На территории Коми-Пермяцкого округа до сих пор жива загадочная и старинная традиция — культ камней.
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русской литературы ПГНИУ, заведующая Лабораторией теоретической и прикладной фольклористики Светлана Королёва рассказала, почему валуны становятся святынями, как их почитают коми-пермяки и что осталось от древних ритуалов сегодня.
Следы богов и людей
Марина Сизова, АиФ-Прикамье: Светлана, почитание камней — это что-то уникальное для отдельных культур или универсальный человеческий феномен?
Светлана Королёва: Это широко распространённая практика. Её следы мы находим и в Европе, и в Азии. Если говорить о Евразии, то один из очагов формирования культа камней, особенно камней-следовиков, — это Древняя Палестина, территория, где формировалось христианство.
— Получается, христианство тоже подхватило эту традицию?
— Да, произошла «перемаркировка». Камни-валуны, которые и так почитались, стали превращаться в христианские святыни. Например, камень, на котором, по преданию, оставила свой след Богородица. Церковь сначала сопротивлялась, но потом перестала препятствовать. Религиозные деятели быстро поняли, что людям нужны материальные доказательства мифологических или религиозных историй. Когда человек видит на камне отпечаток ноги, его вера становится только крепче. «Вот смотрите: на камне отпечаталась стопа. Разве обычный человек мог оставить след на камне? Нет, это был святой. А раз след есть — значит, история истинна». Так камни, деревья, родники становились вещественными аргументами веры.
— Если взглянуть на карту, как выглядит Россия на фоне других территорий по интенсивности этих культов?
— Христианизированные практики почитания камней на Руси, по всей видимости, связаны с монашеским паломничеством в Палестину и другие святые земли. Эти сюжеты и практики во многом заимствованные, они активно приживались в русской культуре где-то в XVI—XVII веках.
В России картина мозаичная. Довольно интенсивный, уже христианизированный культ камней есть на Русском Севере, включая Карелию. Отдельные объекты известны в центральных регионах, в Поволжье. Есть они и в Республике Коми, но пока описаны хуже, чем коми-пермяцкие. В Пермском крае отчётливый культ камней выявлен практически только у коми-пермяков или там, где они раньше проживали.
Если же говорить о макроареале, то Россия — это всё ещё белое пятно на фоне соседних регионов, исследованных значительно лучше. Я имею в виду Беларусь и Прибалтику. Там выявлены и внесены в реестры сотни почитаемых валунов.
— По каким признакам учёные, например археологи, отличают культовый камень?
— Есть два ключевых доказательства древнего почитания. Первый — это следы искусственной обработки, не обусловленной практической необходимостью: выбитые на поверхности чашечные углубления, резные знаки, изображения. Второй и главный — наличие культурного слоя с очевидными следами ритуальной практики вокруг камня. Это могут быть кости животных (следы жертвоприношений), фрагменты посуды, монеты или другие предметы, оставленные в качестве даров. Сложность в том, что следы обработки могут быть и хозяйственными, например, следы от заточки инструментов или те же межевые знаки. А вот находки, однозначно связанные с обрядами, являются точным доказательством сакрального статуса камня.
— Что такого в обычном булыжнике, что заставляет людей разных эпох и культур видеть в нём нечто сакральное?
— Свойства камня, вызывающие сакрализацию, в общем-то, понятны.
Во-первых, твёрдость. Камень — это самое прочное, что есть в повседневной жизни едва ли не каждого человека. Он похож на кость, но даже твёрже. Возникали представления, что камень когда-то был живым, что он растёт или даже может передвигаться — люди приходили на место и не находили его, он будто бы сдвигался.
Во-вторых, выдающиеся размеры или форма. Традиционное сознание опасается всего чрезмерного. Небольшую гальку можно поднять и использовать, как захочешь, а огромный валун, который не сдвинуть с места, уже вызывает трепет. Или его форма поражает воображение: он может быть похож на голову человека, на животное, на седло. Это рождает миф.
И, наконец, ключевой фактор — местонахождение. Если большой необычный камень лежал на пути человека, в пространстве его хозяйственной деятельности (на поле, у леса, у реки), возникала мысль: «А кто здесь хозяин? Не он ли?».
— А насколько эти практики изучены археологически?
— Археологические исследования камней Коми-Пермяцкого округа, насколько знаю, не проводились. Для многих объектов их и невозможно организовать. Часть камней бесследно исчезла, другие сменили местоположение или лежат на дне рек, что делает раскопки бессмысленными. Поэтому мы работаем в основном с нарративами — фольклорными рассказами и обрядовыми практиками, которые фиксируем сегодня. И они показывают нам культы уже позднего времени, сложившиеся в ситуации тесного контакта с русскими и христианской культурой. Это, впрочем, не отменяет их уникальности.
Валуны Пармы
— Давайте перенесёмся в Коми-Пермяцкий округ. Какие именно сакральные камни там наиболее характерны? Те же следовики или жертвенники?
— Вот что интересно: классических следовиков или жертвенников (как древних дохристианских языческих объектов) у коми-пермяков мы не находим. Их нет и в письменных свидетельствах. Культ камней здесь носит уже явные следы контактов с русским населением и влияния христианства. Но при этом, что важно, впитав эти влияния, культ не утратил своей самобытности, а породил очень оригинальные местные модификации.
Если понимать жертвенник условно — как место подношения даров либо самому камню, либо, например, лесному духу (как аналог пней, к которым принято было подносить дары у коми-пермяков), то да, такие камни есть. В основе таких практик лежит древнейшая модель дарообмена.
