Мама для сов. Кто и как помогает диким животным в Перми

В Прикамье в последнее время очень часто находят раненых или больных диких птиц. К примеру, недавно сову обнаружили в Краснокамске пожарные во время учений. Воробьиного сыча подобрали в морозы жители Соликамска. Таких птиц обычно везут Марине Перезоловой – пермячке, которая создала группу «Лисичкин терем» и много лет на общественных началах выхаживает пушистых и пернатых пациентов. О себе, своей жизни и помощи животным она рассказала сайту perm.aif.ru.

Из поваров – в участковые

Ирина Вервильская, «АиФ-Прикамье»:  Помощью животным вы решили заняться ещё в детстве?

Марина Перезолова: Первое моё профессиональное образование получено в речном училище по профилю «повар-кондитер». Моя бабушка работала по этой специальности на речном транспорте. Дедушка был капитаном. Он управлял сухогрузами. Практически всё моё детство прошло на реке – с бабушкой и дедушкой. Мама работала в женской колонии юристом, а папа служил в спецназе. В училище было интересно – я люблю готовить. Сейчас мы не покупаем торты, я пеку их сама. Семье они очень нравятся. Мои дети (их трое: сыновья Юрий и Кирилл, дочь Софья) – непривередливые. Любят всё, что я готовлю, но чаще всего просят лагман.

Когда я окончила училище, был 1998 год – тяжёлое время. Зарплату особо нигде не платили. Но нужно было идти куда-то работать. Мама помогла мне устроиться охранником в женскую исправительную колонию. Затем я стала работать в службе участковых. Там я трудилась 20 лет, получила звание капитана полиции.

– Как приходилось в роли участкового хрупкой женщине?

– Всё было хорошо. Правда, немного удивлялись люди, когда вызывали участкового к домашним дебоширам, а приходила девушка. Но общий язык удавалось находить со всеми. Помню, на учёте стоял неоднократно судимый за грабежи и разбой мужчина под два метра ростом, косая сажень в плечах. В общем, очень колоритный пермяк. В нетрезвом состоянии он иногда начинал гонять жену, а та вызывала полицию.

И вот однажды я заступила на службу, и дежурная часть передала информацию, что сотрудники ППС не могут справиться с нарушителем. Меня попросили подключиться. Я ещё подумала: «А чем я могу помочь, если у двоих крепких мужчин не получается совладать с нарушителем?» А потом смотрю – адрес знакомый. Оказалось, речь как раз о моём подопечном. Подхожу к дверям квартиры – там борются. Мой подопечный видит меня и сразу прекращает сопротивление. Я говорю: «Быстро на участок!» И он быстрым шагом идёт со мной.

Нужно было видеть глаза сотрудников ППС, на фоне которых я была клопиком. Просто я старалась с уважением относиться ко всем. Любой может оступиться. И ко мне в ответ относились с уважением. Шесть лет назад вышла на пенсию, но до сих пор люди с моего участка обращаются за советом и помощью, поздравляют с праздниками.

Дома – пушистая ОПГ

– Как получилось, что вы стали помогать диким птицам?

– После того, как я вышла на пенсию, на одном сайте мне попалось объявление о том, что в Перми ищут хозяев для болотной совы со сломанным крылом, найденной в поле. Я забрала птицу себе. Совы нравились мне всегда. Есть в них что-то сказочное, мистическое. Мы нашли специалистов, которые рассказали, как правильно ухаживать за птицей, чем кормить. Помогла Мария Анисимова – неравнодушная пермячка, которая занималась помощью животным. С ней позже сложилась небольшая команда. Мы брали пострадавших птиц на передержку, потом отправляли их в реабилитационные центры в другие города. К сожалению, часто не получалось быстро найти место, птицы погибали. Тогда я задумалась о том, чтобы создать что-то подобное в Перми.

– Какие у вас есть сейчас домашние животные?

– У нас есть филин из питомника, где занимаются разведением сов. По документам он Зевс, но мы зовём его Филимоном. Он отзывается. Гулять не любит, на улице прячется под куст и с сиротским взглядом ждёт, когда его заберут домой. Сердится, когда мы ссоримся или шумим. Сразу начинает ухать, кружить над головами, может даже подзатыльник лапой дать – серьёзный товарищ.

Ещё один питомец – лиса-инвалид Леся. Она приехала к нам из Выборга (Ленинградская область) маленьким щенком, пострадавшим от собак. К сожалению, её нельзя вернуть в дикую природу: в задней лапе нет коленного сустава, в лесу не выживет. Также у нас есть собака Бакс, два кота – Тихон (его спасли котёнком от эвтаназии – хозяева решили усыпить котят вместе мамой) и Рыжик (он сбежал от алкоголиков), старенькая авторитетная кошка Белла, которая стала главой всей пушистой ОПГ. От неё может достаться даже лисе. Держит всех зверей в ежовых рукавицах. С филином у неё нейтралитет.

