- Мой трудовой стаж - 101 год и 6 месяцев. Около двадцати тысяч часов безаварийного налёта! - говорит наш гость с гордостью.
И добавляет с улыбкой:
- Жена считает, что в современную жизнь я не вписываюсь. Другие, мол, тратят деньги на водку, внуков и навоз для дачи, а я - на чужих детей.
В кабине «АН-24», того самого, на котором пермяк Анатолий ПАРАСЕНКО отлетал двадцать лет и который в 2000-м подарило ему руководство аэропорта, он с закрытыми глазами узнает любой прибор, любой выключатель. Не случайно и ребят своих из клуба «Юный космонавт» «натаскивает» именно тут, в реальной кабине пилота. Чтобы, сев потом в учебный самолёт, они могли с лёгкостью сказать: «Ну, здесь нам и делать нечего!»
В бочку - и с горы кубарем
- Анатолий Иванович, вы счастливый человек?
- Конечно! Пилотами мечтают быть многие, но не у каждого получается: проблемы со здоровьем, страх высоты… А я летал тридцать лет, с 1964-го по 1994 год. По десять-одиннадцать часов в воздухе. Прилетаешь из Киева - говорят: готовься на Сахалин. Если честно, в отпуск уходить не хотелось.
- О космосе тоже мечтали?
- Кто тогда не мечтал об этом?! Люди умоляли отправить их вместо Лайки или Стрелки, были готовы на всё. Я сам после полёта Гагарина (учился как раз в лётном училище, в Бугуруслане), раздобыв где-то нужные телефоны, звонил в Москву. Убеждал, что у меня железное здоровье, что не боюсь перегрузок. Но гражданских пилотов в то время в отряд космонавтов не брали. Так что космос - моя единственная несбывшаяся мечта.
- Вы действительно верите, что выдержали бы космические нагрузки?
- Даже не сомневаюсь. С тринадцати лет занимаюсь моржеванием. У меня первый разряд по всем видам борьбы, второй - по штанге и бегу на длинные дистанции. А когда жил в 50-х в Кизеле, то знаете, как себя тренировал? Наш дом стоял на горе. Я залезал в бочку, друзья толкали её с горы, и я крутился в бочке метров триста. О полётах в космос разговоры в те годы ещё не велись, но хороший вестибулярный аппарат необходим и лётчику.
Откуда эта тяга к небу? Родители - железнодорожники. Да и он после школы продолжил было семейную традицию: железнодорожное училище, помощник машиниста электровоза, машинист. Но - «я же вырос в Кривом Роге на звуках аэродрома!» Но - аэроклуб параллельно с училищем: первые полёты на планере, первые прыжки с парашютом…Заболел на всю жизнь. Кстати, пятнадцать прыжков совершил уже на пенсии, занимаясь во Фролах с курсантами клуба.
Кому помешал клуб?
- Расскажите, с чего начинался «Юный космонавт». И почему именно вы взялись за него?
- Клуб в Перми появился в 1969-м. Тогда как раз вышло постановление партии об усилении работы с трудными подростками. А кому с ними работать, как не человеку, которого выгоняли из школы по два раза в месяц? (Хитрая улыбка.) Однажды, например, выгнали за то, что у меня из портфеля выпал немецкий автомат - и давай строчить! Кошмар, конечно.
- А как он оказался в портфеле?
- После войны мы не приходили в школу без боеприпасов. Как сегодня все с наушниками - так мы с боеприпасами. Идёшь на поле боя и собираешь. Они запросто лежали там. И земля на два метра была перемешана с человеческими останками… Такие страшные бои шли в Кривом Роге.
Он помнит, как пятилетним пацаном, услышав, что бой начался, пробирался через кладбище на передовую, подносил солдатам автоматные диски. Кто-то кричал: «Марш отсюда!», по-отечески отпинывал. Кто-то совал кусок сахара - тёмного от махорки, пропахшего потом.
