёмы привлечённых инвестиций и так далее, то происхождение такого кандидата не имеет совершенно никакого значения.

Действительно, почти все дореволюционные главы Пермской губернии были «варягами». Одни из них запомнились значимыми добрыми делами, другие ничем не запомнились. Но уж точно их «варяжское» происхождение априори не формировало этим губернаторам негативный образ. Их образ форсировался исключительно по их делам. Думаю, что и в нынешних исторических реалиях такой подход к оценке деятельности губернаторов должен быть сохранен».