Боевые будни
Будни 36‑й клинической больницы города Москвы – яркий тому пример. Взрывы домов на Каширке и улице Гурьянова, теракт на Черкизовском рынке, обрушение крыши Басманного рынка, пожар в общежитии РУДН… В послужном списке специалистов этой московской больницы, которая скоро отметит 110‑летний юбилей, множество «боевых» страниц. Недавние теракты в московском метро в 36‑й помнят особо. 29 марта сюда поступили сразу 16 изувеченных взрывами людей.
– Большинство были в крайне тяжелом состоянии, – вспоминают врачи. – В основном с минно-взрывной травмой, с серьезными повреждениями скелета, практически всех органов и систем. От полученных ранений каждый из них мог умереть в любую минуту…
Самой тяжелой из всех была признана женщина 48 лет. В приемный покой ее привезли на реанимобиле. При взгляде на нее перехватывало дыхание даже у видавших виды врачей: у пострадавшей… отсутствовало лицо. Страшные диагнозы москвички Натальи Головиной звучали как приговор: «минно-взрывная челюстно-лицевая травма с повреждением костей черепа, лицевого скелета, органов зрения, слухового аппарата, трахеи, ушибом легких, головного мозга»…
В списках не значится…
Врачи и сейчас, спустя долгих четыре месяца борьбы за ее жизнь восхищаются стойкостью и мужеством этой хрупкой женщины. А она до сих пор не может понять, как же все это с ней произошло.
В тот злополучный день Наташа, как обычно, ехала на работу. Сев на станции «Спортивная», она открыла книжку, которую ей дал почитать старший сын. Путь предстоял недолгий. Через четыре остановки, на «Охотном ряду», Наталье нужно было сделать переход на «Театральную». Но до «Охотного ряда» она не доехала. В 8:50 на станции «Парк культуры» в ее третьем вагоне раздался взрыв. То, что случилось потом, Наташа не помнит. Зато этот день с точностью до минуты помнят ее близкие.
– Первой забила тревогу Наташина сестра, – вспоминает ее муж Владислав. – Узнав о произошедшем из теленовостей, она попыталась дозвониться до Наташи, но ее мобильный молчал. И тогда мы поняли: случилась беда…
Дальше как в страшном сне. Муж и сыновья Натальи стали обзванивать московские морги и больницы, куда поступили пострадавшие в этих страшных терактах. Но ни в одном списке ее имя не значилось. В больницу Наташа поступила в бессознательном состоянии, без одежды, без документов. Единственными отличительными знаками на ее теле оказались уцелевшая после взрыва сережка и браслет. По ним-то Владислав и опознал жену…
Военно-городская хирургия
С места взрыва Наталью Головину доставили на вертолете в 7‑ю клиническую больницу города Москвы. Через неделю было принято решение перевести сложную пациентку в ГКБ № 36.
– Основанием для такого перевода были не только тяжелые травмы пострадавшей. Ранениями такого профиля занимаются именно у нас, – рассказывает главврач 36‑й клинической больницы, заслуженный врач России, доктор медицинских наук, профессор Виталий Французов.
До того как возглавить многопрофильную скоропомощную больницу, Виталий Николаевич долгое время проработал в военном госпитале имени Бурденко, а по совместительству – заместителем главного хирурга Министерства обороны. За годы службы повидал всякого. Перейдя на «гражданку», будто с передовой и не уходил.
– С тех пор как в нашу жизнь вошло понятие «теракт», так в нашу медицину вошел и термин «военно-городская хирургия», – говорит Виталий Французов. – По сути, это и есть война. Необъявленная война в большом городе. Подчас гражданские хирурги сталкиваются с такими сложными ситуациями, какие даже моим военным коллегам уже не встречаются.
Московские врачи городские ЧП давно встречают во всеоружии. На случай экстренных ситуаций в каждой многопрофильной городской больнице существует четкий алгоритм действий. Стоит поступить сигналу о грядущем массовом поступлении пострадавших, и на месте оказываются все ведущие специалисты больницы, а если требуется, и все главные медицинские специалисты города.
Ни шагу назад
– Оказание экстренной помощи идет с первых же минут поступления пациентов в приемное отделение, – рассказывает зам. главврача 36‑й больницы по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям Светлана Левдикова. – При этом совершенно неважно, днем это происходит или ночью. Все диагностические службы у нас работают круглосуточно.
В 36‑й Светлана Серафимовна с 1973 года. По горькому стечению обстоятельств, ее первым боевым крещением тогда стал первый в нашей стране теракт на станции метро «Бауманская», когда от самодельного взрывного устройства погибли 6 человек. Потом последовала крупнейшая в истории СССР железнодорожная катастрофа под Уфой, пострадавших в которой везли в том числе и в ожоговое отделение 36‑й московской городской больницы.
– В то время мы мало чем располагали, – вспоминает Светлана Серафимовна. – Правда, когда случилась трагедия под Уфой, нам помогал весь город: из-за границы к нам в больницу везли дорогие зарубежные антибиотики, аппаратуру для дермопластики (пересадки кожи), о которой мы тогда и не слышали…
С тех пор многое изменилось. Сегодняшнее оснащение Ожогового центра (самого крупного в Москве), отделения челюстно-лицевой хирургии, нейрореанимации 36‑й многопрофильной клинической больницы отвечает всем современным требованиям, а здешние хирурги владеют самыми передовыми хирургическими методиками, включая эндоскопические. Результат говорит сам за себя. Из 16 поступивших в больницу жертв последнего московского теракта врачам удалось спасти всех. В том числе – и Наталью Головину.
Вторая жизнь
За ее жизнь боролись всей больницей. Два месяца пролежав в коме, пережив десятки операций, Наташа пришла в себя. Первой ее реакцией был шок: привыкнуть к новой жизни, принять то, что с ней произошло, она смогла не сразу. Но благодаря поддержке чуткого медперсонала, а главное – ее близких, а также коллег по работе (узнав о случившемся, Наташины сослуживцы приехали сдавать для нее кровь, а руководство компании, в которой она работала, приняло решение оказать ей материальную помощь), прошедшая все круги ада женщина начала приходить в себя. Потихоньку училась есть, говорить, ходить, разрабатывала непослушные руки.
Чтобы оградить ее от праздных зевак, у Наташиной палаты был установлен индивидуальный пост, а чтобы облегчить ей тяготы адаптации к новой жизни, врач-психотерапевт 36‑й больницы Сергей Злобин вышел на уникальный Центр социальной и психологической поддержки людей, потерявших зрение.
Впереди у Наташи долгий путь реабилитации. Но надолго расставаться с 36‑й больницей, ставшей для нее вторым домом, Наталье не придется. В скором времени ее здесь ждут вновь. На сей раз – для проведения уникальной пластической операции по восстановлению лица. В том, что все у Наташи сложится хорошо, врачи не сомневаются. Слишком большой ценой досталась им борьба за ее жизнь.
Мы будем следить за дальнейшей судьбой Натальи Головиной. Об этом – в следующих публикациях.
В США снова инцидент в самолете, и опять арестован нигериец 
В Прикамье в год регистрируют 6 тыс. инфарктов и 13 тыс. инсультов 
Пили или не пили? В Перми уволили медиков, не оказавших помощь пациенту