«Если хотите, чтобы вас понимали, чтобы не относили к «реальным пацанам», а воспринимали как серьезного и делового человека, тогда стоит подумать, а не выучить ли родной язык хорошо? Если вы хотите, чтобы вас постоянно переспрашивали и посмеивались, то «блистайте» своим неповторимым и самобытным говором», – уверена Ирина МАКСИМОВА, заведующая кафедрой сценической речи, доцент Пермской государственной академии искусства и культуры.
Лыжная интонация
– «Вы говорите как герои фильма «Реальные пацаны» – многие пермяки сталкиваются с такой ситуацией, когда оказываются в другом регионе. Почему наш говор неправильный, что за речевые маркеры выдают нас с потрохами, когда мы выезжаем за пределы края?
– Да, «хорошая» визитная карточка – «Реальные пацаны» (улыбается). Правильный или неправильный говор – не совсем верное выражение. Есть языковая норма и то, что от нее отличается. Наш пермский говор относится к северорусскому диалекту. В Прикамье исторически проживает много народностей со своими речевыми особенностями, которые оказали влияние на русскую речь, т.е. иноязычное влияние, некий акцент. Не будем сбрасывать со счетов север и холод, поэтому говорим быстро – почти одними согласными звуками. Играет свою роль и генетическая память людей, в разное время насильственно переселенных в наш край. Отсюда закрытость челюстей – нежелание, чтобы прочитали по губам.
В свое время наша коллега Вера Масалова написала диссертацию на тему «Специфика преподавания сценической речи в окружении региональных говоров (на материале пермских говоров). Она выделила три основных отличия пермского говора от нормы. Первое – в фонетике. Зажатая нижняя челюсть и почти неподвижные губы редуцируют гласные, и они звучат не так, как должны. Получается некое «ыканье». Второе отличие – в ритмической структуре. Мы говорим очень быстро. Скороговорка возникает потому, что рот не раскрываем. Отсюда невнятная речь. Кроме того, нашу ритмику отличают равноударность (равновеликость) слогов и тянущиеся концы слов, а также выпадение йотации: мы убираем звук «йот» перед гласными в начале слова или между гласными в середине слова. Третье отличие от нормы – мелодика. В норме русского языка принята восходяще-нисходящая интонация, у нас же она похожа на лыжу – говорим прямо-прямо, а в конце предложения повышаем тон.
Счастье от невежества
– Вам режет слух пермская городская улица?
– Очень. Особенно режет, как говорит наша молодежь. Речь у нее гораздо хуже, чем у старшего поколения. Молодые люди мало читают, у них небольшой словарный запас. Я это связываю с их миропониманием, что неважно как ты себя выражаешь вербально, главное – самоощущение в жизни: я весь такой крутой и продвинутый, у меня классный прикид, я зависаю в соцсетях. Воспитанные на электронных устройствах, они меньше умеют воспринимать на слух, их внимание ориентировано на картинку, визуальные образы. Преподаватели знают: как только не удержал внимание студента, он уже отвлекся и уткнулся в телефон. Удручает языковая вседозволеннось, то, что раньше считалось дурным тоном, теперь выступает как последний писк моды.
– А еще – повсеместный мат.
– Если человек матом пересыпает свою речь, то мне такой человек неинтересен. Я еще понимаю, если ему кирпич упал на ногу, и бранное слово вылетело спонтанно. Когда же матом бравируют по-мальчишески и подают под соусом свободы, что можно всех посылать по матушке-батюшке, я считаю это большим недостатком, отсутствием культуры как таковой.
Как известно, матерные тексты считались сакральными, не использовались, как и где попало. Ученые доказали, что даже структура воды меняется из-за этих слов. А человек в среднем состоит на 80% из воды. Почему сквернословие раньше было табуировано? Потому что брань энергетически пробивает человека: если на вас обрушивают мат да еще с мощным эмоциональным посылом, то от этого можно заболеть. На молекулярном уровне происходят изменения, и даже, как утверждают ученые, на генетическом. Нам известно выражение «поле брани», когда-то давно два войска сходились друг против друга и бранились. Им важно было победить противника без боя, сломить дух, подавить морально.
