Режим самоизоляции сказался на всех жителях. Насколько здраво мы оцениваем ситуацию? Достойно ли мы преодолеваем это сложное время? Почему человечность и доверие сейчас выходят на первый план?
Учредитель фонда «Дедморозим», внештатный советник губернатора по социальным вопросам Дмитрий Жебелев рассказывает, как мы сейчас можем помочь детям, зачем людям нужно объединяться, насколько серьёзно надо воспринимать пандемию и как край может выйти из режима самоизоляции.
Спасти годы жизни
Ольга Семёнова, «АиФ-Прикамье»: Уменьшились ли суммы пожертвований за последнее время?
Дмитрий Жебелев: Снизились корпоративные пожертвования. Это ожидаемо: многие компании урезают затраты. Но основа фонда – частные поступления средств. По ним радикального снижения нет.
Многие люди в ситуации, когда у самих возникают сложности, снижают величину пожертвований, но не отказываются от благотворительности полностью. По-прежнему фундамент чудес, которые делает наш фонд, – это участие огромного количества людей. И размер взноса каждого человека не так важен, как сам поступок. Это особенно важно, потому что работа фонда строится не на однократной помощи, а на ежедневном сопровождении сотен детей. Поэтому любые ограничения в финансах могут привести к серьёзным последствиям.
– У нас в крае обострились проблемы с лекарствами для тяжелобольных детей. Что происходит?
– Пока мы знаем о проблеме с препаратами для детей, больных муковисцидозом. У нас в крае, как и в других регионах, нет в достаточном количестве колистина. Думаю, это последствие решений федеральных властей. По обеспеченности лекарствами для больных муковисцидозом наш край был одним из лидеров. Но сейчас регион стал заложником того, что колистин просто невозможно нигде найти. В России его практически нет. Сейчас всё зависит от федеральных властей.
Любой желающий может зайти на сайт фонда и познакомиться с этими детьми – Соней, Рембрандтом, Машей. Ребята классные. И прямо сейчас наше участие может спасти годы или десятки лет их жизни. Думаю, что это чудо, на которое способен каждый.
Минимум до конца июня купить препараты за счёт бюджета будет невозможно. Наш фонд более гибок, чем правительство (нам не нужно проходить тендерные процедуры и т.д.), но и мы находим уже только остатки лекарств. Сейчас трём детям нужны препараты почти на 2 млн руб. Любой желающий может зайти на сайт фонда и познакомиться с этими детьми – Соней, Рембрандтом, Машей. Ребята классные. И прямо сейчас наше участие может спасти годы или десятки лет их жизни. Думаю, что это чудо, на которое способен каждый. Главное – желание помочь.
Цена терпения
– Став советником, вы столкнулись с негативом. Вам выказывают недовольство в адрес властей, даже винят в чём-то. Ожидали такого?
– Конечно, мне бы всего этого не хотелось. Но я ожидал подобной реакции. Во многом это связано с тем, что не все понимают функции внештатного советника. У меня в этой «должности» нет никаких обязательств, связанных с тем, как себя вести, какую информацию предоставлять и т.д. Свою роль я вижу так: собирать мнение экспертов по важным вопросам в сфере социального развития и здравоохранения, а также получать обратную связь от людей по принимаемым властью решениям. Потом компоновать эту информацию так, чтобы она была понятна, но не искажена, и доходила до губернатора, который использовал бы её при принятии решений.
У меня нет зарплаты, машины с мигалкой, кабинета и т.п. Но у многих есть предубеждения из серии «ты всё равно что-то за это получаешь», «не может быть, что у тебя нет личных интересов» и т.д. Есть люди, которые всегда видят заговоры и тайные мотивы.
Ещё одна причина – недостаток обратной связи. Когда власть не умеет вести прямой диалог с людьми, то любой человек, который оказывается между ними, получает огромный поток информации, в том числе негативной. Думаю, в этом всё равно больше пользы, чем вреда: даже неоправданная критика помогает выявить слабые места, над которыми можно работать.
