Летний сезон закончен. У легкоатлетов свободного времени стало больше. В том числе и для интервью.
Не могу быть долго дома
- Максим, тебя уже многие узнают на улицах?
- Да нет. Кто меня раньше знал, тот и здоровается. А незнакомые люди... Я же не футболист. А к легкоатлетам у нас отношение прохладное.
- И всё же: Максим Дылдин до Олимпиады и Максим Дылдин после - два разных человека?
- Может быть, теперь с большей ответственностью отношусь к работе. Не могу, например, бросить всё и идти смотреть по телевизору футбол.
- Сейчас занимаешься у других тренеров?
- Нет, у нас с моим первым тренером Зухрой Гумеровной Верещагиной своя система тренировок. Если в сборной команде страны много приходится заниматься со штангой, то мы больше делаем упор на выносливость.
- Это связано с тем, что ты у Верещагиной не совсем обычный ученик?
- Можно сказать, совсем необычный. Я же начал заниматься лёгкой атлетикой очень поздно - в семнадцать лет. У моих ровесников по сборной России стаж выступлений на пять лет больше, чем у меня.
- Как же так получилось: до семнадцати лет никаким видом спорта не занимался, а потом побежал, и добежал до олимпийской медали?
- Нет. В футбол во дворе, правда, играл. В училище готовил себя к профессии сварщика. И как-то меня от училища поставили на этап районной эстафеты. В это время меня и увидела Зухра Гумеровна, и пригласила тренироваться на "Прикамье". Тогда мне было шестнадцать лет. Я один месяц позанимался и тяжело заболел. Целый год в постели провёл. В семнадцать лет всё начал сначала.
- То есть в тебе умирали хорошие природные данные, а ты их разбудил. Как говорят некоторые специалисты легкой атлетики, заяц вообще не тренируется, а бегает так, что никакой чемпион его не догонит.
- Один их я ни за что бы не разбудил. Это стало возможным благодаря Зухре Гумеровне. Она разработала методику тренировок, вела дневник. А я был лишь более-менее послушным исполнителем её заданий. Хотя в начале своей спортивной карьеры даже не хотел ездить на сборы. Для меня было очень трудным испытанием по месяцу быть вдали от дома. А сейчас, наоборот, долго дома не могу быть.
Мы не надеялись на медали
- Каким был твой первый международный успех?
- В 2006 году в Пекине на юниорском чемпионате мира. Там я занял призовое место. Это был добрый знак, потому что через два года там же в составе сборной в эстафете мы завоевали бронзовые медали.
- Кстати, о завоёванных олимпийских медалях. Они оказались полной неожиданностью как для любителей лёгкой атлетики, так и для вас, участников эстафеты 4х400. Почему? Вы не верили в успех?
- Просто на тот момент мы трезво оценивали расклад сил в беге на эту дистанцию.
У нас была уверенность в том, что возьмём четвёртое-пятое место. Первое место, понятно, отнять у США было невозможно. Второе Багамы тоже не отдадут. А вот за третье место мы прогнозировали серьёзную борьбу между командами Ямайки, Англии, Германии, Франции. То, что нам удалось, - это всё благодаря отработке процедуры передачи эстафетной палочки. Перед олимпийским стартом на сборах в Иркутске мы уделили этому очень много внимания. Как видите, работа не пропала даром.
Да, мы не верили в то, что займём призовое место на Олимпийских играх. Поэтому и не взяли парадные костюмы для награждения. Но ещё мы их не захватили с собой, чтобы не сглазить возможную удачу.
- После Олимпиады в Пекине тебя пригласили выступать за ЦСКА?
- Я уже в Пекине представлял клуб "Прикамье" и ЦСКА. В армейский клуб я был зачислен в штат вольнонаёмным служащим.
- Твоё материальное положение значительно улучшилось. Легкоатлетического манежа в Перми нет. Не собираешься ли ты совсем уехать из Перми?
- Конечно, у меня зарплата меньше, чем у футболистов. Но теперь я уже могу со временем купить квартиру (пока живу с мамой в общежитии). Но уезжать из родных мест не собираюсь.
Мяч и трюкач. Как фристайлер из Кудымкара вошёл в Топ-8 на чемпионате мира 
В Перми олимпионики сыграли в «американку» 
Саночница Татьяна Иванова: «Наконец-то я дома!»