В пермском «Туки-луки» говорят на самые разные темы со зрителями всех возрастов. Что даёт малышу увиденный спектакль? Почему взрослые порой бояться переступить порог театра? Какую мысль должен донести театр до зрителя, и почему он важен в воспитании ребёнка?
Мы поговорили с директором театра «Туки-Луки» Алексеем Мироновым о том, какие формы использует современный кукольный для диалога со зрителем и почему важно не обманывать детей.
Перерасти спектакль
Ольга Семёнова. «АиФ-Прикамье»: «Туки-Луки» некоторые воспринимают исключительно как детский театр, но ведь у вас есть и взрослые спектакли.
Алексей Миронов: Мы никогда не ориентировались только на маленьких зрителей. 12 лет назад начинали с детских спектаклей, потому что в Перми (да и в другом городе) очень сложно сразу позиционировать театр кукол как взрослый. За годы у нас появился свой зритель, но даже сейчас трудно собирать залы на взрослые спектакли, хотя они у нас есть.
Пару лет назад расширили репертуар. Появились взрослые моноспектакли «Записки сумасшедшего», «Вишнёвый сад», «Фро», «Мысль», «Барышня-крестьянка». После родились «Маленькие трагедии», где задействованы все актёры нашего театра. Получился синтетический спектакль, в котором задействованы актёры и разные куклы: марионетки, тростевые и планшетные куклы.
– А как приходит осознание, что какие-то вещи пора заканчивать играть?
– Думаю, оно приходит примерно одновременно всем в какой-то момент. Конечно, жалко расставаться с хорошими спектаклями. Но мы понимаем, что не уже не сыграем их лучше. Порой ловим себя на мысли, что поменялось наше мироощущение. Иногда понимаем, что уже не хватает материала, чтобы самовыразиться. А ведь хочется постоянно расти, совершенствоваться.
– Каково это – стоять за ширмой и играть спектакль, не видя зрителя?
– Бывает тяжело: ты не видишь глаз, не чувствуешь дыхания. Надо научиться слышать зал. Но со временем начинаешь ощущать присутствие зрителей, понимаешь, что за ширмой есть люди и они сейчас вместе с тобой переживают эту историю.
Чаще всего мы выходим после спектакля к публике. Дети реагируют прекрасно. Самое удивительное, что они будто понимают, что мы сейчас появимся, хотя их никто не предупреждает. Словно чувствуют это и сами подходят к нам.
Думаю, этим спектакль отличается от кино. В нём каждый раз живые люди общаются с живыми людьми.
«Они готовы тебе поверить»
– Отличается ли взрослый зритель от маленького?
– Конечно! Во-первых, у детей нет комплексов (но это довольно известный факт). А во-вторых, они готовы тебе поверить. Если рассказываешь им историю по правде, будут доверять. Но если лукавишь, сам внутри себя до конца не веришь в сказку, а их при этом пытаешься в неё убедить, то ничего не выйдет. Они почувствуют ложь и дадут это понять.
Взрослый же, в отличие от ребёнка, будто готов обмануться. Порой ему достаточно ярких красок, света, эпатажа – и он счастлив.
Но у нас в театре нет желания облекать всё в такую форму. Наши спектакли заставляют размышлять, они не загнаны в пустые рамки. Мы ничего не придумываем только для того, чтобы кому-то понравиться. Делаем только то, что может донести смысл. Возможно, это несколько старомодно, но иначе никак.
К примеру, в спектакле «Мысль» на сцене – только актёр и свет. Больше ничего.
– Ещё у вас есть спектакль на ходулях. Как появилась идея делать что-то в таком формате, и каково это – общаться со зрителем с высоты?
– Поначалу просто как актёры участвовали в разных городских мероприятиях. А потом создали спектакль «Люди и птицы», в котором артисты на ходулях управляют куклами.
На самом деле, когда актёр встаёт на ходули, не меняется ничего кроме его роста. Он также общается с публикой, как раньше. Но это очень привлекает детей. Поразительно, но им хочется, чтобы этот большой, с виду страшный человек пожал им руку. Они словно хотят, чтобы мы были такими же простыми, как они. И это здорово: наклониться к ребёнку и поздороваться с ним.
Ходули – это своего рода свобода. Как, впрочем, и все уличные представления. Спектакли, которые мы играем на воздухе, помогают раскрепоститься. Там нет кулис, света, никто не покупал билета. На улице тебе никто ничего не должен. Тебя принимают только потому, что ты нравишься.
Дать сил и смелости
– Как рождаются идеи для новых спектаклей?
– Чаще всего толчок для постановки мне даёт чтение книг с дочерью. Именно в простоте содержания раскрываются важные серьёзные вещи. И маленький человек именно так познаёт мир. Иногда думаешь, что ей будет тяжело понять смысл, а она всё понимает. И задумываешься: может быть, это ты глуп? (Смеётся)
Наша последняя премьера – «Рикки-Тикки-Тави» по Киплингу. Я осознал, что в нашем театре не хватает спектакля, в котором был бы несомневающийся герой – тот, у кого есть предназначение защищать мир и ради этого он готов на всё.
– А бывают сомнения?
– Случается, что мелькает мысль «А зачем я всё это делаю?»
Думаю, нам надо обрести уверенность, что мы помогаем многим вырасти любящими и ценящими друг друга людьми. Мне кажется, что это правда. Есть дети, которые ходили на наши спектакли на протяжении пяти лет. Сейчас они выросли и пошли в школу. И велик шанс, что и наш театр повлиял на их жизнь. Даже один поход в театр может на всю жизнь повлиять на человека. Нам надо всё время помнить об этом, чтобы не испортить хорошего маленького человека, а наоборот, дать ему сил и смелости.
Нужно, чтобы в душе ребёнка был добрый порыв, чтобы он вырос и не боялся выразить кому-то любовь и заботу. Думаю, многие конфликты у взрослых людей возникают как раз из-за страхов. Наш театр за любовь, за взаимопонимание. Мы никогда не играем спектакль с отрицательными эмоциями. Сцена – это место для нахождения взаимопонимания друг с другом и со зрителями.
Пермский театр оперы и балета получил 12 миллионов на балет «Щелкунчик» 
Постановки пермских театров выдвинуты на 16 номинаций «Золотой Маски» 
Ожившая легенда. В театре всегда должно что-то происходить! 
Пермский театр оперы и балета отправится в тур по городам Прикамья 
Пермские артисты сняли видеоролик в поддержку фильма «Матильда»