– Вы взяли на передержку известного ворона Альбуса, которого спасли пожарные из горящего дома.

– Он пока у нас. Хозяева заберут, когда построят новый дом. Когда Альбус попал к нам, он был неговорящим. Издавал только характерные для воронов звуки и умел подражать дрели, поскольку прежние соседи делали ремонт. Примерно через пару дней после того, как к нам привезли Альбуса, я проснулась утром (все домашние уже разъехались) от того, что какой-то мужик в доме орёт басом: «Вася! Всё хорошо!» Я испугалась. Оказалось, что ворон кричит на собаку, которая подошла к его вольеру. Хозяйка птицы очень удивилась новости, что Альбус заговорил. Васи у них в семье нет. Видимо, так звали одного из пожарных, которые спасли Альбуса.

– Какие животные попадали к вам в качестве пациентов?

– Совы почти всех видов. Только филинов не привозили. Но это хорошо, поскольку в Пермском крае их осталось всего восемь пар. В этом году ухаживала за воробьиным сычом, который встречается в природе очень редко. Мы провели обследование. У птицы была лёгкая черепно-мозговая травма. Когда сыч поправился, местные орнитологи окольцевали его и выпустили на волю.

В прошлом году с середины октября до декабря через меня прошло больше 50 неясытей, у которых в основном были черепно-мозговые травмы. Самой частой причиной стало столкновение с остеклёнными фасадами домов. Большая часть птиц выжила и вернулась в природу. Мы помогаем и мелким млекопитающим. Это белки, ежи, хорьки. В прошлом году пермячка сообщила, что у неё на даче погибла ежиха, а вокруг неё сидели детёныши. Их собрали в коробку и привезли к нам. Мы ежат выкормили, а потом выпустили в лес. Привозили лисят – их мы передали в реабилитационный центр Санкт-Петербурга.

– Как удаётся найти подход к диким пациентам?

– В первую очередь необходимы любовь и выдержка. С дикими животными нужно очень много терпения. Нельзя делать резких движений, кричать, ведь главная задача – успокоить зверя, чтобы обследовать, вылечить и выпустить в естественную среду обитания. Терпим, любим, заботимся.

Нужен центр для реабилитации

– Вы принимаете только финансовую помощь?

– Нам можно помогать разными способами. Сейчас будут нужны молодые шишки, которые очень любят белки и другие грызуны. Можно привозить замороженные ягоды, кабачки, яблоки. Я регулярно выкладываю список того, что нужно животным в группе в соцсети. Мы благодарны за любую помощь.

– Нужен Перми центр помощи диким животным, который бы финансировали власти?

– Такая необходимость есть. Но помощь нужна не только диким животным, которые попали в беду. Часто она требуется экзотическим питомцам, которых выбрасывают за ненадобностью хозяева. Например, в Бикбарде, возле кафе, жил медведь в вольере. Когда бизнес закрыли, его просто оставили там без еды. Подкармливали медведя местные жители. Потом его удалось пристроить в московский приют для животных. Зоопарк не может принимать диких и брошенных зверей, которые нередко переносят болезни. Кроме того, вольеры рассчитаны на определённое количество животных. И финансирование – подушевое. Полноценный реабилитационный центр решил бы множество проблем в Перми.

– Каких раненых животных трогать не стоит?

– В первую очередь – крупных хищников (медведь, рысь, волк, лиса). Но кусаться и царапаться могут все животные, в том числе мелкие. Некоторые звери опасны тем, что переносят бешенство, другие заболевания. Также у млекопитающих и птиц обычно много паразитов. Если вы всё-таки решили подобрать, к примеру, ёжика или другое мелкое животное, обязательно наденьте плотные перчатки. Потом в любом случае моем руки с дезинфицирующим средством. Естественно, нельзя обнимать и целовать зверей, даже очень милых. Помещаем их в плотную коробку и передаём специалистам.

Нельзя подбирать упавших птенцов-слётков. Птицы (кроме стрижей и голубей) докармливают их на земле. Родители рядом до тех пор, пока птенец полноценно не станет на крыло. Если он один, это не значит, что его бросили. Стрижей надо поднимать (сами они не могут взлететь с земли) и передавать специалистам. Если у птицы черепно-мозговая травма (в этом случае она закрывает глаза, запрокидывает голову), её нельзя поить и кормить сутки. Кладём стрижа в коробку и оставляем в темноте. Кормить птиц детским пюре и другой человеческой едой нельзя.

– Чем занимаетесь в свободное время? Какие главные задачи на будущее?

– Свободного времени практически нет. Помогаю дочке: она – модель, часто ездит на показы. Что касается задач, мы стремимся к строительству полноценного реабилитационного центра с большими вольерами. Сейчас пытаемся найти инвесторов. Также нужны помощники-волонтёры.