Дни, когда горела Кама. Отступая, белые подожгли реку

ОТСТУПАЯ с боями вверх по Каме, белогвардейцы старались всеми силами сдержать натиск красной Волжской флотилии. В ход шло всё: перегораживание русла цепями, связками брёвен, минирование. В те дни на Каме и её притоках было поставлено более пятисот морских мин образца 1898 года, привезённых из Владивостока. Только возле Перми они подстерегали суда на протяжении десяти километров.

Жизнь в городе   затихла

МЕЖДУ ТЕМ в конце июня сухопутные войска Колчака уже не могли долго сопротивляться натиску частей РККА. 2-я и 3-я армии Восточного фронта стремительно двигались к Кунгуру и Перми, и в губернском центре началась ликвидация Речной боевой флотилии. Весь личный состав её главной базы 26-го числа по железной дороге уехал в Тюмень, туда же отправили и снятые с кораблей пушки, боезапас, имущество, части паровых машин. А

29 июня и командующий флотилией 39-летний контр-адмирал Михаил Смирнов спустил свой флаг и отбыл в Омск.

Но перед бегством Смирнов распорядился сделать так, чтобы не оставить красным ни судёнышка. Загнав в устье Чусовой 22 пассажир-ских и 81 буксирный пароход, 38 барж и 11 дебаркадеров, колчаковцы сначала уничтожали их по одиночке и мелкими группами. Но затем, опасаясь не успеть, выпустили из находившихся в Лёвшино резервуаров Товарищества братьев Нобель около 200 тыс. пудов (свыше 30 тыс. тонн) нефти, керосина, смазочных масел и, когда 1 июля сама Пермь пала, подожгли!

Водная гладь полыхала жирным мазутным пламенем двое суток - от Лёвшино до железнодорожного моста, к тому времени взорванного белыми. Это море огня, расплываясь и расползаясь, пожирало всё, что попадалось на пути: суда, лодки, даже прибрежные постройки. Вся жизнь в городе затихла в дыму и ужасе.

Отчаянные    со «Звениги»

ПОСЛАННЫЙ в Пермь уполномоченный Совнаркома и Главвода Зайцев писал в своём отчёте:

 «Всюду виднелись остовы догоравших и плавающих судов. Ужасная огненная вакханалия витала, видимо, здесь широко. Параллельно с сим весь берег усеян грудами пепла, угля и головней, продолжающих ещё куриться. Это целый ряд береговых сооружений: склады, лабазы, амбары и хибары служащих, - стал жертвою огня…»

Характерно, что впоследствии белоэмигранты-очевидцы факт намеренного поджога реки отрицали. Мол, действительно, для вывоза в Тюмень всех ГСМ не хватало цистерн, поэтому горючее и масло вылили в воду, чтобы не достались противнику. Но загорелись они, оказывается, от случайно брошенной тлеющей головни. Зато от всей Речной боевой флотилии красным удалось захватить целыми лишь четыре корабля, баржу-авианосец «Данилиха» и четыре бронекатера - «Кугуар», «Пантера», «Рысь» и «Ягуар».

Впрочем, как минимум пять транспортов и два дебаркадера удалось спасти отчаянным пермским речникам. Известен подвиг багермейстера Селивёрстова и его помощника Матлина с парохода «Звенига», который белогвардейцы запалили с расчётом, что от него заполыхают и пришвартованные рядом. Как только команда ликвидаторов покинула судно, Селивёрстов и Матлин пробрались на него и потушили пламя. Тогда колчаковцы решили «Звенигу» взорвать, но и тут их постигла неудача, поскольку отважные напарники сумели вовремя перерезать ведущий к детонаторам электропровод.

Смотрите также:

• Морское чудище нашли на китайском побережье →
• В Москве-реке выловили медуз →
• Пароход с трубой кирпичной →