«Я счастлив». Выживший в стрельбе в ПГНИУ рассказал, как пережил трагедию

Со дня стрельбы в Пермском университете прошёл год. 20 сентября 2021 года первокурсник Тимур Бекмансуров пришёл в ПГНИУ с дробовиком и открыл огонь по людям. Шесть человек погибли, десятки были ранены. Некоторые студенты получили в той бойне тяжелейшие ранения, но выжили. Сегодня они продолжают учиться и пытаются жить дальше. Большинство не хочет вспоминать о случившемся. 

Студент первого курса экономического факультета ПГНИУ Сергей Юматов получил девять ранений от пуль, выпущенных Тимуром Бекмансуровым год назад. Он был первым, кто пытался остановить нападавшего, и кто несмотря на тяжёлые раны помогал другим. У Сергея были пробиты лёгкое и сердце, раздроблена кисть. Он пережил несколько операций и до сих пор не может долго держать в руке ручку. Но Сергей жив и вспоминать о трагедии не боится. Он рассказал perm.aif.ru, как ему удалось пережить бойню в университете и прошёл с нами тот путь, что ему пришлось преодолеть тогда, 20 сентября 2021 года.

Серёжа улыбается

Мы встречаемся с Сергеем Юматовым (теперь он уже второкурсник) рядом с западной проходной Пермского университета. Он пришёл на встречу с нами с восточной стороны вуза после пар и извиняется за опоздание. На шее – наушники, на лице – улыбка. Улыбка – отличительная черта Серёжи. И, возможно, его способ пережить трагедию. В ответ на благодарность за то, что он согласился вновь перечислить события страшного дня, студент отмахивается: «Всё в порядке, мне несложно».

До Пермского университета Серёжа успел немного поучиться в политехе (учёба не задалась) и сходить в армию. Поступление в ПГНИУ стало третьим поступлением в вуз в его жизни. И он был счастлив. Оказался на одном курсе со своим другом, стал заместителем старосты. Начало учебного года было прекрасным.

«Моей целью было учиться, учиться и ещё раз учиться – усиленно. А ещё – подгонять других. Мысли были только об этом. К сожалению, 20 сентября всё оборвалось. Я выпал из учёбы на полгода», – говорит он.

Выходим за территорию университета, чтобы воспроизвести произошедшее год назад. Серёжа галантно открывает двери западной проходной, выходит, снова улыбается. Мы стоим снаружи – там, где студенты услышали (а некоторые и ощутили) первые выстрелы. Серёжа был одним из них. Он без смятения показывает, где именно находился тогда и становится около столба и клумб напротив выхода из КПП. «На этом самом месте я и стоял», – говорит он. И начинает рассказ.

«У него боевые, убегайте!»

В день стрельбы рядом с Серёжей стоял его друг и однокурсник Антон Грехов. Оба были боком к улице Генкеля, по которой начал свой убийственный путь Тимур Бекмансуров.

«Отсюда всё началось. По той улице он (Бекмансуров – прим. ред.) и шёл. Первый выстрел он произвёл, выскочив на перекрёсток (улиц Генкеля и Данщина – прим. ред.). Что произошло – не понял никто. Решили, что шина лопнула или петарда взорвалась – что-то такое. Дальше он сделал ещё несколько выстрелов. Эти пули попали в машину, которая стояла перед нами. Нас с другом не задело. Подозреваю, что ранило девочку, которая стояла чуть поодаль. Следующий выстрел был уже в меня», – рассказывает Сергей.

За несколько минут до того, как Серёжу ранили, он успел разглядеть нападавшего и спросить у друга: «Что за человек идёт нас пугать?». Тогда он ещё думал, что всё это шутка, а оружие в руках парня в чёрном – не огнестрельное. Тут упала девушка.

За несколько минут до того, как Серёжу ранили, он успел разглядеть нападавшего и спросить у друга: «Что за человек идёт нас пугать?».

«Я подошёл к ней, попытался огородить её от людей – просил дать ей подышать. Думал, что она потеряла сознание или ещё что-то. Затем я снова повернулся к нему (Бекмансурову – прим. ред.), он был уже намного ближе. Нас разделяло метров 8-10. Ствол был направлен на меня. Со словами «Не наводи оружие на людей!» я вытянул руку вперёд. Считал, что у него травматическое оружие – по сути, игрушка. Прозвучал выстрел. Я ожидал болевых ощущений в руке. Но боли не было. Посмотрел на руку и увидел, что мои пальцы висят. Я взял их в ладонь другой руки и крикнув «У него боевые, убегайте!» пошёл к двери КПП», – вспоминает студент.

