В Перми, по меткому выражению Анатолия Чубайса на недавнем экономическом форуме, правит бал «культурная «движуха» со столкновением сил». Совсем скоро жители края станут свидетелями очередного культурного «столкновения», теперь уже на уровне концепций. В противовес «Пермскому проекту» Мильграма-Гельмана учёные из ведущих прикамских вузов готовят свой вариант культурной политики. Сегодняшний гость редакции – известный пермский культуролог Олег Лейбович, один из разработчиков альтернативной культурной концепции.
ОТ «ТЕЗИСОВ» - К АЛЬТЕРНАТИВНОЙ КОНЦЕПЦИИ
- Олег Леонидович, когда ждать ваш проект? И, извините, зачем вам это нужно?
- Альтернативную концепцию мы намерены приготовить в течение ближайшего месяца на основе наших «Тезисов», представленных в начале сентября. Авторы те же - ректор ПГИИК Евгений Малянов со товарищи (Елена Березина, Матвей Писманник, Олег Лейбович - Прим. автора). Мы обязательно пригласим пять-шесть экспертов из научного сообщества. Считать проект «Пермь – культурная столица», представленный на экономическом форуме Борисом Мильграмом, официальным, по-моему, не точно. Такое же инициативное творчество, как и наше. Собственно, институт искусства и культуры - вполне официальное учреждение. И авторские коллективы по составу, если не однородны, то вполне сопоставимы: люди науки и практики-управленцы. Вот только чиновников в нашем авторском коллективе нет.
Формулирование культурной политики для пермского сообщества - дело новое. Власть и общественность должны иметь возможность выбирать как минимум из двух, а лучше, если из трёх вариантов: сопоставлять сильные и слабые стороны, вновь продумать цели и задачи. Нужен выбор, вот мы его и предоставляем.
- Уже сейчас можно сказать, в чём будет принципиальное отличие вашей концепции от «Пермского проекта» Мильграма-Гельмана?
- Если не вдаваться в детали и огрубить аргументацию, то, во-первых, для авторов «Пермского проекта» («ПП») культура отождествляется с искусством. Точнее, с одним из его направлений - «современным искусством». Для нас - с образом жизни людей - их ценностями, нормами, идеалами, самое главное, поступками. Во-вторых, «ПП» напрямую связывает активную фестивальную деятельность с созданием новой экономики. Наш, назовём его «Институтский проект» («ИП»), рассматривает культурную политику как составную часть социальной политики с отложенным экономическим эффектом. В-третьих, иначе трактуется роль культурного наследия: для «ПП» - это скорее материал для переработки, для «ИП» оно обладает самоценностью. Наконец, что касается сроков, мы исходим из известного положения Захара Ильича Файнбурга об инерционности культуры: её шаги измеряются поколениями. В то время как авторы «ПП» убеждены, что эффект от художественных акций может быть получен сразу.
АЛЕКСЕЙ ИВАНОВ - НАШ ЛЕВ ТОЛСТОЙ?
- Насколько были обоснованы амбициозные планы региональных властей сделать Пермь «культурной столицей Европы»?
- Почему бы и нет? Ведь сам статус «культурная столица Европы» вовсе не предполагает всеобщего признания Перми как культурного центра наподобие Парижа или Санкт-Петербурга. Во многом это бюрократическая процедура: власти европейских муниципалитетов борются за дополнительные финансовые ресурсы для развития культуры. Мне довелось недавно побывать в Дортмунде (входит в состав Рурской области, ставшей в этом году «культурной столицей Европы» - Прим. автора), где мне первым делом показали громадную библиотеку, в которую, кстати, пускают всех без пропуска. Мне также показали великолепнейший концертный зал после реконструкции. Всё это сделано благодаря тому, что Рур был избран культурной столицей Европы-2010.
Кстати, в том же Дортмунде я увидел на улице возле супермаркета настроенное пианино, которое «работает» с двух до шести часов вечера. Каждый желающий может сесть за него и поиграть. При мне очень мило музицировал хорошо одетый господин.
- В Перми возможно такое пианино?
