Ежегодно Мемориальный музей истории политических репрессий «Пермь-36» принимает Международный гражданский форум «Пилорама». Место его проведения глубоко символично - музей истории ГУЛАГа. Здесь сохранились бараки, в которых отбывали свой срок политзаключённые, и заборы с колючей проволокой, которые ограничивали их свободу. За восемь лет форум приобрёл известность сначала на пермском, потом на федеральном уровне. Его гостями и участниками были известные правозащитники и узники совести.
«АиФ-Прикамье» много внимания уделял и уделяет этой теме. За последние несколько лет на страницах нашей газеты была опубликована целая серия материалов. «Слово - бывшим диссидентам, сидевшим в этом лагере. Новые формы продвижения прогрессивных идей», «ГУЛАГ-то сгнил, а страх остался. Интервью с Виктором Шмыровым, директором мемориального музея «Пермь-36», «Семнадцатый год в политзоне. Интервью с Татьяной Курсиной» и др.
Всё наши публикации отражают различные точки зрения на события времён репрессий. В этом году мы продолжили дискуссию на эту тему. Впервые предоставили слово людям, которые работали в те годы в «Перми-36» и были очевидцами событий тех лет. Было интересно узнать их взгляд на происходящее.
Размышляя, ставить ли материал с Владимиром Кургузовым, мы хотели понять, есть ли «белые пятна» в этой теме, узнать позицию разных сторон. Получилось! И теперь мы продолжим дискуссию.
Хотим напомнить строчки из меморандума Международного гражданского форума «Пилорама»: «Пилорама» - это территория свободы на месте бывшего политлагеря. Пространство, где у вас есть возможность стать участниками дискуссий по самым актуальным проблемам нашего времени», - и выразить готовность предоставить для этой дискуссии страницы нашей газеты. Тот накал страстей, который вызвала одна публикация, доказывает: нам есть, что обсудить.
Михаил Нечаев, кандидат исторических наук, ПНИПУ: - С одной стороны, здесь (в интервью Владимира Кургузова - Авт.) есть доля истины. Мало кто знает, но в печально известных магаданских лагерях заключённые действительно питались лучше, чем малообеспеченные слои общества. Равно как в приютах дети получают больше, чем в некоторых семьях. Схожая история и с «Пермью-36»: администрация заботилась о прокорме и тёплой одежде для узников - что в этом плохого? Другое дело, что мы говорим о тюрьме и политзаключённых - это важный момент. Разве тюремное заключение может хоть чуть-чуть напоминать санаторий? И вообще, всё это кажется мне опасной тенденцией. Какие нюансы тюремной системы собираются пересматривать люди вроде Кургузова? Если мы планируем формировать гражданское свободное общество, увлекаться такими вещами недальновидно.
«Бизнес-класс», № 28 от 30 июля 2012 г.
Известный русский писатель Леонид Бородин (1938-2011 гг.) в «Перми-36» отбывал свой второй срок (с 1982 по 1988 гг.) в «роли политического рецидивиста». Кстати, его соседом по камере был поэт Василь Стус (национальный герой Украины, повесившийся в карцере барака). Так получилось, что в музее он побывал только один раз, незадолго до смерти, когда приезжал в Прикамье на «Русские встречи». В материале «Пермь в осаде», опубликованном по итогам поездки, он рассказал и о своих впечатлениях от музея «Пермь-36»: - Я не был против восстановления лагеря и превращения его в музей. Но если б этого не произошло, тоже не волновался бы. Неоднократно приглашался на сходки бывших политзэков, но как-то не получалось, да и, если откровенно, особого желания не было. Теперь там регулярно проводятся экскурсии, несведущим показывают и объясняют, в каких условиях содержались люди, каков был режим…
Во-первых, всё познается в сравнении - банальность, конечно. Но известны условия в сталинских лагерях, и они несравнимы с бывшими нашими. Во-вторых, человек - существо, обладающее такой фантастической способностью к выживанию, о которой он сам даже не подозревает.
Я бесконечно уважал своих сокамерников и «соузников» за их мужество и принципиальность, за готовность умереть - именно так, умереть - за свои убеждения, как умерли Олекса Тихий, Валера Марченко, Анатолий Марченко, Юрко Литвин, Василь Стус. Ведь им стоило всего лишь пообещать «быть хорошими», и они бы жили.
Сергей КОВАЛЁВ, учёный, бывший политзек а также первый уполномоченный по правам человека при Президенте России, отвечая на вопрос о том, что люди, сидевшие в «Перми-36» лучше, чем на воле, питались, ходили в чистеньких ватниках, не утруждали себя тяжёлой работой, а надзиратели обращались к ним исключительно по имени-отчеству: - Это неправда. Правда лишь в том, что нас действительно не били. Был один случай со Степаном Сапеляком, который жаловался, что его избил отрядный. Но это неправда. А случаев жёсткого насилия… Ну как вам сказать. Был такой капитан Рак. Это был очень злобный человек, получавший удовольствие, причиняя неприятности другому. Вот этот, нет, конечно, не ударит, но когда волокут в ШИЗО человека, этот Рак всегда норовил забежать сзади и ухватить, извините, за яйца…
Роман ЮШКОВ, правозащитник: Впервые опубликовано интервью с представлением противоположной точки зрения. И сразу - скандал. Волгина посягнула на либеральную сокральность: поставила под сомнение героический и страдальческий образ диссидента. И по ней сразу поехала либеральная карательная машина с привлечением тяжёлых московских гусениц. Газета «АиФ-Прикамье» молодец – сделала большое и смелое дело!
Игорь Аверкиев, эксперт Пермской гражданской палаты:- Пермские СМИ ввязались в сугубо политический конфликт. Общество делится на тех, кто верит в страдания политических заключённых, и тех, кто не верит. Тут обсуждать что-либо бесполезно. А когда СМИ встают на такую иррациональную позицию, то всё это заходит в тупик. Какое принципиальное решение может принять Большое жюри, пока непонятно. Но очень жаль, что СМИ всё больше отходит от своих прямых информационных функций и сбивается на политические мотивы.
В последующих номерах мы продолжим эту тему.
Пермскую лесозащитницу выселили из дома 
Географ Радик Гарипов: «Я убеждён, что мы нашли следы древнейшей цивилизации» 
Анна Хилькевич: «Общага из «Универа» вполне реальна» 
Творение сказки. Екатерина Гладких о выборе пути, творчестве и семье