Уже после стрельбы, восстанавливая происходящее, Серёжа думал, что сразу начал бежать. Только спустя месяцы после больницы, во время следственных действий, когда ему показали записи камер, он узнал: в тот момент, когда надо было бежать со всех ног, он держал дверь КПП и пропускал всех, кто спасался от пуль. Это помогло девушке, которая упала: она успела подняться и зайти на территорию университета. Забежали внутрь и многие другие. Уже в суде они вспоминали: «Какой-то мальчик держал нам дверь открытой». Сам Серёжа этого не помнит. Пока он держал дверь, Бекмансуров попал в него ещё раз – уже в тело. Третий выстрел пришёлся по Серёже уже внутри проходной – Бекмансуров произвёл его через окно КПП. Но этого Серёжа тоже не помнил – узнал во время следствия. Его следующее воспоминание – уже по ту сторону КПП. «Дальше я просто бежал», – говорит он.

В тот момент, когда надо было бежать со всех ног, он держал дверь КПП и пропускал всех, кто спасался от пуль.

Но даже в той критической ситуации, на каком-то инстинктивном уровне, студент смог выбрать верный путь. Он побежал не по узкому тротуару, который был ближе к корпусам и к которому ринулись все остальные, а по широкой автомобильной дороге. Это продолжение улице Генкеля уже на территории кампуса.

«Я не побежал со всеми, потому что там было более узкое пространство и людей там бежало много. Так как в руках у него был дробовик, эффективнее было находиться на более открытом пространстве – меньше шансов, что в тебя попадёт», – говорит он.

Сориентироваться и выбрать верный путь Серёже помогло его увлечение оружием. Поняв, что стреляют не цельными патронами, а россыпью дроби – картечью, он сделал вывод: лучше держаться на дистанции.

«Так и целиться сложнее, и разброс дроби будет выше: нет шанса получить рикошетом», – поясняет он.

Дальнейшей его задачей было бежать.

Всё было залито кровью

«Запомнил отсечками – как пробегаю здесь, затем следующий перекрёсток, перекрёсток с указателем, а потом фонтан, – показывает Серёжа опознавательные знаки, за которые зацепилась тогда память. – Этот кусок пути – только отрывки воспоминаний. Тогда была мысль только об одном: а где же здесь медпункт?»

Бекмансуров зашёл на территорию кампуса почти следом за ним. Но раненый студент бежал со всех ног – насколько позволяли силы. А стрелявший шёл размеренно, никуда не торопясь.

«Сам я вида крови не помню, но по словам других, её у меня было очень много. Это было видно и по моей одежде: кофта, рубаха и особенно кроссовки были сильно залиты кровью. Сам я плохо переношу вид крови, поэтому хорошо, что не видел её. Не знал я и о всех ранах: видел только руку», – говорит он.

По словам Серёжи, он преодолел около 209 метров – до перекрёстка с улицей Букирева. Там он упал – кончились силы. Боковым зрением студент увидел, что к нему бежит какая-то женщина. Уже позже он узнал, что это внештатный преподаватель ПГНИУ Людмила Вяткина.

«Она мне жизнь спасла, – говорит Серёжа. – Людмила перевязала мне руку платком, а после остановила проезжавшую по территории кампуса машину».

Из автомобиля вышел водитель (его зовут Сергей Поляков). Вместе с Людмилой они довели раненого студента до салона и повезли в больницу. Путь Серёжа помнит плохо.

«Зрение начало совсем расплываться. Помню, что в какой-то момент мы остановились. Людмила вышла из машины, а я всё пытался извиниться перед Сергеем за, что перепачкал кровью весь салон. Но язык у меня уже заплетался. Потом Людмила вернулась, и мы снова куда-то поехали. На этом всё уже обрывается», – вспоминает Серёжа.

Уже потом, из новостей, он узнал, что в первой больнице (№2) его не приняли: она была перепрофилирована под ковидный госпиталь. Поэтому они и поехали дальше. Раненому Серёже помогли в другом медучреждении – Елизаветинской больнице. Там ему снова спасли жизнь – он мог скончаться от болевого шока.

Уже потом, из новостей, Серёжа узнал, что в первой больнице (№2) его не приняли: она была перепрофилирована под ковидный госпиталь.

Продробило и прошло

Серёжа бойко перечисляет все свои раны. По крайней мере, которые может вспомнить с ходу.

«Первый выстрел пришёлся по руке: из неё достали три или четыре дробины. Второй – в правую сторону спины. Одна дробина застряла в лопатке, вторая – под ключицей. Третья – около позвоночника. Четвёртая – в сердце, пятая и шестая – в лёгком. Третий выстрел – сквозная рана в левом плече», – говорит он.

Очнулся Серёжа уже в Москве в Институте хирургии им. Вишневского. Там он восстанавливался после ранения в сердце и лёгкое.

«Институт прекраснейший. Мне очень понравился – за исключением того, что в лежачем положении я провёл там три с лишним недели (говорит с улыбкой на лице – прим. ред.). Очнулся в реанимации. Полторы недели пролежал там. У меня был дренаж, меня прокапывали. После перевели в палату. Там было лучше. За исключением того, что с дренажем было не очень удобно таскаться (вновь с улыбкой – прим. ред.)» – рассказывает Серёжа.