- Я бы не рискнул, хотя желающие поиграть на нём, думаю, нашлись… Понимаете, все эти смелые проекты и глобальные цели в сфере культуры на пермской земле могут быть хороши для того, чтобы встряхнуть ситуацию. Вот, ребята, вам новая задачка, новые ориентиры. Встряхнули, ориентиры показали - привезли в Пермь современное искусство. Смотрите, наслаждайтесь, ругайтесь, плюйтесь. Между прочим, вполне нормальная реакция: и на передвижников тоже плевались, про импрессионистов я вообще молчу. Если благодаря этому в Пермь придут дополнительные федеральные и частные ресурсы на развитие культуры, чудненько. Пока же мы развиваем её за счёт своих ресурсов. Пункт расхождения начинается дальше. Достаточно ли того, что сегодня делается, чтобы изменить культуру наших сограждан? На мой взгляд, нет. Да, как первый шаг это допустимо. Но дальше должна идти мощная образовательная программа, предъявление новых стандартов бизнеса, управления, труда. Что за культура без этого?
В Перми сегодня происходит сужение культурного процесса до насаждения искусства в иную культурную среду без учёта её мнения, традиций, пожеланий её представителей. Отсюда – раскол. Для одних это праздник: «Гогольфест», «Движение» и другие фестивали. Для других – повод для раздражения. Общий язык находится с трудом, собственно, его никто и не ищет. Мосты никто не перекидывает. С одной стороны, Марат Гельман с девизом: «Скептики должны быть посрамлены». Причём с явным неуважением к тем, кого он именует скептиками. С другой – слышны суровые голоса, например, Алексея Иванова или Игоря Аверкиева.
- Анатолий Чубайс по этому поводу посетовал на форуме, что в Перми участники культурной дискуссии порой утрачивают даже минимальную уважительность.
- Знаете, я слишком много читал исторических документов 50-х годов, откуда вынес одну истину. Я увидел, как люди, которые находились по разную сторону баррикад, в процессе такой «грызни» становились похожи друг на друга, обезличивались. Даже те, кто вроде бы боролся за правое дело…
- Что, и Алексею Иванову грозит обезличивание?
- Думаю, что нет. На мой взгляд, Алексей Иванов ориентируется на иные, высокие образцы. Всплывает в памяти фигура Льва Толстого – пророка, проповедника и обличителя дурных нравов, в словах нисколько не стеснявшегося.
КУЛЬТУРА ИНЖЕНЕРОВ - ЧИННАЯ И ПУРИТАНСКАЯ
- Если верить авторам «Пермского проекта», то сегодня 74 процента пермяков поддерживают новую культурную политику в крае.
- Меня раздражают такие «социологические данные». Если кто-то на самом деле ориентируется на эту информацию, то он либо сознательно жонглирует цифрами, либо слепо верит в то, что хочет. Дело в том, что пермская культура, если о ней говорить серьёзно, складывалась как культура, преимущественно, инженерная. Мы слишком долго были заводским центром, да и сейчас продолжаем им оставаться. Инженерная культура рациональна, основывается на современном техническом образовании. Она очень строгая, я бы сказал, щепетильная. И в искусстве ориентирована на классические образцы. Не забывайте, наши инженеры – это интеллигенция первого-второго поколения. В первом и втором поколении очень тщательно оберегают свой статус. Отсюда пуританское отношение к искусству. Конечно, пермская художественная среда волей-неволей была ориентирована на этих потребителей.
И когда появляются новые элементы культуры, то для данной группы людей – это настоящий вызов, культурный шок. Взять даже такой сильный проект, как «Русское бедное», который отсылает нас к итальянскому «бедному искусству». В Италии главный потребитель этого искусства - средний класс - из бедности давно вышел. Это - взгляд на себя бывшего со стороны, либо вообще взгляд на другое: «Смотрите, бывает вот так. Мы тут зажрались, а оказывается, и так тоже живут. Оказывается, художники могут из этого создать что-то интересное!». «Русское бедное» для того же нашего инженера чаще всего звучит оскорбительно. Потому что «бедность» в выставочном зале вдруг начинает вступать в резонанс с реальной бедностью - двухкомнатной квартиркой, небольшой зарплатой и так далее. Пуританская этика, которая сохраняется, всё равно вступает в химическую реакцию, например, с «Гогольфестом» или ненормативной лексикой на сцене театра, и это вызывает неодобрение. Желательно, чтобы вдохновители пермской культурной «революции» это всё-таки учитывали.