Трудились когда-то на заводе и три тысячи человек. И полторы. И полтысячи. А в феврале этого года в очередь за пособиями выстроились последние 374 работника.
По городу гуляют самые невероятные слухи о заказном банкротстве производства, выпускающего оборудование для богатейшей российской нефтянки. Никто не понимает, зачем гробить предприятие, на продукцию которого немалый спрос.
Люди винят и местную власть, ничего не видящую, не слышащую, не знающую. И собственника, бездарно загнавшего завод в кредитную яму. И меняющихся кризисных управленцев, безропотно выполнявших волю хозяина. И внешних управляющих, допустивших разграбление имущества завода.
Осколки памяти
В XIX в. о буровых агрегатах никто слыхом не слыхивал. Кунгуряки в ту пору сапоги тачали да рожь выращивали. Но и для такой немудрёной работы нужна была техника.
В 1877 г. купец Алексей Губкин открывает в городе техническое училище и механические мастерские для практического обучения будущих технарей. На базе учебных мастерских смекалистые люди налаживают производство оборудования для кожевенно-обувных артелей и несложной сельхозтехники.
Механические мастерские не грабят даже в 1917 г., когда лозунг «грабь награбленное» становится самым популярным в народных массах.
В 1931 г. мастерские преобразовывают в механическую школу-завод. Через два года из его ворот выходит первый экскаватор. К сороковому году завод осваивает производство буровых агрегатов с насосными блоками. Во время войны завод принимает людей и оборудование эвакуированных предприятий. Выпускает детали к минам и снарядам для знаменитой «Катюши».
В 1943 г. кунгурские машиностроители приступают к выпуску бурового и нефтепромыслового оборудования. Теперь уже в промышленных масштабах.
Через десять лет завод – крупнейший в стране производитель турбобуров и мобильных агрегатов для бурения скважин. В том числе и сверхглубоких. Его продукция расходится по всему свету.
Сегодня по свету разносятся дурные вести об агонии предприятия. Рабочие говорят, что завод развалили. Через 140 лет своей славной трудовой жизни он попадает под гильотину чьей-то жадности, тупости и равнодушия.
От ордена к приватизации
В 1977 г. Кунгурский машиностроительный завод за большие трудовые успехи награждают Орденом Трудового Красного Знамени. Страна бодренько шагает в развитой социализм.
Через пятнадцать лет не менее бодро вступает одной ногой в капитализм. Завод акционируется, превращается в ОАО «КМЗ». Начинается процесс выживания в рыночных условиях. Разрабатываются новые ремонтные и буровые агрегаты. Некоторые разработки не имеют аналогов в России.
Производство набирает обороты. В 1998 г. только компании «Сургутнефтегаз» машзавод поставляет ремонтные агрегаты на сумму почти миллиард рублей. Общий объём продаж растёт до 1,2 млрд руб. По разным оценкам, до 35 % рынка сбыта нефтяного ремонтного оборудования принадлежит на тот момент Кунгурскому машзаводу. А буровые установки типа БА-15 поставляют только кунгуряки.
К концу 90-х акции завода поднимаются в цене. Начинается их скупка. За одну акцию дают две тысячи рублей. Среди приобретателей – и представители криминала. Впрочем, где их только нет.
Большая часть акций аккумулируется у директора инвестиционной компании «Ридженси Групп Ай Эм» Ивана Ли. Но контрольный пакет акций (51 %) остаётся у государства.
В 2004 г. Федеральный фонд по имуществу выставляет контрольный пакет акций акционерного общества «КМЗ» на продажу. Покупает его опять-таки Иван Ли. У завода появляется полноценный хозяин.
Кстати, контрольный пакет акций КМЗ уходит за 47,38 млн руб. Активы завода оцениваются в 333,7 млн. Выручка за 2003 г. – 20 млн долларов.
Долг платежом страшен
Говорят, у семи нянек дитя без глаза. Как тут не спросить, а был ли Иван Ли единственной «нянькой» для завода. Не стоят ли за ним господа покруче? Например, из Москвы. Но кто ж нынче скажет правду.
Новый хозяин не сразу удивляет мир нестандартными подходами в вопросах производства и менеджмента. Но постепенно входит во вкус. КМЗ обрастает многочисленными дочерними структурами. Число их переваливает за десяток, образуя машиностроительный холдинг.