Домой молодой человек вернулся в январе. Спустя месяц вновь уехал в больницу в Москву – на реконструкцию кисти. Ему пересадили сустав, расшили спаянные из-за попадания дроби сухожилия. Это ещё пара месяцев.

Серёжа говорит, что ему очень помогли друзья, которые постоянно поддерживали с ним связь – писали, скидывали фото, подбадривали.

На пары впервые пришёл в марте. Ходил на лекции с костылём – нога была в гипсе, так как оттуда пересаживали сустав в кисть. Постепенно всё пришло в норму – насколько это возможно. Сейчас Серёжа ходит бодрым шагом. И, конечно, улыбается.

На вопрос, каково было вернуться в университет впервые после трагедии, пожимает плечами: нормально.

«Психологически меня случившееся не задело совсем, – говорит он. – Не знаю, с чем это было связано. Не было ни волнения, ни переживаний. Единственный страх был, когда лежал в медикаментозной коме, – боялся, что меня посчитали мёртвым, а я не мог подать знак врачам. А ещё волновался за своего друга, потому что не знал, цел ли он. В остальном переживаний не было. Почему – не могу сказать. Может быть, армия так закалила. А может быть я просто такой ненормальный человек (смеётся – прим. ред.)», – говорит он.

А вот физически было непросто. Первое время было тяжело долго ходить и преодолевать большие расстояния. «200 метров пройдёшь – потеть начинаешь, – вспоминает он. – Восстанавливался небыстро».

Про свои шрамы Серёжа говорит тоже с улыбкой. «У меня шесть дырок и шов на боку – от торакотомии. Спасибо врачам, что выбрали её, а не ломали грудную клетку: тогда бы восстанавливался ещё дольше», – поясняет Серёжа. Врачам молодой человек вообще очень признателен – как пермским, так и московским. Они сделали всё, чтобы он жил и продолжал улыбаться.

Помимо операций Серёжа проходил реабилитацию. В основном – по разработке кисти раненой руки. Эффект есть. Изначально же не мог даже держать ручку – выскакивала.

Несмотря на случившееся, Серёжа по-прежнему любит оружие и ходит в тир.

«Страха нет. Я считаю, что убивает не оружие. Убивают люди», – говорит он.

Звуков, похожих на выстрелы, тоже не боится. «Пару раз дёргался, когда запускали фейерверки в Новый год. Но всё нормально», – рассказывает Серёжа.

Хотел увидеть лицо Бекмансурова

На суд Серёжа пришёл только один раз – когда его допрашивали как потерпевшего. Студент говорит, что было немного волнительно, но больше от самой процедуры и атмосферы – надо говорить чётко, всё делать по указанию судьи. Первое, что Серёжа сделал, зайдя в зал суда – взглянул на Бекмансурова.

«Когда посмотрел на подсудимого, всё волнение сразу прошло. Лицо его, конечно… К нему у меня был даже не негатив. Скорее это были какие-то отрицательные эмоции и желание помахать ему рукой и сказать: «А не помнишь ли ты этого таракана живучего?» (здесь Серёжа вновь пытается с юмором отнестись к пережитым ранениям – прим. ред.) Надеюсь, он меня запомнил. По сути, я был единственным, кто к нему тогда обращался и смотрел в лицо», – рассказывает студент.

Серёжа говорит, что всё это время хотел посмотреть в глаза тому, кто ранил его. Но не вышло: Бекмансуров почти всё время опускал их в пол. О том, как подсудимый ведёт себя на заседаниях, у него своё мнение.

«С точки зрения права он, наверное, поступает правильно: не создаёт прецендента, никого не выводит на конфликт. А с человеческой точки зрения – неправильно. Я считаю, что надо смотреть в глаза тем, кому ты причинил боль. Чтобы хотя бы глазами, но извиниться. Если смотреть на его поведение во время нападения и на суде, то создаётся впечатление, что это крайне слабая личность», – говорит Серёжа.

Сергей Юматов: Я считаю, что надо смотреть в глаза тем, кому ты причинил боль. Чтобы хотя бы глазами, но извиниться.

Второй день рождения

Серёжа говорит, что 20 сентября воспринимает отчасти как свой второй день рождения: он выжил.

«Я счастлив. Я стою на своих двоих на территории университета, общаюсь с друзьями. А некоторые не могут. Это грустно, – говорит он. – Хочется отметить свой второй день рождения. В остальном для меня – дата как дата».

С территории кампуса университета Серёжа уходит так же, как пришёл – с улыбкой. Ему удалось пережить трагедию и морально не дрогнуть. Нам всем есть, чему поучиться у него – храбрости, стойкости, выдержке, здравому смыслу, мудрости. Но первое, что начинаешь делать, – улыбаться. Даже если сквозь слёзы.