Фильм Алексея Федорченко «Война Анны», получивший уже множество призов, в том числе Национальную премию «Ника» как лучший фильм 2018 года, наконец выходит в российский прокат. Идти в кинотеатрах он будет всего четыре дня: с 9 по 12 мая.
У «Войны Анны» нет ничего общего ни с выверенной традицией советского кино о войне, ни с пафосом кино современного. Это камерная, почти бессловесная драма о маленькой девочке, чудом выжившей после расстрела евреев на Украине в 1941-м. Девочка прячется в камине немецкой комендатуры, откуда днём наблюдает за войной и жизнью, а ночью выходит «на охоту». Один из самых влиятельных кинокритиков нашей страны Антон Долин назвал фильм безупречной картиной для 9 Мая: «Это одновременно минималистский и эпохальный, жуткий и нежный, пронзительнейший киноэтюд Алексея Федорченко, ни на кого не похожего мастера из Екатеринбурга».
Минувшей осенью, до представления широкой публике, «Войну Анны» демонстрировали в Перми – на закрытом показе в рамках Лаборатории современного зрителя. А после показа состоялась встреча с Федорченко, где он ответил на вопросы собравшихся.
Интернет помог!
Вера Шуваева, «АиФ-Прикамье»: Алексей Станиславович, ваш фильм снят настолько точно и честно, что если бы в конце его появилась фраза «Основан на реальных событиях», то никто бы не удивился. А на чём действительно он основан?
Алексей федорченко: Этот фильм создавался как пазл. Начался он с режиссёрской задачи сделать кино минимальными средствами и в закрытом пространстве: у меня клаустрофобия небольшая, я люблю фильмы именно в ограниченном пространстве. Стал искать такую историю и наткнулся в «Живом Журнале» на маленький рассказик о девочке, которая два года жила в немецкой комендатуре. На Полтавщине, на оккупированной территории. Он меня сразу зацепил. Во-первых, это как раз то, что я хотел. Во-вторых, у меня папа с Полтавщины, и в 1941 году ему тоже было шесть лет, как и той девочке. Но писать сценарий не решался: не было финала этой истории. А главное, я почти не верил, что найду девочку, которая сегодня сможет это сыграть.
- И где вы нашли её?
- Случайно увидел в Интернете фотографию 5-летней Марты Козловой: её мама, фотограф Марина Козлова, просто выложила фото своих детей. Уидел фотографию Марты и тотчас понял: вот эта девочка сможет! В пять лет у неё было лицо взрослой женщины. Придумал финал, мы начали писать сценарий вместе с Наташей Мещаниновой. К этому времени Марта подросла, ей исполнилось шесть. Всё срослось, и мы приступили к съёмкам.
Во всём - правда
- Очевидно, что шестилетняя девочка ничего не знала о войне, оккупации, Холокосте, евреях. Вы с ней уроки истории проводили или просто разговаривали, объясняли что-то?
- Не знала, но сейчас знает. Безусловно, рассказал ей примерную историю войны: кто захватил, что захватил, когда освободили. Рассказал и о том, что происходит в фильме. И она уже понимала, какой предмет несёт ей смерть, а какой – выживание. На этом языке, собственно, мы и говорили: смерть-жизнь.
- А был ли у Марты педагог по актёрскому мастерству?
- Мартой занималась няня с профессиональным актёрским образованием. Она незаметно-незаметно готовила её к завтрашней сцене. Эта девочка оказалась человеком с такой крепкой психикой, что я работал с ней как со взрослой актрисой, не делая скидок на возраст.
Работала она очень увлечённо. И камин быстро полюбила. Спросил её однажды: «А ты сама смогла бы месяц просидеть в камине?» Она отвечает: «В таком огромном? Конечно!» Камин же был деревянный, тёплый, она воспринимала его как домик. Как только пауза – сразу туда юркала и сидела там со своим котом, спала, ела.
- Вы считаете, что ребёнок такого возраста действительно мог выжить в тех невероятных условиях: мог обращаться с мышеловкой, потрошить чучело, жарить голубя?
- Это ребёнок не из города Перми или города Москвы, а из маленького села на Украине. Героиня рассказа, ставшего основой фильма, жила в частном доме и наверняка ловила мышей мышеловкой. Как же ещё их ловить? И потом, сельские дети многое умели делать руками. В шесть лет девочка могла уже и в доме убраться, и приготовить что-нибудь.