- Главная задача клуба, - продолжает Анатолий Парасенко, - отвлечь подростков от дурного влияния улицы. Пусть громкие слова, но верные. Далее - дать первоначальную военную и лётную подготовку. Поначалу я сам ходил по школам, набирал ребят. Помогала и милиция. Ну а потом уже ставшие курсантами начали «по цепочке» приводить своих товарищей.
Занимались то в одном месте, то в другом, пока в 1985-м Индустриальное РОНО не предложило подвал жилого дома по Одоевского. Там мы оборудовали учебные и тренажёрные комнаты, зал для укладки парашютов, музей космонавтики, куда приезжали экскурсии из разных школ города. Аэропорт отдал нам настоящие заводские стенды. Всё было по уму. А пять лет назад наш клуб оттуда выгнали.
Анатолий Иванович буквально закипает. И его можно понять. Пять фур вывез из бывшего помещения клуба. Что-то хранится у друзей, что-то - у сына в гараже, у самого вся комната дома забита. «А тренажёры так и лежат под снегом, гниют, ржавеют. Душа разрывается!» Куда только не обращался он за помощью - тщетно. Даже вмешательство космонавта Алексея Леонова, утверждающего, что клубов, подобных пермскому, нет больше в России, не дало результата. Чиновники оказались сильнее.
Как космонавты раздели наших пилотов до трусов
- И всё-таки клуб, базируясь теперь лишь в самолёте, существует?
- Не просто существует (сейчас, правда, я распустил ребят для подготовки к ЕГЭ) - ежегодно его выпускники продолжают поступать в лётные училища. В прошлом году - 23 человека, в позапрошлом - 43. При этом училищное начальство ругает меня, что мало ребят привожу. Потому что подготовлены они прекрасно.
- С мэтром космонавтики Леоновым вы знакомы наверняка с памятного 1965-го, когда вместе с Беляевым они приземлились в Пермской области?
- Да, тот день, 19 марта, помню отлично. Грузовой рейс в Соликамск. Доходим до Чёрмоза, и вдруг диспетчер говорит: «Возьмите курс на север». И указывает примерные координаты района, где, по оценке Москвы, должны приземлиться космонавты. У них отказала автоматическая система захода на посадку. Совершив лишний оборот вокруг Земли, сели они в итоге в глухой тайге между Соликамском и Косой.
- И вы вызволили их из этой глухомани?
- Нет, добрались до них на лыжах только на следующие сутки. Мы же определили и передали их точные координаты, и ещё одели Леонова и Беляева во всё тёплое. Они были в лёгких костюмах, а мороз почти 30 градусов! Ну, мы сняли с себя меховые куртки, шапки, унты, скрутили всё это и сбросили им.
На Бахаревке экипаж «Аннушки» встречала огромная толпа. А Парасенко со товарищи не могут выйти из самолёта: в одних семейных трусах остались. Кто-то принёс замазученные комбинезоны, в них и качали лётчиков. Пообщаться с Беляевым и Леоновым лично в те незабываемые дни Анатолию Парасенко не удалось. Но позже общались не раз. В том числе на Байконуре, куда он возил курсантов.
- Представьте, что космонавтом стал кто-то из ваших учеников…
- В 90-е в отряд космонавтов попал Николай Сафронов, мой воспитанник, окончивший потом ейское училище. Готовился к полёту в космос пять лет. Но какие это были годы, вы же помните… Ушёл в пилоты. А вообще из клуба более шестисот человек стали пилотами, бортинженерами, стюардессами. Не могу обмануть мечты ребят. Вот ради этого и остаюсь в клубе. Несмотря ни на какие трудности.
Досье
Анатолий ПАРАСЕНКО родился в Керчи в 1939 году. Лётчик первого класса. Окончил Бугурусланское лётное училище (1964), географический факультет ПГУ (1968), академию гражданской авиации в Ленинграде (1976). Имеет множество памятных медалей, в том числе «Ветеран космонавтики России», «50 лет космической эры». Награждён медалью «За заслуги перед Отечеством». Один из двоих его сыновей тоже стал лётчиком.
Телескоп «Хаббл» сфотографировал гигантское облако раскалённого газа