– Вы бываете на заседаниях оперштаба, в больницах. Как видится ситуация изнутри?
– Сейчас очень сложно что-то оценивать: всё меняется каждый день. Пока по сравнению с другими регионами у нас неплохая ситуация. Решения по ограничениям принимаются последовательно. К примеру, не случилось, как в Екатеринбурге: смягчение мер привело к росту заболеваемости. И сейчас там нужно снова ужесточать режим.
У нас всё происходит относительно мягко (хотя это очень хрупкий баланс): нет электронных пропусков и других жёстких систем контроля, поголовных штрафов (хотелось бы, чтобы их было меньше, потому что объяснения сейчас намного важнее наказания).
– Все мечтают о выходе из режима самоизоляции. На что можно надеяться?
– Надо понимать несколько очень важных вещей. Число заболевших и умерших может многим казаться незначительным. Но эти показатели у нас есть только благодаря тому, что люди уже больше месяца сидят дома. Каждый может посмотреть видео из Италии, США и уже даже из Москвы и понять, как могло быть или ещё может быть. А потом соотнести всё это с возможностями нашей системы здравоохранения и сделать выводы. Не нужно недооценивать серьёзность ситуации. Этот месяц терпения привёл не только к тому, что сейчас такие показатели, но и дал время для увеличения коек, оборудования, средств индивидуальной защиты и т.д.
Те цифры, которые мы видим каждый день в сводках новых подтверждённых случаев, – это цифры из прошлого, последствия ранее принятых оперштабом решений, результат поведения людей трехнедельной давности. То есть это число заболевших во время максимально жёстких ограничений (со 2 по 16 апреля). Что будет дальше - предсказать сложно.
Те цифры, которые мы видим каждый день в сводках новых подтверждённых случаев, – это цифры из прошлого, последствия ранее принятых оперштабом решений, результат поведения людей трехнедельной давности.
Я бы предложил пока забыть о снятии ограничений. Думать надо об их изменении, переформатировании, чтобы у людей стало больше свободы и возможностей работать, вести привычный образ жизни. Будет хорошо, если эти изменения будут вводить пакетами примерно раз в три недели. Это поможет отследить последствия принятых решений. Если мы ошибёмся, то вырастет число заболевших и умерших (что уже страшно). А ещё придётся вводить ограничения заново, причём более жёсткие.
Все мы – соседи
– В крае появился проект SOSеди. В чём его суть?
– Фонд «Дедморозим» и другие вошедшие в объединение SOSеди организации существуют и добиваются достижений благодаря жителям Пермского края. Сейчас многим из них самим нужна помощь. В этой экстремальной ситуации мы хотим поддержать тех, кто до этого вместе с нами помогал детям, ходил на «Бессмертный полк», участвовал в «Тотальном диктанте» и т.д.
У проекта несколько направлений: поддержка и взаимопомощь людей, живущих в одном доме; помощь семьям с детьми (где могла быть неофициальная зарплата и т.д.), которые не видит государство; помощь больницам; консультации по взаимодействию с госорганами и т.д.
Главное во всём этом – не политические, личные или бизнес-интересы, а объединение жителей края, каждый из которых может сделать что-то для других. Важно ведь не только то, как мы пройдём период эпидемии, но и с чем мы из него выйдем. И было бы здорово выйти с умением объединяться не только в чьих-то интересах, а просто потому, что все мы в Перми и крае – соседи.
– Можно сказать, что мы уже достойно справляемся?
– Пока сложно петь дифирамбы всем. Но многие уже откликаются на обращение о помощи. Взять хотя бы некоторые рестораны – они предлагают кормить медиков, когда у них самих сложные времена. Думаю, таких примеров будет всё больше. В сложившейся ситуации самый главный ресурс – это доверие людей друг к другу. Сейчас, когда одно прикосновение, одна ошибка в поведении может привести к серьёзным последствиям, надо как никогда понимать, насколько мы все друг от друга зависим.