Археологи около 10 лет проводят раскопки у деревни Митино Коми-Пермяцкого округа. Здешние находки датируются IV-IX веками нашей эры. И вот что удивляет – население в те времена имело крепкие зубы.
Почему кариес считается признаком благополучия общества и каким общество было в IV-IX вв. н.э. – в материале aif.ru.
Индивид из погребения 104
Я держу в руках череп. Это Митя. Пусть будет Митя (а не бедный Йорик). Деревня, где его раскопали, называется Митино. Парню, когда он погиб, было всего 20-25 лет.
«Первое, что бросается в глаза, – очень маленькие кости. Сначала можно подумать, что это женщина, если судить по грацильности. Но нет, это взрослый мужчина. Мы встречаем здесь мужчин не очень высокого роста – до 160 см, средней массивности, а женщины – ещё меньше», – рассказывает Наталья Брюхова, ведущий специалист лаборатории археологической трасологии, антропологии и экспериментальной археологии ПГГПУ.
Археологи – люди строгие, имени «Митя», данного мною, не одобряют.
«Студентам мы не разрешаем давать скелетам имена и клички, из соображений того, что человек при жизни имел своё имя, статус в обществе…» – объясняет Наталья Геннадьевна.
И это логично. В общем-то, ни к чему им, погибшим давно и оставшимся безымянными, лежащим веками в прикамской тайге, чужие имена и чужая жизнь.
Для археологов он – индивид из погребения 104.
А я не учёный. И Митя вполне мог быть моим родственником.
Между нами лишь больше десятка веков. Его могилу археологи раскопали в Митинском могильнике в Коми-Пермяцком округе, который датируют IV-IX веками нашей эры.
Вместе с Митей в этом раскопе археологи нашли ещё три скелета: женщины лет 60, подростка лет 12, и младенца. Их раскопали в более ранней – IV-VI вв. н.э – курганной части Митинского могильника. И уже само это по себе уникально.
О могильнике местным было известно всегда. Каждый школьник в здешних местах знает легенду о чуди.
«Раскопали они яму, сделали настил, а потом все вошли туда, в том числе и женщины, и старики, и дети, – и срубили столбы. И ушли под землю».
Почему? Тут версии расходятся. Схождение в одном – наступили смутные времена, возможно, война, надо было сохранить себя от чужого влияния, от чужих богов, скрыться от врага, поэтому ушли под землю. Но как только наступят счастливые времена, чудь, по местным преданиям, выйдет из своего подземного убежища.
Местные бабушки в Митино из года в год ходили поминать «важсяэсо» (древних). На курганы.
Первые раскопки здесь проводили в 60-х.
Владимир Генинг в 1956-м у деревни обнаружил большой могильник эпохи Великого переселения народов. Группой Генинга было изучено 51 погребение: 10 – в пяти курганах, 41 – под распаханными насыпями на поле.
Кто лежит в курганах? Разные версии. От угров до сармат.
Максимальная концентрация курганов в Прикамье на севере, в Коми округе.
Курганный обряд – степной элемент культуры, и само появление этого обряда, по словам археологов, здесь неожиданно и так же неожиданно его исчезновение. Обряд захоронения в курганах появляется в 4-5 веке и к 7 веку полностью пропадает.
«Хронологически ранняя серия черепов (Митинский могильник IV-VI вв. н.э.) и более поздние материалы (Кудымкарское кладбище коми-пермяков кон. XVIII - нач.XIX в. н.э) показывают генетическую связь и преемственность морфологических признаков, что говорит об устойчивом местном компоненте, лёгшем в основу антропологического облика местного населения», – сравнивает Наталья Геннадьевна.
Всего было найдено шесть курганов. Но шестой Генинг не раскапывал. Он считал его разграбленным. К нему вернулись только теперь. В последние 10 лет археологи снова здесь пытаются разгадать загадки истории.
«Генинг оказался прав. Как и ожидали, центральное погребение в шестом кургане оказалось тотально разграблено. Очень глубоко в курган врезались черные копатели. Остались кости в разных частях ямы, – рассказывает Наталья. – Что там было, что достали, чего и ради чего раскапывали, – не узнать. Но разграбленное находилось в самой верхушке. А по краям, видимо уже позже, были внесены ещё какие-то погребения, мы обнаружили ещё подзахоронения. Младенца сверху над женщиной лет 60. Подростка лет 10-12 и мужчину лет 20-25. Все четверо – не затронуты грабителями. В анатомическим порядке».
