С юбилейной вечеринки, посвящённой восьмилетию клуба, не вернулись 156 человек, десятки пострадали. Злополучный фейерверк (от которого и загорелся потолок) оставил сиротами около 60 детей.
Каждый год в этот декабрьский день близкие погибших и пострадавших приходят к мемориалу в сквер Уральских добровольцев. Приносят цветы, зажигают свечи. Для желающих организуют автобус на Северное кладбище.
Прогресс есть
«За несколько дней до 5 декабря Ирина начинает капризничать, хотя обычно всегда спокойная. Да и я сама хожу, словно не в себе. Такая беда!» – говорит Тамара Геннадьевна.
Но она старается не унывать и рук не опускать. Иначе бы вместе с младшей дочкой не выходили Ирину, на которой многие врачи девять лет назад поставили крест. Две недели комы, месяц на ИВЛ, несколько сложнейших операций. Из-за повреждения затылочной части мозга оказались нарушены двигательные функции. Три года молодая женщина пролежала без движения.
Да и как унывать, если подрастает большой помощник у бабушки – внук Кирилл. Ему было всего полтора годика, когда случился пожар в «Хромой лошади».
«Сейчас мы спокойно оставляем Иришку с Кирюшей. Она очень любит наблюдать за сыном. Кирюшка с мамой разговаривает, танцует перед ней, сочиняет и поёт ей рэп: «Мама, давай скорее вставай!» Мы много общаемся с внуком, и нет-нет да и выскажет он сокровенное желание: «Бабушка, я так мечтаю, чтобы мама со мной начала разговаривать», – рассказывает Тамара Геннадьевна.
Два раза в неделю Ирина занимается с логопедом (которого, кстати, в прошлом году отменили и только после обращения в Москву вновь вернули Банниковым. – Авт.). И успехи есть!
«Дочка уже неплохо произносит звуки. Можно понять слова «да», «нет». С Кириллом пытается говорить. Иной раз слышу, как пытается произнести «мама». Тогда бегу к Иришке, обнимаю её, целую! Не выразить словами, как внутри всё переворачивается. Это и придаёт мне сил, хотя до сих пор слышу, что не стоит надеяться. А я верю, что смогу поставить дочку на ноги. Живу ради Иринки и Кирюхи», – признаётся Тамара Оборина.
По её словам, сегодня пострадавшие в «Хромой лошади» никому особо и не нужны. До медиков часто не достучишься («У нас и без вас хватает инсультников»). Но мир не без добрых людей: именно их помощь и окрыляет. Несколько лет назад житель Санкт-Петербурга, прочитав в «АиФ-Прикамье» материал об Ирине Банниковой, приобрёл её семье немецкий тренажёр за полмиллиона рублей. Когда в 2017 году аппарат сломался, опять-таки неравнодушные люди помогли его починить.
«Мы постоянно занимаемся на тренажёре. Прогресс налицо! Ирина научилась двигать ногами, поднимает руки, потягивается», – добавляет Тамара.
Все свободны
Сейчас Тамара Оборина потихоньку откладывает с пенсии деньги на новую инвалидную коляску для Ирины: старая уже изрядно поистрепалась. Рассчитывать приходиться только на себя.
Ведь положенные по решению суда компенсации родные погибших и сами пострадавшие получили только от хозяина клуба Анатолия Зака и бывших сотрудников Госпожнадзора Дмитрия Рослякова и Натальи Прокопьевой (за них расплачивался Минфин). От остальных фигурантов уголовного дела в последнее время никаких денег не поступает. Да и до этого приходили копейки.
Кстати, на сегодняшний день освободились все, кого признали виновными в пожаре. Последним по УДО в сентябре этого года вышел экс-владелец клуба Анатолий Зак. Он несколько лет упорно добивался этого и в итоге покинул колонию на 13 месяцев раньше положенного срока. В этом ему помогли недавние изменения в Уголовном кодексе России. В июле 2018 года вступили в силу поправки, по которым один день нахождения в СИЗО приравняли к полутора дням в колонии общего режима. Этим и воспользовался Анатолий Зак.