До того как заняться производством джемов, Никита Кашкин пару лет в Москве с партнёрами развивал бизнес в сфере профессиональной женской красоты.
«Но скоро я понял, что это всё не мое. А тут как раз мой партнёр в Перми предложил вернуться и поучаствовать в проекте по бюджетированию для одной группы компаний. Обсуждали этот проект во время обеда, пили чай с домашним вареньем. Сошлись на том, что у бизнес-консультантов часто нет собственного бэкграунда в бизнесе. При этом они дают советы настоящим предпринимателям. Тут наши взгляды упали на варенье. И мы подумали: «А почему бы и нет?!» – вспоминает Никита Кашкин.
Хочешь качество – делай сам
Александр Переверзев, «АиФ-Прикамье»: Никита, большую часть времени вы проводите в Перми, а само производство находится в Очёре, в ста километрах от столицы Прикамья. Как так получилось?
Никита Какшин: Сначала мы хотели заниматься производством по контракту: разработать свою рецептуру и создать торговую марку, а сам выпуск джемов и десертов заказывать где-нибудь. Просмотрели разные предприятия и поняли, что нам важно контролировать весь процесс производства, чтобы быть уверенными в качестве продукции. При контрактном производстве в России этого тяжело добиться. А в Очёре мы арендовали площади на крупном пищевом производственном комплексе. Это удобнее, чем строить производство заново или приспосабливать какие-то существующие площади под пищевое производство.
– Технологию приготовления джемов запатентовали?
– Нет, хотя она у нас особенная: вместо сахара используем виноградный сок. Насколько нам известно, больше никто в России не применяет его для приготовления варенья. Это специальный сок, который используется в качестве сырья в винодельческой промышленности. Он достаточно редкий, проходит специальную очистку, поэтому дорогой. В России его не выпускают. Нам поставляют его из Испании, Турции, Италии, Аргентины.
- А не проще было на сахаре варить?
- Мы изначально хотели уйти в сегмент натурального и полезного питания, сразу отказались от использования ароматизаторов, пюре и других присадок. К тому же сахар не устраивал нас по вкусу, который он придаёт джемам. Когда поняли, что хотим заняться производством джемов, то перепробовали с технологом разные варианты и рецептуры варки. Изучали литературу, экспериментировали. Пытались даже варить на обычном соке, фильтровали его. Специально ездил в компании, которые занимаются фильтрами. Мы в последнюю очередь думали, где будем искать сырьё. Я даже не знал, когда попробовали винодельческий сок, как он правильно называется. Но по вкусу джема понял – это то, что надо. Но не для всех наших продуктов нам удалось найти замену сахару. Так, мы используем его при приготовлении варенья из сосновых шишек и десерта из кедровых орешков. Пробовали сахар заменить, но получается совсем не тот вкус. Поэтому решили придерживаться традиционного рецепта.
– Сок – заграничный. А ягоды и другое сырьё для джемов и десертов?
– Наше. Покупаем у заготовителей декларированные свежие ягоды. География широкая: приобретаем их не только в Пермском крае, но и в Коми, Карелии, Вологде, Краснодарском крае и т.д. Сосновые шишки для десертов собирают местные заготовители в Очёре и на севере края. Кедровые орехи закупаем у сибирских поставщиков. У заготовителей на севере региона тоже берём, но за Уралом этот бизнес лучше развит, поставлен на другом уровне.
Кризис помешал и помог
– Вы запускали свой бизнес в самый разгар кризиса в конце 2014 г., когда обвалился рубль. Кризис сильно помешал?
- Запуск у нас получился не быстрым. Но мы никуда и не спешили. Производственную линию строили с сентября 2014 г. по май 2015 г. С одной стороны, кризис тогда помешал. С другой – помог. Помешал в том плане, что часть оборудования приобретали за рубежом. Понятно, что цены на него подскочили в разы. Или взять ту же крышку. В нашей стране крышки из российской жести делают только в Елабуге. Остальные заводы производят её из иностранной жести, что сказывается на конечной стоимости.
– А в чём кризис помог?
– Торговые сети и оптовики перестали ввозить из-за границы часть продукции, которая выросла в цене.