На всех черепах, кроме младенца, следы трепанации.
Наталья показывает на черепе Мити: «Видите, какой очень чёткий контур? И видны следы губчатой ткани, рана ещё не успела зажить».
Трепанация проводилась прижизненно. И, как правило, благополучно. Древние люди, получается, были искусными в медицине.
«Череп состоит из нескольких слоев, и срезался верхний слой – выскабливалась часть верхней компакты, губчатый слой и так вплоть до внутренней компакты. Мы знаем механизм как это делалось, знаем на каких индивидах. Но истинные причины непонятны. В археологии так и случается. Ведь это были дописьменные времена. Нет свидетельств. И можно только догадываться. Но представляете масштаб? Четыре погребения – и на трёх индивидах трепанации. В ту эпоху на нашей территории в курганных могильниках харинского периода операции носили довольно массовый характер. И если не рутинным, то ничем особенным они точно не были. Трепанации на черепах – у многих индивидов. И неоднократные – мы встречали до трёх раз. И у женщин, и у мужчин, и у взрослых, и у детей. По крайней мере, у найденного нами 10-12-летнего подростка трепанация уже была проведена».
По словам археологов, традиция трепанации – межкультурная. Она встречается у многих народов. Чем объяснить такую традицию здесь? Пока больше вопросов, чем ответов.
Признак благополучного общества
У Мити (это сразу бросается в глаза) крепкие белые зубы.
«Почти идеальные», – констатирую я.
Обычно потеря зубов в те времена, как рассказывают археологи, связана с механическими травмами. Зубы не особо щадили – использовали как рабочий инструмент.
«Наши студенты уже не удивляются, – улыбается Наталья Геннадьевна. – Средневековое население имело очень хорошие зубы. Мы редко в это время встречаем кариозные полости. Разве что они разрушались зубным камнем и (или) сколами. Кариес появился на нашей территории позже».
На курганной части археологи раскопали останки нескольких человек старше 55 лет, у некоторых из них уже выпали зубы, заросли альвеолы (зубные лунки).
«Когда в обществе есть люди, которые уже не могут приносить пользу, но коллектив их содержит и обеспечивает необходимым, значит, общество имеет достаточно хороший уровень жизни, чтобы содержать всех членов своей семьи. Это очень хороший показатель», – считает Брюхова.
По словам археолога, от кариеса в среднекаменном веке, мезолите, страдали единицы, в неолите уже процент вырос, но тоже пока не было тотального заражения. А потом мы получили кариес в наследство.
«Кариес считается признаком благополучного общества, у которого есть запасы пищи, и он их начинает консервировать – вялить, сушить, засахаривать… – объясняет она. – Антропологи по материалам новгородских археологических памятников делали сравнение по стоматологическим проблемам между городским и сельским населением. И оказалось, что сельское – более здоровое в этом плане. В городе запасались – соленья, варенья, консервы. У них наиболее трудное положение с зубами. Кариес – маркер благополучности населения с хорошим питанием и достатком, людей, которые могли позволить себе на зиму и на чёрный день сделать запасы. А затем он передаётся уже по наследству».
Отчего умер Митя из Митино в свои 20-25 лет – неизвестно.
«Очень редко можем сказать о причине смерти, – говорит Наталья Геннадьевна. – Даже если в голове топор – мы можем сказать лишь, что он мог послужить причиной смерти. А если болезни протекают быстро, как к примеру, чума, они даже не успевают оставить следов на костях. Их оставляют только долготекущие болезни, такие, к примеру, как туберкулез или сифилис. Информацию нам несут патологии. Здоровый человек мало даёт информации».
По словам археологов, по итогам многолетних раскопок Митинского могильника готовится книга. И в ней всяко, можно предположить, будет Митя.
«Индивид из погребения 104» обретёт вторую жизнь. Благодаря археологам он вернётся из небытия и оживёт на книжных страницах для новых поколений. Чтобы помнили.