Глубокое погружение. Как советский подводник выжил в перестройку

Михаил Стяжкин двадцать лет своей жизни посвятил атомному флоту. Прошёл путь от инженера вычислительной группы атомной подводной лодки до флагманского специалиста радиотехнической службы дивизии ракетных подводных лодок.

В перестроечные годы, наблюдая за развалом советского флота, принял решение уйти в запас. В следующие двадцать лет он прошёл новый путь - от консультанта по бухгалтерским программам до генерального директора IT-компании.

Суровый отбор

Наталья Стерледева, «АиФ-Прикамье»: О том, как серьёзно в советское время готовили офицеров для военного флота, ходят легенды. Расскажите об этом.

Михаил Стяжкин: Я поступал в Военно-морское училище радиоэлектроники им. А.С. Попова в 1977 году. Отбор по специальностям военно-морских инженеров тогда был очень жёстким. Конкурс в тот год составлял пять человек на место. Сложностей с учёбой у меня не было, училище окончил с отличием. Офицеров флота тогда готовили люди, обладавшие исключительными знаниями. Среди преподавателей нашего вуза было 36 докторов технических наук.

Однако вся отлаженная система подготовки офицеров армии и флота стала рушиться после одной фразы, сказанной президентом страны Михаилом Горбачёвым с высокой трибуны: «У России нет врагов». Конкурс в военные училища тогда резко снизился и составлял от 0,8 до 0,2 человека на место. Требования к подготовке офицеров упали. С 1991 года флот начал испытывать огромные трудности с обустройством быта семей подводников. Некомплект штата подводных лодок привёл к возросшей нагрузке на линейные экипажи. Отлаженная система боевой и технической подготовки кораблей стала деградировать. Как цепная реакция - сначала «Комсомолец», потом «Курск». Сейчас у России океанского флота нет, но уже есть современные военно-морские силы. Есть моряки, продолжающие нести непростую службу. Ожили верфи, на которые пришли молодые кораблестроители.

- Что было после окончания вуза?

- В 1982 году мне предложили должность младшего научного сотрудника в одном из НИИ Министерства обороны, но я выбрал Тихоокеанский флот и отправился на Камчатку, в посёлок Рыбачий, инженером вычислительной группы ракетного атомохода. События осени того года запомнил на всю жизнь. Когда в ноябре умер генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, на три дня Вооружённые силы страны были переведены в повышенную боевую готовность.

Будни подводников

- Чем подводники занимались в мирное время?

- Корабль, находясь у пирса, «просыпается» каждый день в 8 утра с подъёмом флага. Весь экипаж, кроме тех, кто находится на вахте, выстраивается на пирсе и получает короткий инструктаж по суточному плану. Затем начинается ежедневное проворачивание оружия и механизмов, проверка работоспособности всех систем, занятия и тренировки личного состава и корабельных боевых расчётов. В восемь часов вечера командир корабля принимает доклады от командиров боевых частей и служб, инструктирует новую дежурную смену и разрешает сход с корабля офицерам и мичманам.

Домой подводники приходили обычно около десяти часов вечера. Дети уже спали. Ужинали вдвоём с женой, а в шесть утра – снова собирались на службу.

Цикл использования  подлодок почти всегда одинаков: три месяца боевое патрулирование в море, потом, как правило, отпуск. После отпуска подводники проходят специальную подготовку в учебном центре, затем принимают корабль и начинают готовить его к очередному выходу в море. Наш экипаж должен был ежегодно выполнять в море плановые практические торпедные и ракетные стрельбы. Раз в два года проводились и проводятся сейчас внезапные проверки морских стратегических ядерных сил Генеральным штабом – в них проверяется реальная боеготовность.

Жизнь после флота

- Вы ушли в запас достаточно рано. Почему?

-  В запас я уволился в 36 лет с должности начальника радиотехнической службы дивизии подводных лодок. Незадолго до этого,  в 1994 году, я поступил в Военно-морскую академию им. Н. Г. Кузнецова и собирался продолжать службу на Тихоокеанском флоте. Но когда через три года учёба закончилась, флота не стало. Быстро понял, что со своими знаниями и опытом я больше не нужен. Подводная лодка с баллистическими ракетами – это очень сложная техническая система. Подводные крейсера от проектирования до ввода в серию проходят путь длиною в десять лет, и создают их десятки тысяч человек. Большинство национальных достижений в научно-техническом прогрессе мы вкладываем в развитие оружия. Специфика кораблей, на которых я служил, требовала  постоянного нахождения в пункте дислокации атомных лодок группы гарантийного надзора. В ней было более ста представителей различных предприятий ОПК.

С перестройкой многое в этой отлаженной системе изменилось. На моих глазах началась активная утилизация кораблей второго поколения, которые были совершенно боеспособны и могли работать ещё много лет. Наблюдать за этим, а тем более быть соучастником процесса не хотел. Я ушёл.

- Вы служили на «Курске»?                                                              

- «Курск» – это Северный флот, а я служил на Тихоокеанском. Впрочем, корабли 949 проекта, к которому относился «Курск», базировались и в Рыбачьем. Уже будучи офицером штаба, я на них несколько раз выходил в море. На Северном флоте был несколько раз,  в последний - в 1989 г., когда в составе походного штаба выполнял межфлотский подлёдный арктический переход. Конкретно на «Курске» я никогда не был, но знал двух офицеров, которые погибли во время того рокового выхода в море.

- Что же там всё-таки произошло?

- Основные причины катастрофы опубликовали. Было трагическое стечение обстоятельств. Практическую торпеду, упавшую на пирс, должны были вернуть на торпедо-техническую базу. Потом при повышении давления торпеду за борт не отстрелили. Межотсечный люк верхней палубы между торпедным отсеком и вторым отсеком, где находится главный командный пункт корабля, должен был быть задраен. Штаб Северного флота загнал «Курск» на мелководье.

Каждая из этих причин вследствие высокой живучести подводных лодок 949 проекта никогда бы не привела к гибели корабля, но роковое стечение аварийных ситуаций в определённой последовательности закончилось катастрофой. Следствие закрыло дело без обвиняемых, но для меня лично Михаил Горбачёв навсегда останется человеком, виновным в гибели «Курска».

- Чем вы занимались на гражданке?

-  Устроился в компанию, занимавшуюся разработкой систем бухучёта. Работал IT-менеджером в нефтегазовой компании, затем в ритейле и девелопменте. В 2010 году принял предложение возглавить проект одного из химических предприятии края, создав дочернюю IT-компанию.

- Чем занимаетесь сейчас?

- Уволившись в запас, я за 15 лет построил небольшой современный дом в заброшенной деревне. Здесь мы с женой и живём. Над домом я поднял Андреевский и Российский флаги. Помогаю жене ухаживать за садом. По скайпу воспитываем двух детей и двух внуков.