Архивный детектив. Какие тайны и скрытые страницы истории хранят документы

Более миллиона дел, в каждом из которых – в среднем сто листов. Простое умножение помогает понять, какой огромный массив документов хранится в Пермском государственном архиве социально-политической истории.

Восемь лет архивом руководит Сергей Неганов. Историк по образованию, он много лет проработал во власти, был журналистом и преподавателем, политтехнологом и консультантом. Сейчас его основная задача – сохранение памяти о людях и событиях прошлых лет. Мы поговорили с Сергеем Негановым о том, почему нельзя делить документы на важные и неважные, какой у них самый главный враг и чем изучение архивных бумаг и фотоснимков похоже на детективное расследование.

Документы как улика

Марина Медведева, «АиФ-Прикамье»: У входа в здание установлен указатель «Императорской линии», где написано, что здесь хранят более 300 документов, связанных с пермским периодом жизни Великого князя Михаила Александровича. Как архив помогает пролить свет на обстоятельства его убийства?

Сергей Неганов: Это дело – хороший пример того, что незначительных документов нет. То, что прежде считалось не очень важным, сейчас оказалось просто уникальным. В 2016 г. Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело об убийстве Михаила Александровича. Следователи обратились к архивному сообществу Пермского края, чтобы найти всё, что может пролить свет на обстоятельства преступления. Мне эта история показалась очень увлекательной. Я, как и сотрудники архива, впервые участвовал в расследовании дела. Доказательствами стали документы. Мы же понимаем, что убийство произошло сто лет назад, поэтому другие улики в основном утрачены. Например, мы нашли ордера на выдачу оружия. Казалось бы, обычный отчёт. Но в этом случае речь шла о том оружии, из которого были убиты Великий князь и его секретарь Николай Жонсон. Работа над этим делом – настоящий детектив со всеми его составляющими: от жертв преступления до поисков убийцы.

– Только в этом случае тела не найдены, а претендентов на роль убийцы – хоть отбавляй.

– Да. Но и тут могут помочь архивные документы. В своих воспоминаниях каждый участник тех событий пытается преувеличить свою роль как человека, который положил конец монархии (Великий князь хоть и не успел взойти на престол, но наследовал его). Что касается поисков места захоронения, то мне кажется перспективной линия, которая основана на воспоминаниях директора нашего тогда ещё партархива Надежды Аликиной. В 1960-е годы, когда архив составлял справочник «Революционеры Прикамья», она беседовала с участниками тех событий. Один из них сказал ей, что они намеренно указали неправильное место захоронения, чтобы никто не нашёл тела. Мол, на самом деле хоронить Михаила Александровича и его секретаря Жонсона поехали в район Костарёво, в сторону Архиерейки.

– Вы упомянули секретаря Великого Князя Михаила Александровича. Насколько я понимаю, именно сотрудникам архива удалось доказать, что его фамилия Жонсон, а не Джонсон и что он не англичанин?

– Да, и я горжусь тем, что мы отстояли память этого достойного русского офицера. Его предки приехали в Россию в XVIII в. Во время Первой мировой войны, когда в стране началась германофобия, обладатели фамилий, либо немецких, либо звучащих по-немецки, пытались их сменить. Возможно, и семья Жонсон добавила приставку Д» и «стали англичанами». Так как мы, архивисты, зануды, то нам нужны доказательства. А где они? В документах. И мы нашли в Российском военно-историческом архиве личное дело штабс-капитана Николая Николаевича Жонсона, из которого следует, какая именно у него была фамилия. Решающим доказательством стал паспорт последнего представителя рода, который живёт сейчас в Санкт-Петербурге.

Царское дело. Кем был секретарь Михаила Романова, убитый вместе с ним? Подробнее

– Вы и архив провели ещё одно важное расследование, открыв для многих имя конструктора Юрия Калачникова. Много ли времени заняла работа и к каким ещё открытиям она привела?

– Я начал заниматься историей жизни Юрия Калачникова семь лет назад, но тогда к этой теме ещё не было большого общественного интереса. Для меня это тоже была своего рода детективная история, так как о нём никто ничего не знал и найти информацию было не так просто. Но я считал важным рассказать о нём не просто как об уникальном конструкторе. Я – историк. И для меня всегда очень важен контекст. Личность Калачникова, его работа – это часть долгой истории русского артиллерийского оружия на территории нашего региона. Для меня проект, посвящённый великому конструктору, вписан в более крупный – «Пермь – артиллерийская столица России». Это не просто громкие слова. Мотовилиха выпускала пушки с начала XVIII в. Был период, когда такое вооружение изготавливали только на Путиловском заводе в Санкт-Петербурге и у нас. 19 ноября 1944 г. Сталин издал приказ об учреждении Дня артиллерии. В этот день в 1943 г. было наступление войск Красной Армии под Сталинградом, где использовали больше всего артиллерийского оружия. А выпускали такое мощное вооружение – гаубицы МЛ-20, А-19 – только на Мотовилихинских заводах. Первый артиллерийский салют по случаю празднования Дня артиллерии в 1944 г. был в Москве, столицах республик и четырёх городах, включая Молотов (так тогда называлась Пермь).

Личность Калачникова, его работа – это часть долгой истории русского артиллерийского оружия на территории нашего региона. Для меня проект, посвящённый великому конструктору, вписан в более крупный – «Пермь – артиллерийская столица России».

