Хорошо сидим? Что происходит в системе исполнения наказаний

Массовые драки, самоубийство, попытка суицида, избиение заключённых: совсем недавно в регионе на слуху были шокирующие события в соликамской ИК-9.

Сейчас волна схлынула и вроде бы шторм утих. Однако вопросы остались. Почему возникла такая ситуация, что вообще происходит в системе исполнения наказаний?

Тяжкие и особо тяжкие

Наш регион давно считается ссыльным краем: сюда и прежде отправляли неугодных, колоний хватает и сейчас. Прикамье занимает третье место в стране по количеству исправительных учреждений – 33. И в них сейчас содержат более 17 тыс. человек. Таким большим хозяйством, конечно, надо уметь управлять. И вот с этим дела пока идут не очень гладко. Пермское территориальное управление находится на особом контроле ГУФСИН РФ с 2018 года. И его пока не сняли. Об этом на заседании коллегии по итогам оперативно-служебной, производственно-хозяйственной и финансово-экономической деятельности рассказал первый заместитель начальника главного оперативного управления ГУФСИН РФ Андрей Шмидко.

«В отдельных учреждениях оперативная обстановка остаётся сложной и нестабильной. В целом выросло количество преступлений, были акты неповиновения заключённых. В отдельных учреждениях остаются незамещёнными должности руководителей, в том числе курирующих оперативную работу и режим. Продолжает оставаться значительным некомплект младшего начального состава подразделений охраны и надзора, сейчас вакантна должность начальника оперативного управления», – рассказал Андрей Шмидко.

Начальник ГУФСИН России по Пермскому краю Юрий Лымарь проблему признаёт. Говорит, что в целом по итогам года пермяки действительно получили неуд.

«Мы по­стараемся стабилизировать ситуацию и сделать всё, чтобы эти показатели поправить. Какие самые проблемные места? Прежде всего, это правопорядок в наших подразделениях, – говорит Юрий Лымарь. – В последнее время лиц, отбывающих наказание в колониях, становится меньше, так как суды стали чаще применять санкции, не связанные с лишением свободы. В этом году численность заключённых снизилась на 5,4 %. При этом более половины тех, кто содержится в исправительных учреждениях, осуждены за тяжкие и особо тяжкие преступления. Более 60 % отбывают наказание два и более раз. Это, конечно, влечёт за собой повышенные требования к сотрудникам, так как с таким контингентом надо уметь работать». 

В 2019 году на режимных объектах произошло 42 преступления, это на 23 % больше, чем в 2018 году. Среди них четыре – по ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. – Ред.).  Инциденты происходили в ИК-6, 11, 13, 40 и, конечно, в печально известной ИК-9.

«Ситуация в ИК-9 стабилизировалась. Заменили руководство, подобрали новых сотрудников, – говорит Юрий Лымарь. –  Сейчас они со своими задачами справляются. Почему там вообще возникли такие проблемы? Думаю, это стечение обстоятельств: были, конечно, недоработки оперативно-режимных служб, но есть и объективные причины. ИК-9 – особая колония. Там находится одна из крупнейших больниц в РФ на 500 коек, где лечат всех заключённых: от несовершеннолетних до пожизненных. Конечно, их отделяют друг от друга. Но бывают сложности».

Лекарства не для всех

Главный федеральный инспектор по Пермскому краю Сергей Половников добавил, что состав заключённых действительно изменился. Однако несмотря на то, что немало людей, находящихся за решёткой, совершили тяжкие преступления, нельзя забывать, что главная задача исправительной системы – это всё-таки воспитание, а не дополнительное озлобление людей.

«Уверен, что большинство сотрудников системы ФСИН честно выполняют свою работу, за что им огромная благодарность. И всё же хотелось бы напомнить, что в стране взят курс на гуманизацию содержания людей в колониях, внедрение передовых систем охраны, надзора и современных, гуманных стандартов содержания за решёткой, – сказал Сергей Половников. – Нужно помогать людям избавляться от наркотической зависимости, качественно лечить. Прошу обратить внимание, что по итогам первого полугодия 2019 года за решёткой умерли 35 человек – это больше, чем в тот же период 2018 году».

В ГУФСИН пояснили, что в целом по итогам года смертность заключённых всё-таки снизилась. Однако проблема с медицинским обеспечением остаётся. Общественники сообщают, что если у осуждённого нет источника дохода (не у всех есть возможность работать), нет пенсии, близких на воле – то купить препараты для лечения, например, вирусных или хронических заболеваний ему очень трудно. Своевременную помощь получают экстренные больные и те, кто получает лекарства по федеральной льготе – например, астматики, инсулинозависимые. Если возникает вирусное заболевание, то лечить его нужно за свой счёт. В колонии для этого необходимо получить лист заказа лекарства, отправить его по почте родным или знакомым и потом ждать, когда его пришлют или привезут. При таком раскладе препараты порой появляются у больного поздно.