Хотя не будем забывать, что это всё-таки рассказ, а не документ. Поэтому у нас в фильме действие охватывает не два года, а два месяца: с ноября 1941 года по январь 1942 год. При этом мы чётко прописывали в сценарии: «Если сегодня Анна что-то не съест, она умрёт». То есть во всём была правда.
Поймать эмоцию
- В одном из интервью вы сказали, что для вас во Второй мировой войне победила девочка Анна. Что вы имели в виду?
- Именно это и имел. Если бы мне не пришла в голову эта мысль и я не придумал бы тот финал, который есть в фильме, я бы не стал снимать кино. Мне кажется, что мысль эта правильная и точная. Это может быть девочка, мальчик, дедушка… Вот эти люди и победили. Не скопом, а каждый лично.
- В вашем фильме буквально всё осязается, звучит, пахнет. Как вы этого добивались?
- Да, фильм очень тактильный – именно такая задача стояла перед художником. Поскольку всё здесь на расстоянии вытянутой руки, всё должно быть настоящим. Если книги, то это настоящие украинские учебники 30-40-х гг. (Комендатура находилась в здании школы. – Авт.). Если учебные пособия – тоже из того времени. И даже если какой-то предмет приходилось восстанавливать, то мы восстанавливали его по фотографиям, делая максимально похожим на артефакт.
- А как создавалась звуковая партитура, играющая в картине очень важную роль?
- Со мной работали прекрасные специалисты по звуку и монтажу. Лучшие мастера в Европе, а то и в мире. Моё вмешательство тут было минимальным. Какую задачу ставил перед ними? Должна быть тишина, звучащая тишина. С моей точки зрения, тишина звучит гораздо сильнее, чем музыка. Хотя без музыки мы не обошлись. В 1920-х годах польский еврейский поэт сочинил для своей дочки песню, где рефреном звучат слова: «Кошка тоже хочет есть, но она не плачет». Его дочь погибла в концлагере. Так что всё оказалось в тему.
- Несколько слов об операторской работе, пожалуйста.
- Алишер (Алишер Хамидходжаев, оператор фильма. – Авт.) мог часами стоять рядом с Мартой, которая молча сидела в камине, изнывая, не говоря ни слова. А он снимал и снимал её ради какого-то взгляда, движения руки. Поэтому я имел в запасе различные взгдяды, эмоции, погружения и монтировал уже из этого.
Ненавистный помидор
- Были ли на съёмках неожиданные реакции со стороны Марты?
- В первые три дня она боялась камеры, и я испугался, что мы не справимся. Но на четвёртый день Марта стала настоящей Анной и даже начала делать мне замечания. Говорила, например: «Анна бы так не поступила!» Самый интересный случай произошёл в середине съёмок. «Или вы отменяете завтрашнюю сцену, или я ухожу из проекта», - заявила девочка. Оказалось, она ненавидит помидоры, которые ей предстояло есть. Для меня же с помидором связан сакральный смысл, и я не стал менять его на другой продукт. Несколько дней вся группа уговаривала Марту – бесполезно. В итоге накачали помидор сиропом, и она его съела-таки. Хотя если внимательно посмотреть те кадры, то видно, что ребёнок не голод утоляет, а испытывает ненависть.
- Символы, знаки, не говорящие о событии впрямую, есть во всех ваших фильмах. О чём ещё, кроме истории Анны, вы хотели рассказать в этой ленте?
- О мире, который успел застать. В детстве каждое лето я проводил на Украине. Застал людей, совсем недавно переживших оккупацию. Успел поговорить с ними и о своих предках, и о том времени. Очень люблю Украину, а волшебный полтавский язык отличу от десятков украинских диалектов. К сожалению, снимать там не удалось: сейчас это уже другая страна, другие люди. Съёмки были в Екатеринбурге.
- Марта Козлова получила уже не один приз за лучшую женскую роль в «Войне Анны». Она мечтает стать в будущем актрисой?
- Нет. Хотя снялась с тех пор (сейчас ей 9 лет, учится в школе) в нескольких фильмах и клипах. Мечтает заработать миллион, чтобы купить кошку породы саванна.