Летающая скорая. Как работает санавиация

«Пилот потребовал срочного решения. На кону — жизнь пациента». С такой ситуации может начаться рабочий день для бригады санавиации. Пока мы думаем о пробках и планах на день, они решают, как добраться до того, кто оказался в беде в глухой тайге или отдалённом посёлке. Уникальное отделение экстренной консультативной скорой медицинской помощи Пермской краевой клинической больницы в этом году отмечает 90-летие. О самых сложных вызовах, работе в небе и случаях, которые не забываются, рассказал заведующий отделением экстренной консультативной скорой медицинской помощи (санавиации) Пермской краевой клинической больницы Алексей Степанов.

Не скажешь «стоп!»

Ирина Вервильская, «АиФ-Прикамье»: Алексей Сергеевич, расскажите о самом трудном решении в полёте.

Алексей Степанов: Как-то поступил вызов из отдалённого посёлка: на рыбалке стало плохо мужчине с диабетом, который забыл инсулин. Его друг пешком прошёл 20 км, чтобы вызвать помощь, и вернулся обратно. Мы прилетели по координатам, но никого не нашли. Стали кружить, искать, топливо было на исходе. Пилот потребовал срочного решения. На кону с одной стороны была жизнь пациента, с другой — безопасность экипажа и медицинской бригады. Выбор непростой. Я сказал: «Садимся и продолжаем поиски». Только приземлились — из-за елей выходит мужчина в зелёном камуфляже, сливающемся с пейзажем. «Я кричу, машу вам, а вы не видите!» — говорит. У истории счастливый конец: пациента спасли. А представьте, если бы мы развернулись? Это решение стоило бы человеку жизни.

— В чём сложность оказания медпомощи в воздухе?

— Условия абсолютно иные, чем в машине. Если в автомобиле состояние пациента резко ухудшается и требуются реанимационные действия, врач может попросить водителя остановиться. Я же не могу крикнуть пилоту: «Стоп!» Мы в небе, и на борту могут быть другие экстренные больные. Если кому-то становится хуже, мы действуем здесь и сейчас, несмотря на тряску, шум и ограниченное пространство. К таким условиям мы уже привыкли.

— С какими диагнозами вы обычно сталкиваетесь?

— Чаще всего это пациенты с сердечно-сосудистыми заболеваниями. На них приходится около 80% вызовов. В основном это острые инфаркты и инсульты. Причём речь не только о пожилых людях.

— Среди пациентов санавиации дети…

— С этого года началась эвакуация новорождённых в возрасте до 28 дней силами реанимационно-консультативной неонатологической бригады санитарной авиации ПККБ. Детям от месяца до 18 лет экстренную помощь оказывают и наши коллеги из Краевой детской больницы. С начала года бригады обоих учреждений эвакуировали 19 ребят, из них 12 — малыши до года. Причины разные: травмы, острая хирургическая патология и пр.

Авто или вертолёт?

— Опишите идеальный сценарий вылета: от вызова до передачи пациента в стационар.

— Начну с того, что идеальных и одинаковых вызовов не бывает — каждый уникален. Но представим классическую ситуацию: пациента с острым коронарным синдромом, иными словами, инфарктом, необходимо эвакуировать из Чернушинской районной больницы в Региональный сосудистый центр (в Перми). Местные врачи составляют протокол (указывают данные пациента, анамнез, диагноз и т. д.) и отправляют заявку через единую медицинскую информационную систему. Это сообщение в режиме онлайн видит диспетчер нашего отделения. Мы связываемся с коллегами в территории, чтобы уточнить, в каком состоянии пациент. Если эвакуация возможна, определяем способ транспортировки — реанимобилем или вертолётом. Повторюсь, решающий фактор — состояние человека.

Когда расстояние до территории, где находится пациент, превышает 140-150 км, то приоритет отдаем передвижению по воздуху. Если выбор пал на вертолёт, отправляем заявку на вылет в Национальную службу санитарной авиации (НССА). Зимой на подготовку судна, которое базируется в аэропорту, требуется около часа, летом — 30 минут. Параллельно уведомляем коллег в территории о вылете и расчётном времени прибытия. На вызов отправляется одна из наших дежурных авиамедицинских бригад. К вертолёту пациента доставляет скорая помощь. По опыту знаю, что лететь до Чернушки около 55 минут. На автомобиле это время составило бы около четырёх часов. На месте нас обычно уже ждёт машина скорой с пациентом. Врач санавиации оценивает его состояние. Если оно стабильное, забираем пациента на борт. Главная задача санавиации — оперативно доставить человека в стационар, не допустив ухудшения его состояния.

— Сколько человек в медицинской бригаде?

— Обычно двое: анестезиолог- реаниматолог и фельдшер (либо медсестра-анестезист). Нередко к нам присоединяются другие специалисты: акушеры-гинекологи, хирурги, неонатологи, нейрохирурги и т.д. Решение о привлечении коллег принимается в зависимости от патологии. Экипаж же вертолёта всегда состоит из трёх человек: командира, второго пилота и бортмеханика.

— Ваша работа ограничивается только эвакуацией?

