Трупик ребёнка нашли через три дня. Ксюша лежала с открытыми глазами. В прижатых к груди кулачках - пучки сухой травы. Под глазом - кровоподтёк. Багровая ссадина на носу. На пальцах рук - запёкшаяся кровь. Беспомощно вытянутые босые ножки.
Поначалу на следствии всплыла картина "алкогольного беспамятства". Жительница Чусового, Наталья Нестерова, объяснила на допросе: была пьяна, шла с ребёнком в темноте - сама не зная куда. Когда девочка, обессилев, села на камни у реки и заплакала, мамаша потащилась вперёд одна - "надеясь, что дочка догонит". Дальше ничего не помнит. Проспавшись, мать якобы вернулась, чтобы забрать ребёнка, "но было уже поздно": трупик девочки закоченел, изо рта вытекала тёмная струйка крови.
При опросе свидетелей нарисовалась совсем другая картина. Посторонние люди показали, что Нестерова шла по направлению к лесу, не шатаясь: прямо и целеустремлённо. Пьяной она не казалась. Ксюша выглядела очень уставшей, с трудом волочила ноги. У неё были расстёгнуты замочки на ботинках, она плакала и повторяла: "Мама... мама..." Но мамаша не обращала на девочку никакого внимания. Дорогу преградил фундамент строящегося дома. Нестерова поставила на него девочку, перелезла сама... Вряд ли такое под силу "в усмерть" пьяному человеку.
Соседи и родственники припомнили: мать заявляла, что малышку "всё равно убьёт". Ведь ребёнок "заколебал", мешал "спокойно" пить горькую. Мамаша прилюдно таскала дочь за волосы, била головой об пол, пинала ногами. При этом заявляла: "Мой ребёнок - что хочу, то и делаю".
Соседка, которая подкармливала вечно голодную девочку и мыла её в бане, утверждает, что синяки на теле у малышки были "везде". И Ксюша, плача, говорила, что так её бьёт мама.
Был, правда, у малышки добрый отчим - Ксюша любила его больше, чем родную мать. Он редко пил, заботился о девочке с семимесячного возраста, относился, как к родной. Но он всё время на работе... Однажды, приехав из командировки, обнаружил ослабевшую Ксюшу, пробывшую дома взаперти двое суток. Мать "где-то шлялась" в очередном запое - дочка, оголодав, съела даже грязную сырую морковь в кухне. Девочке было тогда три года... Отчим пробовал "воевать" со своей сожительницей, урезонивать её - но тщетно.
В тот день, 26 октября, Наталья Нестерова, как водится, выпивала с подругами. Соседка предложила забрать детские вещи для Ксюши. Нагрузившись двумя пакетами детского "приданого", Нестерова с дочерью "плутали" по улицам. Пакеты оказались потом на какой-то помойке. А мать с дочерью - в двух километрах от Чусового, на берегу реки, у "холодного ключа".
Шёл снег. Температура была ниже нуля. Позднее Нестерова призналась: у Ксюши ботинок упал прямо в воду. Малышка села на землю, пыталась его надеть, но не смогла. Заплакала, вконец обессиленная, и заявила, что никуда больше не пойдёт: "ноги не ходят". Нестерова, бросив малышку в темноте, отправилась дальше. Утром, проспавшись, вернулась "посмотреть на то место, где оставила ребёнка". Мать перевернула девочку, уткнувшуюся в землю лицом, на спину - "хорошенько потрясла". Ксюша была ещё жива. Она открыла глаза, задышала, но не приходила в сознание. И тогда "любящая мама" села рядом и часа полтора (!) "ждала, не проплывёт ли мимо лодка". Так и не попытавшись реанимировать ребёнка!
Затем, бросив умирающую девочку, побрела "за подмогой". Выйдя к домам, не обратилась за помощью к людям. Пришла пешком к подруге. Выпила. Домой вернулась только через два дня, когда за ней послал сожитель. Придя с работы, он обнаружил свою "благоверную", распивающую, как всегда, технический спирт. Когда сожитель отобрал бутыль, Нестерова предложила "сделку": "Отдай спирт - скажу что-то важное". Получив назад зелье, выпалила: "Ксюша утонула: увидела в речке труп и с перепугу прыгнула в воду". Отчим отреагировал бурно: ударил негодную мамашу по лицу, вызвал милицию.
Надо сказать, в этой семье растёт ещё один ребёнок: полугодовалая Софья. Воспитанием её, в основном, занимается отец. Мамаша систематически бросает грудную малышку на попечение соседского мальчишки. Во время беременности Нестерова сильно пила - девочка родилась недоношенной, долго "нагоняла вес" в больнице. Вскоре снова попала в стационар с диагнозом "гипотрофия" (дефицит веса у неё составил 20% и стал угрожающим для жизни). Недавно суд лишил Нестерову родительских прав - дабы не угробила и вторую девочку.
Следователь задал подсудимой вопрос: осознавала ли она, оставляя старшую дочь в бессознательном состоянии одну, в безлюдном месте, в промокшей одежде на холоде, что после таких действий может наступить смерть ребёнка? Нестерова, не задумываясь, ответила:
- Да, я предполагала, что Ксюша может умереть. Поэтому придумала, что она сама прыгнула в воду.
На красивом личике Ксюши почти не осталось страдания: только сонное оцепенение. Одному только Господу известно, что она пережила в эту ночь. Как пояснил на суде эксперт-психолог, ребёнок в четырёхлетнем возрасте, попавший в подобную ситуацию, неминуемо впадёт в состояние фрустрации. Уставшая, голодная, замёрзшая малышка, брошенная в темном безлюдном месте матерью, испытывает растерянность, потрясение, парализующее волю к выживанию. Брошенный четырёхлетний ребёнок обязательно останется на том месте, где его кинули. Он ещё не в состоянии додуматься до того, что нужно повернуть в обратную сторону, согреть босые ноги шапкой, сделать зарядку...
В ближайшие выходные православный мир отметит Прощёное воскресенье. Люди покаются в грехах, попросят друг у друга прощения. Вот только маленькой Ксюше больше не придётся никого прощать... А раскаивается ли её мать? Во всяком случае, стражи правопорядка этого не увидели.
- Я понимала, что дочь может умереть, но мне было всё равно, - обмолвилась подсудимая.
Краевой суд расценил деяние Нестеровой как убийство, совершённое с особой жестокостью, и приговорил к десяти годам лишения свободы.
Справедливость восторжествовала? Но сколько в подобной ситуации может оказаться других детей! У государства не остаётся практически никакой "узды", чтобы останавливать горе-матерей. Проблема алкоголизма пущена на самотёк, принудительное лечение отменено. А окружающие равнодушно взирают на то, как медленно и мучительно гибнут дети.
Мама год требует для сына достойного лечения. Последняя надежда на читателей «АиФ» 
В Прикамье 8-летняя девочка две недели живёт с иглой в теле