Примерное время чтения: 9 минут
1366

Ела из собачьей миски. Малолетняя узница концлагеря – о зверствах фашистов

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 15. АиФ-Прикамье 10/04/2018
Лилия Дерябина написала книгу об ужасах немецкого концлагеря. Сейчас ищет спонсоров, чтобы её издать.
Лилия Дерябина написала книгу об ужасах немецкого концлагеря. Сейчас ищет спонсоров, чтобы её издать. / Анастасия Переверзева / АиФ

«Родина встретила сурово. «Изменники!» «Работали на немцев!» В бывшем СССР нас, детей-узников, как бы не существовало. Нас не замечали власти, про нас не писали в газетах, не снимали фильмы. Но кто решил, что мы не в полной мере жертвы войны? Нас доводили до состояния рабочего скота, изощрённо издевались, проводили медицинские опыты, уродовали психику. Выкачивали кровь для солдат вермахта. Ко дню Победы выжил один из десяти», - говорит Лилия Дерябина.

Пятилетнюю девочку, как и миллионы других девчонок и мальчишек, вырвали из детства кровавые руки немецких карателей. На три года Лилю вместе с мамой и новорождённым братом бросили за лагерную колючку Гёттингена.

11 апреля, в Международный день освобождения бывших малолетних узников фашистских лагерей, вместе с Лилией Дерябиной вспоминаем тех, кого в своё время не смогли защитить от плена.

Из плена вернулись инвалидами

Анастасия Переверзева, «АиФ-Прикамье»: Лилия Васильевна, как вам удалось выжить в лагере?

Лилия Дерябина: Всегда помогал случай. Да и от природы я была проныра. Как-то узнала, когда в лагере отключают ток от проволоки. А недалеко от лагеря располагалась большая городская свалка, там всегда можно было чем-то поживиться. Я проползала под проволокой и бежала к свалке. То яблочко подгнившее, то корочку хлеба я там находила. Подружилась с немецкой овчаркой, которая нас охраняла. Злющая была псина! Но я с ней ласково заигрывала. И она мне несколько раз разрешила поесть из своей миски. Кусочки мяса я носила братику. У Эдика был рахит. От голода живот надулся как арбуз. Ножки тоненькие, колесом.

Рядом с нами был другой лагерь - для военнопленных западных стран. Им помогал Красный Крест. Я туда бегала с котелком и всегда приносила в барак что-то съестное. Мне уже тогда было непонятно, почему к нам так по-разному относятся? Там кормили лучше, у них так не воняло, люди даже выходили в город. А с нами обращались, как со свиньями! Эдика, попросившего у охранника хлеб, этот сытый боров так пнул сапогом, что ребёнок отлетел на несколько метров и на три месяца потерял речь. До самой смерти он страшно заикался. 

Во времена СССР Лилия Дерябина скрывала, что была в немецком плену.
Во времена СССР Лилия Дерябина скрывала, что была в немецком плену. Фото: АиФ/ Анастасия Переверзева

Наше советское государство бросило нас на произвол судьбы. Нас постоянно обманывали. Помню, как в Брянске мы собрались на улице вокруг рупора. Передавали новости с фронта: наша армия атакует, немцы отступают. И тут видим, как в город входят три танка со свастикой. Девочка не успела отбежать с дороги, и её раздавило. Остальных погнали в плен.

У тех, кому удалось выжить в концлагерях, физическое и моральное состояние было ужасное. Мы были крайне истощены. За три года в плену я совсем не выросла. А повзрослев, еле до полутора метров дотянула. Мы возвращались инвалидами. У меня гноились раны. Треть лёгкого я «потеряла», когда вычищала от сажи паровозные топки. Глаз закрывал уродливый рубец от нагайки - подарок от гестаповских палачей. Там же меня наградили ещё одной меткой - извилистым шрамом на груди (этой пытки я уже не помню, была без сознания). Вывихнутые суставы срослись неправильно, я не могу поднять одну руку. С 8 лет мне приходится красить волосы, потому что после этих пыток враз поседела. Но самое мучительное - из-за отбитых почек я ни одну беременность не смогла выносить до конца.

Никто не знал, что была в концлагере

- Известно, что после освобождения из фашистского плена многие снова попадали в плен, но уже советский. Как вашей семье удалось избежать этой участи?

