Правда 24 кадра в секунду. Павел Печёнкин о роли документального кино

Любое путешествие начинается с идеи. С желания увидеть, услышать, почувствовать что-то новое. Одним для этого нужны чемоданы и билеты, другим – книги, картины, фильмы или долгий разговор с другим человеком. А порой с самим собой.

О том, почему документалистика отражает жизнь лучше, чем любой телевизионный репортаж, есть ли жизнь после санкций, а также о любви мы поговорили с генеральным директором «Пермской синематеки», режиссёром Павлом Печёнкиным.

Другой мир, другая страна

Марина Медведева, «АиФ-Прикамье»: В вашем кабинете, чуть выше кресла, где вы сидите, есть табличка с надписью «Цензор». Почему она там?

Павел Печёнкин: Давно снял её с двери какого-то издательства и решил поставить на видное место. Почему? Потому что это важное понятие в культуре. Я – цензор самого себя. Без этого никак. Я – строгий цензор, когда нечто противоречит здравому смыслу и разуму.

– Вы пробовали себя и в игровом кино, почему всё-таки остановились на документальном?

– Хоть фильм, который мы сняли в начале 1990-х, и посмотрели пять миллионов зрителей, что, конечно же, немало, но всё же не считаю этот опыт удачным. Слово «кино» потом год не мог слышать. Настрой был депрессивным. И если бы я не начал заниматься документальным кино, то неизвестно, чем бы это всё закончилось. Документальное кино дало мне возможность существования внутри моего метода изучения жизни.

Документальное кино дало мне возможность существования внутри моего метода изучения жизни.

Цитируя знаменитого режиссёра Жана-Люка Годара, кино – это правда 24 кадра в секунду. Документальное кино, с моей точки зрения, – это именно та правда, о которой он говорил. Это искусство по своей природе не суетное. В среднем на производство фильма уходит год. За это время ты проживаешь жизнь вместе со своим героем, заходишь с ним в другой мир, как в другую страну. И это очень интересно, ведь мы часто не знаем людей, с которыми живём бок о бок. Именно документальное кино помогает зрителям сформировать ключевые представления о жизни.

Новая порода или дохлая бурёнка

– Вы более десяти лет назад выступили с идеей социальных кинозалов. Сейчас их уже 94. Жители отдалённых территорий могут смотреть хорошее документальное кино. Некоторые из них говорят, что уже не представляют без него жизни. Как появилась идея социального кинозала?

– Я родился в деревне, поэтому знаю, как и чем она живёт. К сожалению, село превратилось в сырьевой придаток. Культурных центров там много меньше, чем было прежде. В 2010 году на заседании Общественной палаты Пермского края я зачитал проект развития кинематографа в регионе. Его приняли. И благополучно положили под сукно. Про него не вспоминали до тех пор, пока министр культуры Вячеслав Торчинский не предложил реализовать эту идею тогдашнему губернатору Максиму Решетникову, который и принял решение финансировать её. Затем за три года в крае открыли 91 кинозал. Потом работа была продолжена решением сегодняшнего губернатора. 

Когда я выступил с идеей таких кинозалов, меня спрашивали, зачем это надо. Мол, есть же телевизор. А вы понимаете разницу между телевизионным репортажем и документальным кино? На ТВ важен текст. Можно показать обычную корову и сказать, что это новая порода, которая приносит много молока. Или: это бурёнка, которая вот-вот умрёт. Картинка будет одна и та же. Для документалиста важно другое. И фильм потом точно получится не про корову. Конечно, хорошее документальное кино снимают не так часто. Но при просмотре таких картин, на мой взгляд, лучше видно правду жизни. В художественном фильме ты замечаешь, что актёр плохо играет, обстановка не та. В итоге доверия уже нет. У нас был такой опыт – мы работали с малолетними преступниками, которых осудили, но не посадили. И вот они охотно смотрели документальное кино, потому что видели правду. Есть противоречие между индустрией кино и теми смыслами, которые нормальный человек пытается понять. Какую великую истину я могу постичь, посмотрев фильмы «Аватар» или «Бэтмен»?

– Сейчас их и не покажут. Недавно кинозалы лишились большей части репертуара, потому что голливудские компании запретили демонстрировать свои фильмы. У нас есть альтернатива?

– 80 % экранов были заняты именно такими фильмами. И люди, конечно, привыкли. Помню, после 1991 года люди перестали ходить в кино. В 1998 году индустрия начала оживать. Это случилось после того, как в Москве появился первый кинотеатр, открытый американцами. Наши люди открыли для себя новый мир. Соскучившись по посещению кинотеатров, они приобщились к американской мечте. Да, сейчас всё это отрезано. Есть ли чем заменить? Думаю, что пока с этим проблемы. Какие фильмы сейчас выходят на экраны? Либо хорошее кино, которое люди не могут понять (вроде фильма «Подельники»), или нечто а-ля фэнтези. Сейчас появился шанс занять нишу художественного кино, равняясь на лучшие образцы отечественного кинематографа 1960-1970 г. Надеюсь, результат почувствуем через два года. И хочется, чтобы он был достойным. Но я думаю, что вся эта голливудская жвачка вряд ли прошла бесследно для нового поколения кинематографистов.

Рецепт – это любовь

– Как социальные кинозалы влияют на жизнь людей?

– Люди не только смотрят фильмы, но и начинают сами снимать кино. Представьте: не было ничего – и вдруг нам говорят, что хотят в деревне на 300 жителей открыть студию по созданию мультфильмов. Организаторы получают грант, покупают аппаратуру, приглашают преподавателя. Да и в целом социальные кинозалы становятся центром не только культурной жизни. Знаю, что там собираются ТОСы. Люди смотрят документальное кино по темам, которые их интересуют, и общаются, решают свои проблемы. 

Люди не только смотрят фильмы, но и начинают сами снимать кино.

– Создание документального кино предполагает тесное взаимодействие с героем. Вы общаетесь с ним долго на темы, о которых он, может, и с близкими не говорит. Как удаётся расположить людей к себе?

–  Главный рецепт – это любовь. Герой никогда не подпустит тебя к себе близко, если ты искренне в нём не заинтересован. Как сделать, чтобы возникло то самое чувство с героем? Это всё равно что спросить, что такое любовь во всей своей сложности и очевидности. Важно также, чтобы человек сам хотел сниматься, чтобы ему было важно что-то сказать. Получается, он тебя использует, как трибуну, и ты его. Если есть такое сочетание, то это хорошо. У меня был опыт, когда одна из героинь отказалась сниматься. Речь идёт о картине «Два сына Язили Калимовой». Она рассказывает о двух семьях, которые из-за путаницы в роддоме воспитывали чужих детей. Фильм спасла прекрасная женщина Язиля, которой хватило любви и на обоих детей.

– Документальное кино часто помогает не просто увидеть судьбу человека. Он рассказывает о себе сам. И благодаря этому лучше его понимаешь.

– Да, недавно я предложил пермской документалистке снять фильм о женщинах, которые попали за решётку за убийство своих мужей. Эта тема очень многогранна и отражает ситуацию в обществе. Тут и гендерные проблемы, и гуманитарные темы, и вопросы к справедливости правосудия, и то, как к проблеме семейного насилия относится государство. Важно, что женщины просто рассказывают свои истории. Без всякого назидания и дикторского текста мы показываем судьбу человека. И от зрителя зависит, как он будет интерпретировать увиденное.

– Что нужно, чтобы показать истории людей и «зацепить» зрителя?

– Как ни банально – только талант. Если богом дано, то ты найдёшь своё выражение в чём-то. Если тебе интересно анализировать мир, разбираться в людях, мире, искусстве, то  сможешь научиться видеть главное, скрытое. Сейчас растёт новое поколение документалистов, которое может составить будущее документального кино. Не так давно был на фестивале детско-юношеского кино в Горно-Алтайске. Приз за лучшую режиссуру получил Артём Палкин из Лысьвы – будущая звезда документального кино. Скорее всего, поступит во ВГИК и потом сможет стать отличным режиссёром.