«Вызов уже в названии». Юлия Зайцева – о своей книге «Корпорацию не нагнёшь»

У Юлии Зайцевой, продюсера писателя Алексея Иванова, вышла сольная книга «Корпорацию не нагнёшь». «Документальный триллер с захватывающим бизнес-сюжетом длиной в двадцать лет», – гласит аннотация на обложке издательства «МИФ». И не врёт. Книга получилась откровенной, динамичной, честной, бесстрашной.

В ней – то, что осталось за кулисами действительности, которую мы видим сейчас: успешный и известный писатель Иванов, чьи романы выходят рекордными тиражами и экранизируются, и его несравненный продюсер Юлия Зайцева, которая добилась и того, чтобы Иванова знали по всей стране и за её пределами, и того, чтобы все знали цену писателю, который долгое время был не признан и вынужден был писать в стол. В книге – большой путь, что проделала Зайцева, Иванов, а вместе с ними – и его произведения, и их совместные проекты.

Сейчас Юлия Зайцева начала серию презентации своей сольной книги в городах России. В конце ноября она презентует её в Перми, откуда начинался большой писательский путь Иванова и где родилась и живёт и сама продюсер. Юлия Зайцева ответила на вопросы сайта perm.aif.ru о своей книге «Корпорацию не нагнёшь» и позволила опубликовать отрывок её документального триллера.

«Предельно откровенна»

Ольга Семёнова, perm.aif.ru: В книге есть моменты, которые могут не понравиться некоторым персонам, в том числе медийным. Некоторые имена вы поменяли, а некоторые оставили. На чём основывались, когда принимали такое решение? Не ждёте негативной реакции тех, кого называете?

Юлия Зайцева: В своей книге я не раздаю голословных оценок. Я просто рассказываю реальные истории своего продюсерского пути. Конечно, героями этих историй в основном становятся мои партнёры, участники общих проектов, враги и соратники, хейтеры и почитатели. Да, большинство из них – медийные личности. Да, кому-то из них может не понравиться, как они проявили себя в тех или иных ситуациях. Но они же уже проявили. И не в моих силах переиграть их судьбу.

Негативной реакции не жду, потому что все герои знают, что книга правдивая. Соответственно, если им не нравится их собственная роль, то негативно реагировать они могут только на себя. А кому захочется заниматься самобичеванием?

В книге больше сотни имен. Из них я, кажется, поменяла всего три. Это как раз неизвестные личности, которых мне не хочется называть, потому что отрицательный пиар – это тоже пиар. Мне кажется, что они не заслужили продвижения, даже со знаком минус.

– Книга весьма откровенна, это в том числе ретроспективный взгляд на вашу жизнь, возвращение к прошлым событиям. Каково было собирать всё это, понимая, что часть вашей жизни станет обнародована и будет предметом обсуждений?

– Книга предельно откровенна. Но она не вся моя жизнь, а только профессиональная её часть, которую я никогда и не скрываю. Я делюсь своими стратегиями, ценами, проектами в своей онлайн школе и телеграм-канале «Рукописи горят». Потому что мне кажется, что в литературе нет конкуренции. И, чем выше финансовый уровень коллег по цеху, тем больше возможностей у нас с Ивановым. К примеру: у нас топовые гонорары, и нам некуда расти. Хорошо, мы поделимся информацией и стратегиями с другими писателями, рынок вырастет, тогда и мы сможем дальше набирать высоту.

«Эпатаж и вызов уже в названии»

– Ваш путь, и это ясно отражено в книге, показывает: корпорацию всё же можно нагнуть. Вы это доказали. Почему названиние иное? В книге упоминается, что была мысль сделать обложку с изображением «фака» (неприличный жест, выраженный в выставленном среднем пальце и символизирующем требование отвязаться – прим. ред.)? Но обложка другая...

– В названии – интрига, которая обыгрывается всем невыдуманным сюжетом книги. А «фак» – в самой фразе «Корпорацию не нагнёшь», и не обязательно его рисовать. Мне хотелось получить текстовую обложку без лишних картинок, потому что эпатаж и вызов уже в названии.

– Почему книга вышла именно сейчас? Пришло её время? Или же она задумывалась раньше, но возможность представилась только теперь?

– Потому что год назад издательство «Манн, Иванов и Фербер» обратилось ко мне с предложением её написать. Они читали мой профессиональный телеграм-канал «Рукописи горят», и решили, что мне есть, чем поделиться. Не уверена, что издатели тогда представляли, что в ответ получат документальный триллер. Но уверена, что о своём предложении они не пожалели.