Дерево событий

– Вы упомянули, что для вас любое явление вписано в какой-то контекст. Чем отличается взгляд историка на происходящие события и какое влияние он оказывает на вашу жизнь?

– Историк – это больше чем профессия. Это взгляд на мир и способ самореализации в любой профессии. Мне было интересно работать журналистом, в органах власти, в архиве. Историческое образование и внутренне ощущение себя историком даёт понимание того, что все явления взаимосвязаны и вписаны в сложную систему отношений. Это помогает видеть дерево событий и возможностей целиком: от корней до кроны.

– Коль мы заговорили о корнях, то человеку тоже очень важно знать, откуда он. А почему?

 – Память – это и есть сам человек. То, что с ним произошло вчера, создаёт его сегодняшнего и даёт ответ на вопрос: «Кто я?» Точно так же его определяет связь с предками. Например, память о Великой Отечественной войне помогает понять, что мы – народ, который может справиться со всеми сложностями, всё преодолеть и победить.

– Архив создал очень большой проект, посвящённый Великой Отечественной войне. Чем он уникален и как может помочь жителям региона и страны узнать о своих предках?

– Мы работали над проектом восемь лет. Сейчас это – лучший подобный ресурс в стране. Главной задачей было – не просто собрать огромный массив информации, а сделать так, чтобы любой человек мог легко найти всю интересующую его информацию. В россыпи архивных документов это сделать непросто. А в наши базы мы добавили десятки поисковых полей, что существенно облегчает работу с ними. Банк информации пользуется огромной популярностью.

Главной задачей было – не просто собрать огромный массив информации, а сделать так, чтобы любой человек мог легко найти всю интересующую его информацию.

У нас есть ещё один проект, посвящённый этому периоду – книга «Подвиг рабочих колонн» о Трудовой Армии в годы Великой Отечественной войны. Многие до сих пор считают, что люди попадали туда в качестве наказания. Но мы, на основании документов, доказали, что права у трудармейцев были те же, что и у участников боевых действий. Жителей Средней Азии, например, часто не отправляли на фронт, так как они не знали русского языка, а вот в тылу они были незаменимы и точно также как все ковали Победу. Судите сами, в Молотовской области в те годы жили 2 миллиона человек, на фронт ушли 600 тысяч – это почти все мужчины. К станкам встали дети, женщины пенсионеры, но есть какие-то работы, где нужна мужская сила. Моей маме было 14 лет, когда она пришла работать на завод в 1942 году. Работать могла, а поднять тяжёлую деталь – нет. Вот тогда и приходили на помощь трудармейцы, без них производство бы остановилось. Коллегам из Средней Азии говорю, что предками, которые были в Трудармии надо гордиться. И эта история сейчас может нас объединять.

Холодильник для фотографий

– Сейчас все документы переводят в цифровой формат. Это считается надёжным, ведь у них появляются цифровые копии. А как хранят настоящие, «живые» бумаги и фотографии?

– Более надёжного носителя, чем бумага, ещё не изобрели. Любые цифровые носители живут не дольше 20 лет и при дальнейшем копировании могут быть сбои. Бумага же при правильном отношении может храниться много веков. Главный её враг – это касание. Чем меньше человек берёт её в руки, тем дольше она сохранится. Здание архива даже внешне выглядит по-особому: семь этажей и в шести из них нет окон. По этим этажам не проходят трубы отопления и водоснабжения. Необходимую температуру обеспечивает мощный промышленный кондиционер. Оговорюсь, что речь идёт о температуре, комфортной для документов. Поэтому заведующие хранилищами – героические люди, которые могут работать не в очень тепличных условиях. Например, цветные фотографии 1970–1990 гг. быстро выцветают. Поэтому мы храним их в специальных холодильниках. Документы к нам порой попадают не в очень хорошем состоянии. В архиве работают реставраторы – очень увлечённые своим делом люди, которые используют специальные технологии, чтобы сохранить и восстановить документы.

– Вы говорили о важности истории и о том, что нас создаёт даже вчерашний день. Архив собирает данные о событиях, которые происходят сейчас. Насколько вам это интересно?

– В силу особенностей нашего архива мы погружены не так глубоко в историю – у нас хранятся документы с 1917 г. Но зато мы приближены к современной реальности. Хорошо понимаю, что надо максимально сохранить документы, отражающие события современности, потому что они могут легко пропасть. Чем документов больше, тем достовернее будет рассказ. Сейчас мы собираем свидетельства участников СВО из Пермского края. Меня в своё время зацепил случай с бойцом батальона «Молот» Иваном Малышевым. Мы увидели репортаж о вручении ему ордена Мужества и решили с ним встретиться. Но проблема состояла в том, что у нас был только телефон его жены. Мы думали, что часть того короткого времени, которое муж находится здесь, жена точно не захочет потратить на визит в архив. Но это оказалось не так. Ирина Валерьевна сама пришла, мужа привела. Они принесли фото, всё рассказали, дали наши контакты другим бойцам, которые тоже начали приходить и делиться рассказами и документами. На меня это произвело сильное впечатление. Ребята просто молодцы!

«Претерпевшие до конца». Ученые и краеведы о гибели императорской семьи Подробнее