— Нет. Наше отделение недаром называется консультативным. Очень часто к нашим специалистам обращаются коллеги из территорий, чтобы посоветоваться. Если пациент в состоянии, не позволяющем его эвакуировать, то на место для консультации или выполнения экстренной операции выезжают наши врачи.

— На каком вертолёте летаете?

— В последние годы — на Ми-8. В истории нашего отделения были времена, когда летали на самолётах По-2, Як-12, затем были Ми-1 и Ми-2. Отмечу, что в этом году в Пермский край прибыл новый вертолёт Ми-8. Я считаю, что это самая лучшая и безопасная машина в мире по многим параметрам — дальности полётов, скорости, грузоподъёмности, надёжности и т. д. Внутри вертолёт оснащён современным медицинским модулем. По сути, это летающая скорая, на борту которой есть всё необходимое для оказания реанимационной помощи пациентам оборудование.

— Вылеты бывают каждый день?

— По-разному. Иногда в день может быть несколько вызовов. Тогда вылет тщательно планируется, чтобы в течение одного санитарного задания облететь разные районы и эвакуировать несколько пациентов. На борту в штатном порядке можно разместить до шести. А бывает, что вертолёт стоит на приколе из-за отсутствия лётной погоды. К примеру, в ноябре-декабре прошлого года у нас практически не было вылетов из-за мокрого снега и угрозы обледенения.

Внутри вертолёт оснащён современным медицинским модулем. По сути, это летающая скорая, на борту которой есть всё необходимое для оказания реанимационной помощи пациентам оборудование.

— А есть возможность, например, передавать кардиограмму прямо из кабины или проводить телемост?

— В этом нет необходимости. Все наши врачи — высокопрофессиональные специалисты, обладающие необходимой квалификацией для оказания экстренной медицинской помощи.

«Никогда не откажусь»

— Как профессия влияет на вашу личную жизнь? Как близкие к ней относятся?

— Они уже привыкли. Дети редко видят меня дома, я почти всегда на посту, совмещаю выезды с руководством отделением. Телефон не смолкает ни днём, ни ночью. Но я люблю свою работу.

— Быть врачом санавиации было вашей мечтой?

— Нет, всё вышло случайно. В 2012 г. я проходил ординатуру по специальности «анестезиология-реаниматология», работал на скорой. В то время мне предложили присмотреться к санавиации. Многие коллеги боялись летать, а я — нет. Отказываться не стал, хоть в тот момент работал не только на станции скорой медпомощи, но и в Территориальном центре медицины катастроф. В санавиации мне очень понравилось, я тружусь здесь по сей день и никогда не откажусь от вылетов.

— Много ли стресса на работе? Как с ним справляетесь? 

— Стресс, безусловно, есть. Мы несём колоссальную ответственность за каждую жизнь. Состояние пациента может стать критическим в любую секунду — нельзя расслабляться. Как борюсь со стрессом? Езжу в отпуск, хожу в театры (больше всего люблю «У Моста»), на концерты, обожаю баню. Читаю Стивена Кинга, но чаще, конечно, в руках медицинская литература, ведь профессия врача подразумевает постоянную работу над собой.

— Скольким пациентам вы помогли за годы работы?

— Я никогда специально не считал. Но если обратиться к информационной системе, за последние 7 лет моя бригада помогла почти 400 пациентам.

— Что бы вы посоветовали молодым специалистам?

— Не бояться пробовать новое и не бояться летать. Я очень горжусь одним из наших молодых сотрудников, который недавно устроился к нам медбратом. В этом году он поступил в ПГМУ, чтобы стать анестезиологом-реаниматологом в отделении санавиации. Глаза горят, видно, что ему всё интересно и есть желание работать, узнавать что-то новое. Я смотрю на него и вижу себя в молодости.

Состояние пациента может стать критическим в любую секунду — врачу нельзя расслабляться.

— Какой вызов запомнился больше всего?

— Никогда не забуду, как несколько лет назад мы летали в заповедник «Вишерский» на Ми-2. В горах находилась женщина-гид с признаками «острого живота» (точный диагноз был неизвестен). С гор её спускали уже сутки. Мы с фельдшером немедленно вылетели по переданным координатам. У Ми-2 небольшая дальность полёта, пришлось садиться для дозаправки в Березниках. А на месте оказалось, что вертолёту негде приземлиться из-за пологой местности. Пилот опустился так низко, как только смог, и скомандовал: «Прыгайте!» Пришлось десантироваться с высоты около полуметра. Вокруг — неописуемая красота: река, лес, горы. Заходим в сторожку, где находится пациентка, а с потолка свисают и клацают зубами с полдюжины летучих мышей. За окном лоси бегают... Словом, обстановка нетипичная. Мы стабилизировали женщину, перенесли в вертолёт и успешно эвакуировали в больницу.

КСТАТИ

В 2025 году врачи санавиации совершили 151 вылет, оказав помощь 319 жителям Прикамья. Из них эвакуировали в стационар 302 человека, в том числе 19 детей. 96% пациентов госпитализировали в первые же сутки — это очень высокий показатель. Всего с начала года отделение санавиации ПККБ выполнило более 1300 вызовов с использованием как воздушного, так и наземного транспорта.

Вместо чекапов – поликлиника? Главные ошибки, угрожающие здоровью молодёжи Подробнее