Георгий Гречко: «Бога надо искать в душе, а не в космосе»

- Пермь - теперь об этом можно говорить! - многими своими заводами работала на космос, и оттого дольше других городов оставалась «тайной комнатой» России. А вы, Георгий Михайлович, были засекреченным человеком из секретного НИИ. Каково это? 

- Самым засекреченным у нас был Сергей Павлович Королёв. И он за это поплатился. Нобелевский комитет обратился к Хрущёву с вопросом, кто запустил спутник. Они хотели, что было бы справедливо, дать за это достижение Нобелевскую премию. «Спутник запустил советский народ, а стартовая площадка - социализм», - ответил Хрущёв и тем лишил Королёва Нобелевской премии. Королёв, соблюдая режим секретности, писал статьи под псевдонимом «академик Сергеев». Но все же знали Королёва прекрасно. Вот такая игра. 

Когда запустили первый спутник, то ракету, которая вывела его на орбиту, нельзя было показывать. В кино о первом спутнике стартует совсем другая ракета. Выносили на демонстрацию совершенно не тот спутник, а плод фантазии на тему спутника. Но, как говорится, у нас всё тайное хорошо известно. Журналистам КГБ запретило снимать ракету-носитель. Они говорят: картинка нужна, мы будем фантазировать и что-то нарисуем сами. И вот КГБ распорядилось: можете фантазировать всё что угодно, трёхступенчатую ракету или одноступенчатую ракету. Но про двухступенчатую ракету вы не имеете права ничего фантазировать! 

- В компьютерный век трудно представить, как вам удалось вычислить траекторию запуска первого спутника Земли. Неужели на логарифмической линейке? 

- Нет, на линейке рассчитать это было нельзя. В 1957 году электронной вычислительной машины в Советском Союзе ещё не было. Зато по репарации из Германии пришли электрические счётные машинки. Девочки-операторы набирали цифры вручную на кнопочках, как в арифмометре, но там не надо было вручную крутить, крутилось от электричества. Девочки считали в две смены, сердились, что числа семизначные, четырёхзначные были им привычнее, я между ними ходил, чтоб они друг у друга не подсматривали и не перенимали ошибки. 

А вот когда я нашёл, уже на космодроме, ошибку в системе заправки, машинки под рукой не оказалось. Пришлось пересчитывать столбиком. Наконец в 58-м году появилась БЭСМ-1. Всё дневное время отдавали атомщикам, а всё ночное - нам, ракетчикам. Пять минут - всем остальным из НИИ. Они приходили к нам и просили ещё несколько минут. Мы от щедрот своих давали. На «Большой Электронной Счетной Машине» мы пересчитали траекторию. Ночью. А утром я поехал к себе в Подлипки, там снабжение было не московское, так что я не удержался - по случаю в Москве купил сосиски. Положил в сетку-авоську сосиски, ленту с расчётом и поехал в электричке, клевая носом. Потом на проходной мне ленту опечатали - секретно! А пока ехал, ни один шпион не подошёл, на авоську мою не позарился. 

- Вы хотели изучать глубокий космос, а вошли в историю слоистыми облаками атмосферы Земли. 

 - Мне действительно астрофизика нравилась, атмосфера казалась мне мешаниной. Род моих занятий определило то, какие были на борту приборы. Астрофизические передавали данные на Землю. Наблюдения за глубоким космосом - что с орбиты, что с Земли, разницы немного, на толщину спички я был ближе к звёздам. А для наблюдения за атмосферой в космосе совсем другие возможности: то какое-то свечение, то облака появляются-исчезают. Плюс моё любопытство. 

- Астрофизические приборы тоже потребовали земных знаний? 

- Моя задача была только навести прибор. Это оказалось непросто, потому что, скажем, рентгеновские излучения не видишь. Когда отказала автоматика, я всё сделал вручную, потому что заранее полюбил звёзды. Лётчики знают 15-20 навигационных звёзд. Я знал сотню. И это мне помогло навести телескоп на невидимый объект. 

Георгий Гречко известен уникальным розыгрышем. Постучав по обшивке корабля, он выбивал снаружи космическую пыль и приглашал коллег посмотреть в иллюминатор на эскадрилью «летающих тарелок». Фокус имел успех в лучах восходящего солнца. «Инопланетяне» исчезали, как только изменялось освещение. 

- Я неосмотрительно затянул с шуткой, когда запускал «летающие тарелки». Обычно я сразу раскрываюсь, когда розыгрыш удался, а тут затянул. Мне до сих пор говорят: «Ты видел тарелки, тебе запретили рассказывать, мы знаем». 

- Но с тех пор люди видят «тарелки»! У нас в Молёбке целая аномальная зона!

- Знаю, знаю. Там теперь даже памятник инопланетянину есть. Я считал раньше, что люди путают их с запусками ракет и самолётов. Но в XV в. не было ни самолётов, ни ракет, а тарелки уже рисовали. У меня подборка таких изображений. На одном рисунке сидят два старца, опираясь на первый спутник. Такой же шар с нашими электрическими разъёмами. Поэтому я верю, что когда-то что-то прилетало – тарелки, чашки, блюдца. Летают ли они сейчас? Похоже, летают. Но уфологи за последние 60-70 лет ничего нового не открыли. Разве это наука, если она не продвигается в изучении своего предмета? Для меня интерес представляют не огоньки и пятнышки, а сидящая на Земле тарелка. Мне надо потрогать, покрутить. Хотя бы постучать туда, вдруг скажут: входите. Скажу: я – космонавт, вы -космонавты. Поговорим! Пусть даже дверцы там не будет, пусть хоть осколок. Нету. Но что-то там летает. Десятки тысяч наблюдений, причём вполне здравомыслящие люди их видели. 

- В 60-е годы среди педагогов была популярна атеистическая догма: космонавты Бога не видели, значит, его нет! Логично? 

- На эту тему есть и анекдоты, и достоверные истории. В Германии жил каноник Кир, к нему пришёл верующий и сказал вот примерно то же самое про космонавтов. «Видел ли ты мой зад?» - с таким вопросом обратился каноник к посетителю. Получил отрицательный ответ и сделал вывод: это не значит, что его нет! 

Я был дважды на аудиенции у Папы Римского. В первый раз он отпустил мне прошлые грехи, во второй раз - будущие. Я твёрдо знаю, что Бога надо искать не в космосе, а в душе. 

ДОСЬЕ 

Георгий ГРЕЧКО, лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза, отметил в этом году своё восьмидесятилетие. Инженер-исследователь из когорты Сергея Королёва, он рассчитывал траекторию полёта первого искусственного спутника земли. Сам трижды летал на орбиту. В 1977 г. совершил выход в открытый космос, а также установил мировой рекорд по продолжительности космического полёта - 96 дней 10 часов 7 сек. Результатом его научных исследований на орбитальной станции стало развитие гипотезы о тонкой слоистой структуре атмосферы Земли.