— Это как?
— Люди приносили камню дары: кусок домотканой ткани (вещь, в которую вложен большой труд, если подумать), еду, монету, украшение. Это был дар в обмен на благосклонность: «Мы тебе принесли это, а ты сделай для нас что-то хорошее или хотя бы не делай плохого». Эта модель лежит в основе большинства архаичных культов. Она отлично работает и сегодня.
Например, камень у посёлка Усть-Онолва в Кочёвском округе: мимо него идут в лес за грибами и ягодами и оставляют на удачу монетки, первые ягодки или букетик цветов. Но это скорее такая вот внехристианская, чем глубоко языческая практика. С камнем у посёлка она, по-видимому, стала связана в ХХ веке, когда возник и сам посёлок. Доказательств более древнего почитания этого валуна у нас нет.
— Сколько всего таких камней сохранилось в округе?
— Если считать вместе с сопредельными территориями, где исторически жили коми-пермяки (например, Красновишерский или Чердынский округа), то мы можем говорить примерно об 11 объектах. Восемь из них — непосредственно в Коми-Пермяцком округе. Увы, три из них уже фактически утрачены: о них помнят по рассказам, но уже не посещают, их местоположение неизвестно, либо найти его могут единицы. Их происхождение в легендах объясняется по-разному. Чаще всего — это метафорическое воплощение силы и истории народа.
— Давайте приведём примеры.
— Конечно. Вот, например, два камня в реке Язьве у коми-язьвинцев около деревень Антипина и Паршакова (Красновишерский округ). С ними связано предание о братьях-первопоселенцах (иногда считаются богатырями, иногда староверами, иногда чудью) Антипе и Паршаке, которые спорили, кому где селиться. Они договорились прыгнуть с камня на камень, а эти валуны лежат у одного берега прямо в воде, на приличном таком расстоянии друг от друга. Кто допрыгнет — тому и лучший участок на возвышенности.
Другой классический сюжет — два камня, брошенных богатырём Перой в Гайнском округе (у Мöдгорта и в Сойге/Жемчужном). На третьем, в урочище Верх-Лупья, этот богатырь любил сидеть и единственный сдвигал его с места.
А в Кочёвском округе, у посёлка Усть-Онолва, лежит валун, очень похожий на человеческую голову. Там чётко выделяются глаза, монгольские скулы, нос, подбородок. И это одна из причин, наверное, почему камень стал почитаемым.
— А как на эти культы повлияло православие?
— Влияние было значительным. Яркий пример — камень в Чердынском районе. По легенде, на нём приплыл сам Стефан Пермский, а позже на этом месте в селе Бондюг построили часовню. Исконно эти территории — коми-пермяцкие, там, конечно, долго сохранялся культурно-языковой субстрат.
Легенда похожа на одну из ранних, связанных с освоением этой территории русским населением и, соответственно, с приходом христианства.
Это классический случай адаптации, когда церковь не искореняла, а адаптировала местные культы, видя в них мощную поддержку для народной веры.
От обрядов к экскурсиям
— Как сегодня местные жители относятся к этим камням? Это ещё объекты поклонения или уже просто достопримечательности?
— Одно другому не мешает. Отношение очень разное и зависит от конкретного камня.
Например, камни в красновишерской Язьве достаточно приметные. Их знают местные жители, показывают детям. Но ритуальных практик мы там не фиксируем. То есть они сохраняются как природные и отчасти культурные объекты, но не как культовые.
А вот камень у Усть-Онолвы («голова богатыря») — живой объект почитания. К нему до сих пор приходят с дарами. Местные жители его любят и гордятся им. При этом он мог бы стать и отличным туристическим объектом — он эффектный и достаточно доступный.
Ошибский камень (Кудымкарский округ) — пример удачного симбиоза традиции и туризма. Его буквально спасли от забвения, сделав точкой притяжения. С ним связаны две разнонаправленные линии поверий: одна гласит, что он опасный, «страшный», рядом с ним живёт леший, люди там иногда чувствуют себя нехорошо. Другая — что это старинный почитаемый камень, к которому всё равно нужно ходить, там можно загадывать желания. Молодое поколение проводников водит к нему туристов, его включают в этнокультурные проекты. У камня есть свои хранители — Иван Ильич Боталов, Людмила Ивановна Бабикова.
Безусловный лидер по известности — камень в селе Архангельское (Юсьвинский округ), который называют по-разному: Седло Ильи пророка или Седло богатыря. Он похож на седло, находится в прицерковном саду у красивого каменного храма — идеальное сочетание для привлечения и паломников, и туристов. Он и сакрален, и популярен.
— Ведётся ли их официальная документация и …охрана?
— Скорее нет. И здесь есть важный момент. Сам камень — объект материальный. А вот связанные с ним легенды, предания и обряды — это уже нематериальное культурное наследие. Чтобы включить их в официальный реестр, нужен запрос от местной общественности. Тогда специалисты приедут, всё задокументируют и могут присвоить этот статус.
Мне кажется, как минимум три самых доступных камня — в Архангельском Юсьвинского (Седло Ильи пророка), Усть-Онолве Кочёвского (Голова богатыря) и в урочище Сойга в Жемчужном Гайнского округов (один из камней Перы) — заслуживают этого. Это убережёт не только сами валуны, но и живую традицию, которая с ними связана. И здесь роль работников сельских клубов, краеведов и журналистов невозможно переоценить.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