Отрывок книги Юлии Зайцевой «Корпорацию не нагнёшь»

Текст публикуется с разрешения Юлии Зайцевой и издательства «МИФ»:

«Мне тридцать два, я сижу в темноте в своем уральском офисе и реву. Февраль барабанит в окно, сухой и колючий снег осыпается на подоконник. Черные квадраты мониторов тупо таращатся из углов. В середине — унылый стол для совещаний. Но совещаться не с кем: команда слила проект, сделав ставку на конкурента. В голове тоскливый Гребенщиков* (признан иностранным агентом Министерством юстиции РФ): «Жаль, подмога не пришла, подкрепленье не прислали. Нас осталось только два, нас с тобою… обманули». 

Мой второй — писатель Алексей Иванов — только что мне звонил и требовал: «Ты же продюсер. Фильм готов. Парфёнов почему-то затягивает наши переговоры с “Первым”. Прорывайся к Эрнсту сама, не жди — действуй». Легко сказать: «Назначь встречу с Эрнстом». А как это сделать, когда даже телефоны его пятых замов в секрете? Да, я продюсер фильма «Хребет России». Мы нашли на него два миллиона долларов, заполучили телезвезду Леонида Парфёнова. И вот все готово, а до премьеры — как до Эрнста.

Я вытираю слезы, составляю вместе шесть пластиковых стульев и ложусь спать, чтобы хоть как-то выдохнуть от бессилия. А через час просыпаюсь и спокойно ныряю в прорубь. У меня уже есть контракты на экранизации Иванова, и в моей мобиле — несколько телефонов кинопродюсеров. Все не с «Первого», но других вариантов нет. Набираю, упрашиваю, хватаюсь за щепки — и через двадцать рукопожатий добываю телефон останкинского топа. Разговариваю, шантажирую, что отдам фильм с Парфёновым на «Россию», и получаю недостижимое: через два дня мы с Ивановым встречаемся с Эрнстом. 

В 2010-м останкинские коридоры какие-то беспросветно советские, длинные и пустые: молчаливый строй наглухо закрытых дверей. Торопливо идем сквозь него. Впереди останкинский топ — глава какой-то важной дирекции. Назовем его Михаил. Он раздражен. Виданное ли дело — встреча с главным телебоссом страны ради какого-то фильма. К Константину Львовичу и замам-то не прорваться. Могли же не истерить и без него порешать. Мы с Ивановым не спорим. Просто молча шагаем к цели. Заходим в огромную комнату, обставленную по-советски. Во главе — нечеловеческих размеров полированный стол, вокруг по стойке смирно отряд высоких кресел. «Константин Львович всегда опаздывает, очень занят, так что может появиться и через час», — нервничает Михаил и замирает в почетном карауле с другой стороны стола. «Неужели он так и простоит навытяжку все это время?» — удивляюсь я. Мы с Ивановым садимся и готовимся к долгому ожиданию. Корпорацию не нагнешь!

К Константину Львовичу и замам-то не прорваться. Могли же не истерить и без него порешать. Мы с Ивановым не спорим. Просто молча шагаем к цели.

Через пять минут в комнату входит Эрнст. Большой, уверенный и хищный, словно вепрь. Садится напротив, Михаил наконец-то приземляется рядом — правая рука. Начинаем переговоры. Эрнст уже просмотрел кассеты, и фильм с Парфёновым ему нужен. Обсуждаем премьеру. Сетка, конечно, уже сформирована, поэтому «ждите очереди». Но мы понимаем, что вторую аудиенцию не получим, а оперативно порешать с нерешительным Михаилом вряд ли повезет. Я врубаю проверенный шантаж. Мол, спонсоры фильма не будут ждать и нацелены на прайм-тайм. Тогда мне придется договариваться о премьере на «России». Эрнст зыркает на Михаила. Тот открывает папку, перебирает бумаги и неожиданно обнаруживает свободные слоты на вечерний показ сразу после выпуска новостей — меньше чем через месяц, в начале марта.

Продвинулись, бьемся дальше. Я кручу в голове сумму контракта, медленно и тяжело выкатываю ее перед Эрнстом на скользкий полированный стол. Эрнст напрягается, сдвигает звериные брови, а потом вдруг резко подается через стол на меня и выбрасывает вперед правую руку с крупной мужественной кистью, собранной в выразительный и конкретный фак. «Корпорацию не нагнешь», — мысленно перевожу я с хищного. Все молчат. А я смотрю на средний палец повелителя Останкинской башни и думаю о восьмимиллионном кредите, который повесила на себя, чтобы завершить проект. Надежды маленького продюсера большого фильма могучий Эрнст только что приземлил одним пальцем».

* Признан иностранным агентом Министерством юстиции РФ. 

«Я хозяин положения». Писатель Алексей Иванов раскрыл детали нового романа Подробнее