– Но в современной литературе и театре мат моден. Как пример можно вспомнить театральное детище Эдуарда Боякова в «гельмановской Перми» – «Сцену Молот».
– Когда мат хлынул в театры, литературу, кино? С перестройкой. Это проявление вседозволенности, подростковая болезнь: раньше было нельзя, а сейчас «льзя». Когда мы читаем мат, нас это еще не так оскорбляет. А когда бранные слова произносит артист со сцены да еще с эмоциональной окраской?! Да, был такой этап. Но мы через него прошли, переболели этой корью и теперь давайте фильтровать! На кого рассчитан мат в театре? На деклассированных людей? Но они вряд ли пойдут в театр, им и в своей среде хорошо: есть ведь такое счастье – от невежества. А если они и выберутся в театр, то им подавай прекрасное, я уверена.
Я еще могу воспринять мат в искусстве, как некий акцент, чтобы зазвенела струна как по Чехову. Но если все строится на сниженной лексике, то какое ружье выстрелит, какая струна зазвенит? Увижу ли я прекрасное за горами этого разрушения? Я уверена, что искусство во все века призвано возвышать человека, искать гармонию, вселять ее в других людей как веру, надежду, любовь. Если искусство разрушает, то это геноцид.
В «Сцене Молот» поначалу было много грязи, они пошли полем брани. Мне захотелось закрыться, спрятаться, не ходить туда. Сяву, «Коммуниканты» и подобные постановки не приемлю. Нехудожественное обнажение тела – это не искусство. Если очень интересно – сходите в баню. Но потом в «Сцене» стал прорастать другой театр. Впечатлили «Чукчи» – интересный, интеллектуальный спектакль. Это красиво, эстетично, дает возможность для поиска ассоциативных ходов. Думаю, благое дело, что «Сцена Молот» сохранилась как экспериментальная площадка для молодых режиссеров.
Мочить и кошмарить
– Как оцените речевой уровень наших президентов, которые могут выдать фразы а ля «мочить в сортире» или «кошмарить бизнес»?
– Владимир Путин выгодно отличается от многих политиков интеллектом, словарным запасом, умением публично выразить свою мысль. Кстати, страх публичного выступления стоит на втором месте после страха смерти. Почему Путин произнес «мочить в сортире»? Возможно, это получилось бессознательно. Ведь он выходец из КГБ, и просто привнес смыслы из пенитенциарной системы, построенной на запретах и наказаниях. Возможно, эта фраза была в его лексиконе, лежала в ближайшем файле. И когда надо было емко и лаконично выразить весь спектр того, что он собирался делать на Кавказе, эта фраза и выстрелила. Как вариант, ему посоветовали так сказать, чтобы все поняли. «Кошмарить бизнес» – тоже, наверное, из ближнего файла вылезло. Подобные словечки бытуют в Интернете, поэтому нет-нет, да и срываются с уст.
Почему у молодежи скупая речь? Потому что в ближних файлах лежат краткие обрывки. Они же не читают в подлиннике русскую литературу, они даже «Муму» читают в сокращении. Введение ЕГЭ сработало в минус для устной речи: школьники не знают, как разворачивается русская речь, как искать и выражать смыслы. Да и в повседневной жизни мы все реже беседуем на нравственные и эстетические темы. Легче же послать другого или сказать «мочите в сортире». А театр? Он остается важным институтом духовного воспитания. Поэтому нужно сделать его интересным для молодых людей.
«Красота – в мудрости»: интервью с победительницей «Мисс Высшая школа» 
Александр Велединский: «Из книги Иванова можно было сделать сериал» 
Антон Богданов: «На самом деле, я тот еще злодей» 
Блондинка рулит! Интервью с водителем автобуса Анной Лукиянской 
Коровий царь. Интервью с мужчиной-дояром