Обществознание остаётся одним из самых популярных предметов по ЕГЭ у прикамских выпускников. В этом году его в нашем крае сдавали более пяти тысяч человек.
«Было предубеждение, что обычно школьники слабо знают обществознание. Выбирают его в качестве экзамена, полагая, что его легче сдать, чем другие предметы. Думала, что будет много бытовых рассуждений. Но оказалось иначе», – говорит Светлана Титова.
Плюс Малахову
Александр Переверзев, «АиФ-Прикамье»: Светлана, если судить по работам выпускников школ, то какие плюсы и минусы выделили бы?
Светлана Титова: Заметила некую зашоренность у ребят. Да, они неплохо знают формулировки. Видно, что старшеклассники заучивают определения и затем зацикливаются на них. Одним это помогает, другим – мешает. Но только тогда вы можете хорошо написать минисочинение, когда увлечётесь заданием и будете способны выйти за его рамки. Многие вопросы в ЕГЭ построены так, что нужно не просто дать определение, а раскрыть его, привести доказательства, порассуждать. Вот с этим у выпускников возникают сложности. Наверное, это минус. Мы, как преподаватели университета, от своих студентов ждём, что они могут и умеют мыслить самостоятельно. И после работы в качестве эксперта ЕГЭ мне теперь понятно, откуда это в студентах: когда они ждут от тебя законченного определения, что ты им точно скажешь, кто из учёных прав и т. д. Это всё последствия ЕГЭ.
– Розовых очков у них нет?
– У большинства – нет. Хотя попадались подростки со странными рассуждениями и предложениями, которые невозможно реализовать в жизни. Так, меня впечатлило предложение одного из выпускников отменить модернизацию, чтобы решить проблему структурной безработицы. Вроде бы ребёнок в теории понимает, что такое структурная безработица. Но, видимо, не понимает, как развивается общество, что есть вещи, которые нельзя отменить. Но, повторюсь, радует, что большая часть ребят мыслит адекватно.
– Что ещё поразило при проверке работ?
– При аргументации многие приводили примеры из телепередачи «Пусть говорят». Так, из сочинения в сочинение фигурировала Диана Шурыгина (истории с изнасилованием 17-летней жительницы Ульяновска и последовавшим судом в этом году посвятили четыре программы, которые собрали миллионные просмотры в Сети. – Авт.). Её историю использовали при рассуждениях про справедливость суда. Кто-то писал, что её пример показывает, что наш суд справедлив. Другие, наоборот, утверждали, что телепередача наглядно продемонстрировала, что суд вызывающе несправедлив. Поразило, что этот пример с Шурыгиной всем знаком и настолько ушёл в массы. Обычно же выпускники школ приводят аргументы из литературы, истории, учебников и т. д. А тут – Диана Шурыгина. И это бросается в глаза. Мне кажется, что это большой плюс программе Андрея Малахова.
– Почему?
– Потому что он берёт те темы, на которые обязательно нужно беседовать с подростками. Думаю, что в школе с ними об этом не разговаривают. Это тяжёлые темы, и редкий учитель возьмётся говорить с ребятами о них, потому что это чревато конфликтом в классе. Зачем учителю вызывать огонь на себя?! А подросткам нужно и важно размышлять и писать о моральных и нравственных вопросах, которые сегодня достаточно болезненно стоят перед нашим обществом.
– Вы сказали про зашоренность ребят. Может ли она проистекать от зашоренности учителей?
– Скорее, это влияние не отдельного учителя, а школы, которая ориентирует подростка исключительно на сдачу выпускного экзамена. Вот вам ряд пунктов, которые вы должны выучить, и ребята просто следуют этому. Если посмотреть с позиции преподавателя вуза, конечно, сдать ЕГЭ и знать определения – не самое главное. Более того, сам ЕГЭ по обществознанию требует больше, чем просто знать определения и уметь их вызубрить.
Что нужно реформировать?
– А вы за или против ЕГЭ?
– Сама его сдавала. Это очень удобная форма: меньше стрессов. Сдал экзамен один раз – и всё. Но над формулировками контрольно-измерительных материалов надо поработать. Вижу, что ЕГЭ по обществознанию меняется. Не могу сказать, становится лучше или хуже. Но заметно, что эксперты, которые составляют вопросы, рефлексируют по поводу того, что происходит с нашей страной и детьми. Задания меняются в сторону метапредметности. Сегодня школьники могут приводить примеры из разных сфер жизни. В наше время в этом плане всё было куда жёстче.
– Что изменили бы в КИМ по обществознанию?
– Хочется, чтобы в рамках экзамена у детей было больше возможностей для самостоятельных рассуждений. Для учёбы на факультетах, при поступлении на которые требуется ЕГЭ по обществознанию, всё-таки важна готовность высказывать собственные мысли, аргументировать их. Чтобы задания на экзамене подталкивали подростков к этому, нужны особые формулировки вопросов, поэтому их надо продолжать оттачивать. И к самостоятельному мышлению надо отдельно приучать в школе.
Авторитет Путина
– Пару лет назад ваш коллега эксперт на ЕГЭ говорил, что старшеклассники часто упоминают в работах Владимира Путина. В этом году что-то изменилось?
– Считается, что среди сторонников Алексея Навального много несовершеннолетних. По работам на ЕГЭ это видно?
– Имя Алексея Навального за редким исключением почти не встречалось. Причём в тех случаях, когда он упоминался, мне это показалось неуместным. Но видно, что выпускника волнует эта тема, и он непременно хотел упомянуть Навального. На истфаке я также занимаюсь профориентационной работой, много общаюсь со старшеклассниками. Навальный среди них не такая уж топовая тема, как пытаются представить федеральные телеканалы. Реально в это движение включена небольшая группа подростков.
Политика неактуальна
– ЕГЭ по обществознанию предполагает обращение к местной повестке – общественно-политической жизни нашего края?
– Экзамен не наталкивает на это. Поэтому местная повестка проявляется редко. Одну-две работы могу вспомнить. Возможно, причина кроется в том, что в 11 классе многие вообще выпадают из реальности и просто готовятся к экзаменам. Примеры из местной повестки касались благотворительности и волонтёрства – сфер, которые развиты в нашем регионе и в которых участвуют сами ребята. Но местные примеры редки. Среди тех, кто сдаёт Единый госэкзамен, мало политизированных и социально активных подростков. Или они это скрывают. Опять-таки ЕГЭ не особо даёт для этого почву.
– А ваших студентов интересует местная политическая повестка?
– Политологов – да. Хотя она их интересует, но они её слабо понимают. Только к курсу четвёртому начинают разбираться. И то если это связано с их профессиональной или научной деятельностью. Хотя многие считают, что уже на втором курсе им всё известно. Но куда ни копни – ноль знаний. Кроме фамилии губернатора и ещё пары-тройки персон ничего не знают – ни фигур, ни процессов, ни организаций. Региональной повесткой студенты интересуются намного меньше, чем федеральной. Вообще политика неактуальна сегодня. Молодёжь больше волнует культурная жизнь, социальная проблематика. В какой-нибудь кампании, скажем, за «Честные ЕГЭ», будет участвовать больше студентов, чем в акциях по поддержке Навального.
– Почему политика неактуальна?
– Сегодня молодёжь сильнее ориентируется на карьеру, а политика не даёт достаточных карьерных лифтов. Поэтому в политической жизни края и страны хорошо разбираются те студенты, кто участвуют в какой-то политической организации и там реализуются. Остальным эта тема обычно неинтересна.