- Из немецкого лагеря нас отправили в фильтрационный лагерь НКВД. От ГУЛАГа спасло то, что отец воевал на фронте, а деда-партизана повесили немцы. Когда маме вручали паспорт, сказали, что теперь можно работать там, где захочешь. Мы полноценные советские граждане. Но по дороге домой, во Владивосток, нас ссадили с поезда. Ехать дальше запретили. В НКВД нам дали разрешение поселиться в Перми, но не в самом городе, а на Гайве, куда отправляли политических ссыльных. Мы жили впроголодь. Отцу сказали, что нас расстреляли вместе с дедом, поэтому после войны он завёл новую семью. Нам он не помогал. Маму, образованную интеллигентную женщину, знавшую несколько иностранных языков, брали только уборщицей. На другую работу с меткой в анкете «была в плену» было не устроиться. У каждого бывшего узника был свой куратор в КГБ. Один из них посоветовал маме навсегда забыть, что она была в концлагере. Мол, для её же блага. Мама даже расплакалась. Разве это можно забыть!? Когда перед глазами дочь седая и сын-заика. Но кагэбэшник оказался прав. Мама перестала указывать в анкете этот факт биографии, и её карьера действительно пошла вверх. Нас с братом тоже приучили молчать о том, где мы провели три года своей жизни. Хотя в школе за немецкий акцент нас дразнили фашистами (в лагере за каждое русское слово няня-надзирательница била нас плёткой). Эдик вообще только по-немецки тараторил. Меня, седую девочку, обзывали белобрысой. Одноклассники подкладывали ящериц и дохлых крыс под парту. А меня разве ящерицей напугаешь? В лагере за то, что бегала на свалку за едой, угодила в карцер. Там такие мерзкие насекомые по стенам ползали, что после этого ничего не боюсь.

Лилия Дерябина в молодости.
Лилия Дерябина в молодости. Фото: АиФ/ Анастасия Переверзева

В советское время малолетним узникам была закрыта дорога во все университеты, техникумы и даже в училища. А я мечтала стать юристом. На вступительном экзамене декан, подозвав меня к себе, шепнул, чтобы я переписала анкету. Чтобы никаких «была в плену», иначе не возьмут в вуз. Он был фронтовик. За свою жизнь я не раз переписывала биографическую справку. Поэтому и добилась высокого поста заведующей правовой инспекцией труда при республиканском комитете профсоюзов в Азербайджане. К счастью, никому в голову не приходило меня проверять. Ни один человек не знал о том, что я была в концлагере. Даже мой муж. Всю жизнь прожила с тяжёлой ношей непонятной вины перед родиной. Почему я должна была скрывать, что я узница концлагеря?

- Не возникало желания написать воспоминания об ужасах концлагеря?

- А я написала книгу, называется «Белая лилия, или история девочки в немецком плену». К сожалению, нет средств, чтобы её напечатать. Может, найдутся неравнодушные люди, которые помогут с публикацией мемуаров.

Мы – изгои

- По федеральному закону малолетние узники фашистских лагерей не считаются ветеранами войны. Какой социальной поддержки вас лишили?

- Нам постепенно сократили почти все социальные выплаты и льготные услуги. Как участник войны, получаю тысячу рублей из президентского фонда. Плюс компенсация за лекарства и санаторно-курортное лечение. Хотя во всём мире узники концлагерей признаются жертвами фашизма. И только в нашей стране это до сих пор ставится под сомнение. Столько известных людей - представителей региональной власти - обращались в различные федеральные органы с просьбой внести в закон «О ветеранах» бывших несовершеннолетних узников фашизма. Это бы решило наши социальные проблемы. Но руководство страны остаётся глухим к обращениям. Мы - изгои.

«Руководство страны остаётся глухим к просьбам внести в закон «О ветеранах» бывших несовершеннолетних узников фашизма».
«Руководство страны остаётся глухим к просьбам внести в закон «О ветеранах» бывших несовершеннолетних узников фашизма». Фото: АиФ/ Анастасия Переверзева

В Чехии, Венгрии и Польше бывшим узникам выделяют машину и предоставляют жильё. Помогают с переездом. Квартира - въезжай и живи.

Не то что у нас. Пять лет через суды выбивала себе положенный по закону жилищный сертификат на 1, 2 миллиона рублей. Разве такой суммы хватит, чтобы купить квартиру? Вложила «гробовые». Денег едва хватило на убитую хрущовку. Если бы я не была юристом, до запятой изучившей все законы, чиновников бы не одолела. А так в 80 лет я, наконец, стала хозяйкой собственного жилья. Пока я судилась, трое узников нашего района умерли, не дождавшись своей очереди на получение квартиры.

Досье
Лилия Дерябина, родилась 18 сентября 1936 года на Дальнем Востоке. Окончила юрфак ПГУ. Председатель Союза бывших малолетних узников фашистских лагерей Орджоникидзевского р-на Перми.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах