Тайна возлюбленной Колчака. Как Пермь встречала революцию 1917 года

События столетней давности оказали огромное влияние на наше настоящее. И мы до сих пор продолжаем их осмысливать.

О том, как встретили февральские и октябрьские события 1917 года в Перми, как жители города относились к революционным идеям и почему в годы Гражданской войны местные думцы отказались торжественно принимать Колчака, корреспондент «АиФ-Прикамье» поговорил с историком и краеведом Владимиром Гладышевым.

Баррикады в душах

Марина Медведева, «АиФ-Прикамье»: Во времена СССР 7 ноября все отмечали годовщину Октябрьской революции. В новой России от празднования этой даты отказались, и появился многим не вполне понятный День народного единства. Может, стоило оставить всё как есть?

Владимир Гладышев: Мне кажется, всё-таки не стоило. Сейчас мы всё больше узнаём о событиях начала XX века, поэтому уже не можем, как прежде, праздновать годовщину «Великого Октября». События февраля и октября 1917 года сейчас воспринимаются как единый процесс коренного переустройства российского общества. Даже в первые годы советской власти то, что случилось осенью, называли именно переворотом. Пять лет назад, когда я вёл занятия у студентов отделения журналистики ПГНИУ, будущие журналисты писали практическую работу о введении новой даты и названия праздника (День народного единства) и о своём отношении к обеим датам. И мнения разошлись даже у них, причём практически поровну. Одни аргументированно доказывали, что важно праздновать именно 7 ноября, другие говорили, что отмечать нужно новую дату. Считаю, что нам в России нужен такой праздник, который смог бы объединить всех граждан страны – День согласия, «День без выстрела на Земле», как поётся в песне. В стране есть необходимость в примирении истории. Нельзя строить баррикады, в том числе и в душах. Необходимо сбавлять градус исторических дискуссий.

– Очевидно, что День народного единства пока людей не объединил. Какой празд­ник, по-вашему, может это сделать?

– Думаю, что такой уже есть. В годы Великой Отечественной войны жители всей нашей страны защищали Родину от внешнего врага. День Победы совершенно точно объединяет большинство из нас – по­смотрите шествие Бессмертного полка 9 мая! К слову, у меня был любопытный диалог с гостем из Германии, который увидел прохождение полка в Перми. Он спросил: «А почему здесь так много людей? Они что, по второму кругу ходят?» При этом Томас с большим интересом относится к архитектуре города, менталитету его жителей. Его нельзя заподозрить в предвзятом отношении. Очевидно, что там, на Западе, просто не представляют, сколько людей в нашей стране затронула война и какими были последствия.

Истина посередине

– Есть две точки зрения на события 1917 года. Первая – назрела революционная ситуация. Вторая – всё было хорошо, а государство разрушили враги России. Может, правда посередине?

– Правда у всех может быть своя, а истина ближе к золотой середине. Российская империя в те годы по многим показателям вырывалась в группу экономически развитых стран. Показателем для меня стала сфера образования. В дореволюционной Пермской губернии почти в каждом уездном центре и заводском поселении строили добротные кирпичные двух- и трёхэтажные училища. От Чердыни до юга Пермского края до сих пор можно увидеть эти здания, которые уже стали объектами культурного наследия. И ещё, представьте себе, идёт Первая мировая война, напряжение в обществе огромное. А в Перми в 1916 году открывается университет. От своего здания – сейчас это главный корпус педагогического университета – в пользу нового учебного заведения отказалось губернское земство. Конечно, не всё было так уж хорошо, были и системные проблемы. Если вкратце, объяснение революционным потрясениям выражено в такой формуле: низы не хотели жить по-старому, а верхи не могли по-старому управлять.

– Как в Перми воспринимали революционные идеи?

– В целом – настороженно. Вот почему Екатеринбург не любил Пермь? Он считался рабочим городом, а Пермь – чиновничьей столицей, которая слишком хорошо живёт. И всё же в Перми тоже было много рабочих, и далеко не все разделяли революционные идеи. Я изучал архивы жандармского отделения. Судя по документам, мастеровые порой сами отлавливали смутьянов. Ведь Пермь жила в целом справно. А материальный достаток помогал стабильности и традиционности взглядов на политическое устройство. Возьмём Мотовилиху, которую называли революционной. Те самые мастеровые, которые создавали славу пермского и российского оружия, много работали и получали хорошее жалование. Кроме того, у них были свои огороды, пастбища для скота. То есть эти люди крепко стояли на земле и составляли костяк общества. Так же, как и мещане. Вслед за Горьким мы наполняем это слово негативом, но это неправильно. Воду мутили, и небезуспешно, рабочие, которые были заняты на сезонных заработках. Они привыкли жить, не думая о земле и о будущем. Именно этих людей за антигосударственную деятельность отправляли в ссылки и тюрьмы, которые для них становились, по сути, «курсами повышения революционной квалификации».

Город с норовом

– Смена власти повлекла за собой серьёзный раскол общества, после чего началась Гражданская война. Пермь занимали колчаковские войска. Как горожане отнеслись к его приходу?

– Александр Колчак был в Перми дважды: первый раз в начале 1919 года как триумфатор, а в июне 1919 года приезжал разбираться с паникой и раздраем между командирами, которые выходили из подчинения. Пытался навести порядок, но безуспешно – 1 июля колчаковцы сдали город.

Многие горожане привет­ствовали Колчака. При этом я руководствуюсь не только письменными источниками, но и воспоминаниями своей род­ственницы – пермской долгожительницы. Она вспоминала, что, когда пришёл Колчак, в городе появился хлеб. Он стал доступен даже не богатым слоям населения. Хотя, надо сказать, что у Перми всегда был свой норов. В начале 1919 году депутаты Пермской городской думы под руководством недавно избранного городского головы Александра Ширяева большинством голосов решили не подносить Верховному Правителю, то есть Колчаку, хлеб-соль в знак уважения. Иными словами, депутаты решили официально его не принимать. Стиль военной власти был совсем другим. Представитель пепеляевского полка (Анатолий Пепеляев – российский военачальник, на этом этапе Гражданской войны поддерживал Колчака. – Ред.) в ответ на это выдвинул ультиматум. Он сказал: «Если вы не выставите делегацию для торжественного приёма, то отправитесь под арест». В итоге хлеб-соль вынесли, но вместо Ширяева белогвардейцев приветствовал прежний городской голова Павел Рябинин.

– Осталось ли что-то на пермской земле от Колчака?

– В каком-то смысле да. В своей книге «Инкогнито в Перми» я рассказываю о двух визитах Верховного Правителя России в наш город. А также открываю тайну: у нас была, можно сказать, группа поддержки возлюбленной адмирала Анны Тимирёвой (Сафоновой-Книпер). Анне удалось передать в наш город часть своего наследия, так как здесь у неё была подруга – искусствовед Пермской художественной галереи Раиса Андаева. Она сохранила архив Тимирёвой: письма, фотографии, стихи. А также благодаря Раисе Германовне галерея приобрела картины сына Анны Васильевны – Владимира Тимирёва. Он был талантливым художником, но его жизнь прервалась рано – в 1938 года его ре­прессировали.

Правда об адмирале. История Александра Колчака и Анны Тимиревой Подробнее