Плюс прекратили продавать продукты, попавшие под санкции. Благодаря этому освободились полки, ритейлеры обратили больше внимания на российских производителей.
– Сложно было договариваться с сетями?
– Это небыстрый процесс. Дело в том, что у них куча предложений от таких же, как мы, компаний. Приходишь к закупщику, а у него весь стол завален всякой продукцией. У них много работы, свои требования к поставщикам, нормам доходности, оборачиваемости полок. Чтобы их убедить, нужно уметь говорить на их языке. Для этого надо стараться себя поставить на их место.
– На зарубежный рынок собираетесь выходить?
– Планируем. Нашу продукцию уже можно приобрести в магазинах Алматы. На eBay делаем магазин. Но на этой площадке есть свои трудности - бывает, что потребители на этикетку с российским шрифтом реагируют не очень хорошо. Чувствуется какое-то предвзятое отношение к российским продуктам.
Формулы успеха нет
– Что было самое сложное за этот период?
– Преодолевать кассовые разрывы за счёт собственных средств. Это не значит, что мы против кредитов на развитие бизнеса. Бывают такие этапы, когда заёмные средства необходимы. Ничего плохого в этом нет. Но при адекватных ставках и нормальных экономических условиях. К сожалению, в российских реалиях просчитать бизнес-план трудно.
Когда при создании «Русского леса» писал бизнес-план, то доллар стоил меньше сорока рублей. Как всё обернулось через пару месяцев, сами знаете. Но одно дело – сильно подорожала валюта. А если бы под российские санкции попал тот же виноградный сок?! Кстати, у нас были поставки сока из Турции. А потом мне дилер сказал, что его машину развернули на таможне. Так мы потеряли поставщика. Никогда не знаешь, что может сказаться на твоём бизнесе.
Поэтому стараемся использовать свои средства. На стартовом этапе вложили около 2,5 млн руб. Сейчас постоянно что-нибудь доинвестируем в производство.
– На окупаемость вышли?
– Да.
– Есть стереотип, что бизнес в России постоянно кошмарят, досаждают массой проверок. Сталкивались с этим?
– Нет. Когда люди начинают работать с такой негативной установкой, то они сразу зацикливаются на этом, возникают мысли что-то скрыть. Наш подход – вести бизнес нормально, не уходить в тень. Всегда найдётся что-нибудь, за что можно привлечь любую компанию. Наше законодательство так устроено, что всегда можно найти какие-нибудь нарушения. Но нужно быть открытым, в том числе для проверяющих органов, общаться с ними.
– В каких-то госпрограммах по поддержке предпринимателей участвуете?
– В своё время получили небольшую субсидию из бюджета. Теперь же на такую помощь не рассчитываем. Сейчас в крае остались, по-моему, только гранты на социальные бизнес-проекты. Если честно, не до конца понимаю, что такое социальный бизнес. Читаю блоги иностранных бизнесменов: они начинают заниматься социальной деятельностью, когда их предприятие уже на плаву, стабильно приносит прибыль. Под «старость» лет, когда, грубо говоря, хватает на еду-питьё, западный предприниматель решает: «Займусь-ка я социальным бизнесом». Тогда как у нас видел примеры какого-то нездорового альтруизма у предпринимателей: самому есть нечего, а он занимается социальным бизнесом. Мне такой подход непонятен.
– Что бы посоветовали начинающим предпринимателям? Формула успеха от Никиты Кашкина есть?
– Её нет. Недавно прочитал автобиографию одного русского предпринимателя. Он говорит, что если у тебя сегодня всё супер и отлично, то это не значит, что и завтра всё будет в шоколаде. Нужно быть готовым ко всему. И не стоит лезть в петлю, если что-то не получается и не так складывается. Специфика российского бизнеса такова, что на коне будут те, кто умеет быстро адаптироваться к изменившимся условиям и настроить своё дело при неблагоприятных факторах.
Смотрите также:
- Приключения Промобота. Может ли Пермь стать мировой столицей робототехники? →
- Дефолт к цыплятам привёл.Александр Никифоров – о риске и давлении на бизнес →
- Директор пермского бизнес-инкубатора: «Сейчас самое время делать деньги» →