Игра в дочки-матери приводит к тому, что число работников резко сокращается. Объём выпускаемой продукции катится туда же. Но максимально высоко взлетает сумма взятых кредитов. Пик полноты кредитного портфеля приходится на 2011 г. – 1 млрд 164 млн 625 тыс. руб.
В ноябре 2011 г. собственник предприятия Иван Ли приглашает на работу бывшего гендиректора завода Николая Попова. Он требует от очередного – уже пятого или шестого – исполнительного директора максимально снизить сумму кредита.
За полтора года кредит уменьшается более чем на 300 млн. Очевидно, вспомнив, что в долг берёшь чужие деньги, а отдаёшь свои, собственник отказывается от услуг Попова. Чехарда с управленцами продолжается. Всё это не способствует нормальной работе предприятия. И в 2014 г. акционерное общество попадает под банкротство.
Завершается управленческий «пинг-понг» предсказуемо. В августе 2015 г. Иван Ли сам себя назначает генеральным директором ОАО.
Не поздно ли?! Годом раньше по заявлению компании из Днепропетровска на заводе вводят процедуру внешнего наблюдения.
«Генеральство» собственника не улучшает ситуацию. Простои, задержка заработной платы. И вскоре КМЗ признаётся банкротом. Назначается конкурсный управляющий. Но предприятие ещё дышит, пытается выжить. И на свет появляется дублёр – ООО «КМЗ».
Но если уж не везёт, то во всём. Основной кредитор уступает многомиллионный долг дочерней структуре. Та, в свою очередь, переуступает ещё одной дочке. И в 2019 г. совсем недолго пожившее ООО попадает под процедуру банкротства. Появляется ещё один конкурсный управляющий.
Конкурсное управление предполагает предпродажную подготовку имущественного комплекса. Однако оцененное в 163 млн руб. имущество завода зависает. Торги по непонятным причинам никак не могут состояться.
2019 г. ставит точку в истории 140-летнего ветерана уральского машиностроения. Последние токари, сварщики, слесари, сталевары получают вместо выходного пособия и зарплаты бумажки с циферками. Денег нет. Долг перед работниками – 84,5 млн руб.
Завод берётся под охрану чоповцами. Вход под запретом. Но не для всех. В литейном цехе орудует загадочная бригада спецов по резке металла. Люди опасаются, что от литейки уже остались рожки да ножки. Что нет уже ни станков, ни мощных индукционных печей.
Бывшие машзаводчане пытаются привлечь внимание к разграблению завода. Организовывают встречу с депутатами, представителями полиции и прокуратуры. Поднимается вопрос и о долгах по зарплате.
Полиция принародно подтверждает факт уничтожения заводского имущества. И заверяет, что ситуация с разграблением завода находится под контролем. С зарплатой и выходными пособиями сложнее. Но надежда получить их есть. Для этого надо продать имущество завода. То самое, которое, говорят, безжалостно режется и исчезает.
По итогам встречи краевым властям направили обращение, больше похожее на крик о помощи, с просьбой спасти машзавод. Прошёл месяц. Ответа пока нет.
Конкурсный управляющий ООО «КМЗ», говорят, отказывается от своих обязанностей. Якобы по состоянию здоровья. Что же дальше?
Будем искать инвесторов
Министр промышленности, предпринимательства и торговли Пермского края Алексей Чибисов:
«20 марта мы побывали на Кунгурском машиностроительном заводе. Осмотрели цеха, производственное оборудование на месте. Следы демонтажа металлических деталей увидели только в литейном цехе. МВД уже ведёт доследственную проверку хищения. Все действия залогодержателя теперь будут согласовываться с нашим ведомством. Недавно мы встречались с Дмитрием Кормщиковым, основным кредитором завода. Он выкупил право требования ООО «СБК Геофизика», по которому ему перейдёт часть имущества завода. Он заинтересован в восстановлении предприятия. Для этого мы ищем инвестора».
Суд признал банкротом застройщика группы «Камская долина» 
Где управа на «управляйки»? Собственники сами виноваты, что их обманывают 
Спасение утопающих. Кто поможет людям, попавшим в беду? 
Плохая кредитная история. За что будут судить руководство рухнувшего банка? 
В Перми осудят экс-депутата за хищение 230 млн рублей в «Экопромбанке»