Работа не волк?

Устроиться на работу, чтобы заработать на те же лекарства, получается не у всех. Сейчас ситуация постепенно меняется к лучшему, работой обеспечена половина заключённых, но этого всё же недостаточно.

«Планируем увеличивать вовлечённость заключённых – прежде всего тех, у кого есть материальные иски. Сейчас мощности загружены не более чем на 60 %, – рассказывает Юрий Лымарь. – Чтобы увеличить объёмы производства, купили пять лесовозов, два трактора, 30 единиц оборудования: станки, бензопилы и т. п. При содействии губернатора удалось добиться выделения лесопромышленной техники. Сейчас колонии № 10 и 35 будут осваивать новые лесные территории».

Члены Общественной наблюдательной комиссии Пермского края говорят, что в сфере трудовых отношений пока остаются вопросы, которые нужно решать. Оплата труда почти везде сдельная. Нормативы, как правило, меньше МРОТ. На производ­стве, сельхозработах, лесозаготовках оплата труда очень низкая. В 2017-2018 годах было много жалоб, что заключённые после выплат коммунальных услуг, исков, штрафов получали 200-800 руб. на руки. Проконтролировать условия труда сложно – человек может быть оформлен на 0,25 ставки, а по факту работать по 12 часов без выходных. И заключённый в этом случае находится в безвыходном положении – если он не будет работать, то может не получить денег. Более того, это может лишить его возможности условно-досрочного освобождения.

Отдельная и очень важная тема – это подготовка заключённых к жизни за пределами колонии. Не найдя себя на воле, они нередко снова совершают преступления и возвращаются в колонии.

«Людей, которые находятся в сложной ситуации, надо передавать «из рук в руки» и помогать им, чтобы не происходил рецидив, – считает Сергей Половников. – Сейчас доля трудоустроенных бывших заключённых довольно мала, также существует проблема предоставления им временного приюта в центрах социальной адаптации. Эти вопросы в 2020 году будут взяты под особый контроль».

Условия нужно улучшать и в колониях

Уполномоченный по правам человека Павел Миков:

«Мониторинг, который мы проводим с 2001 г., показал, что система меняется. Пусть не революционно, но всё же имеет позитивную динамику. В пример хочу привести воспитательную колонию, где прежде содержали 450 ребят, а сейчас 100 – и условия их жизни несравнимо лучше, чем были прежде. На мой взгляд, удалось выстроить диалог между системой ФСИН и институтами гражданского общества. Пример тому – приобретение специального аппарата для досмотра личных вещей и ручной клади в СИЗО-1 в прошлом году. В результате, оттуда прекратили поступать жалобы, что при досмотре ломают сигареты, открывают консервные банки. Появилась современная техника, которая помогает сотруднику работать, не унижая себя, и снимает напряжение у подследственных. Эту работу надо продолжать. Сейчас мы говорим об установке сканеров, чтобы исключить личные досмотры поступающих в изоляторы. Снижается количество обращений, связанное с условиями содержания, но остаются проблемы с оказанием медпомощи, отправкой корреспонденции, улучшением бытовых условий. Эти вопросы можно решить как правоприменительной практикой, так и увеличением финансирования на приведение в нормативное состояние мест лишения свободы».

Криминальное болото

Председатель Общественной наблюдательной комиссии Пермского края Георгий Ситников:

«В колониях присутствует сильное влияние криминальной субкультуры. Некоторые ограничены в своих правах: их привлекают к грязным работам, которые другие заключённые выполнять не будут. И выхода у них нет. Такие люди далеко не всегда могут работать на производстве. Начальство, на наш взгляд, может вмешаться, но, по моему мнению, обычно этому потворствует, так как криминальная субкультура помогает  управлять массой заключённых. В одном отряде может быть до 200 человек, и одному начальнику сложно направить всех на путь истинный. Ему приходится учитывать внутренние правила, так как в случае беспорядков он даже в ШИЗО (штрафной изолятор. – Ред.) всех закрыть не сможет – мест не хватит. Могу предположить, что в ИК-9 была похожая история. Когда мы общались с заключёнными, то поняли, что колония была, по сути, на самоуправлении. Одни осуждённые стали устанавливать свои правила, другим это не понравилось. В результате начался конфликт.

Криминальная субкультура – это одна из причин рецидивов. Администрация не может переломить поведение заключённого, для которого социальную ценность имеет совершение преступлений. На мой взгляд, нужно пересмотреть подходы к психологической работе».

Смотрите также:

• Жить не эмоциями, а разумом. Павел Миков о сиротах, колониях и стереотипах →
• Подростки: сажать или воспитывать? →
• Кто заправляет колонией? →