Захватывающая ботаника. Сергей Шумихин – о себе, работе и задачах на будущее

Какой бы ни была ситуация на международной арене, у пермяков всегда есть возможность побывать на любом из континентов мира. Причём уйдёт на это всего пара часов. Достаточно добраться до Ботанического сада им. А. Г. Генкеля ПГНИУ, где собрана уникальная коллекция растений. В прошлом году Ботсад оказался под угрозой закрытия. Она до сих пор существует, говорят сотрудники, но продолжают работать и открывать новые экспозиции.

Четверть века Ботсад возглавляет Сергей Шумихин. В этом году он номинирован на Строгановскую премию за высокие достижения в общественной деятельности.

Приютить живучку ползучую

Ирина Вервильская, «АиФ-Прикамье»: Кем вы мечтали стать в детстве?

Сергей Шумихин: Как и большинство мальчишек, я мечтал стать пожарным. Но уже к 10 годам понял, что мне очень нравится заниматься растениями. Тем более, моя мама окончила сельхозакадемию и работала там какое-то время. Она знала всё о растениях, собирала и готовила гербарии для занятий. Когда мне было шесть лет, у нас появилась дача. Мы с мамой закладывали свой сад, садили яблони, груши, смородину. Во время прогулок она мне говорила, как то или иное растение называется. Мне это было очень интересно. А моя тётя очень увлекалась комнатным цветоводством. В это занятие был вовлечён и я. Мы всё время делились растениями, искали что-то новое. И наш учитель биологии всегда воспитывала в нас любовь к природе.

– Каким было ваше первое комнатное растение?

– Когда мы жили в однокомнатной коммуналке в Мотовилихе, у нас было алоэ. Оно росло в лысьвенской коричневой эмалированной кастрюле. Мы использовали растение по назначению: прикладывали к ранкам, закапывали сок в нос. Потом я собирал кактусы. Помню, что в пять лет я увидел на улице красивое цветущее растение. Это была живучка ползучая. Я пересадил её в горшочек и забрал домой.

– Какие профессии рассматривали перед поступлением в вуз?

– К окончанию школы я знал, что стану биологом. Многие говорили, что мне подошли бы такие сферы, как медицина или юриспруденция, поскольку я человек достаточно дотошный и усердный. Но мне это было неинтересно. Я поступил на биологический факультет ПГУ. Помню, после первого курса мы должны были проходить практику в Троицком лесостепном заказнике. Но вышло так, что выезд перенесли на три дня. И как раз в это время мне пришла повестка в армию. Прятаться и мысли не было. Отслужил в части особого назначения в Грузии год. Затем нас вернули домой приказом президента. После этого студентов вузов уже не призывали в армию.

Я восстановился на биофаке и продолжал учиться. На втором курсе мне предложили на общественных началах поработать в школе юного биолога при кафедре ботаники. Мы проводили занятия для учеников 8-10 классов. На третьем курсе заведующая кафедрой ботаники и генетики растений, доктор биологических наук, профессор Валентина Верещагина предложила возглавить эту школу. Когда пришло время выбирать специализацию, у меня не было сомнений, что я должен остаться на родной кафедре. Два года подряд я проходил летнюю практику во Всероссийском НИИ масличных культур им. В. С. Пустовойта в Краснодаре. Там с коллегами мы изучали генетику подсолнечника, выводили гибриды для получения масла, других целей.

Вуз я окончил с красным дипломом. Единственная четвёрка – промежуточная, а не итоговая – была у меня по истории КПСС. Хотя предмет мне казался интересным. У нас применяли необычные формы обучения: устраивали политбои, пресс-конференции. Иногда мы условно делились на коммунистов и оппортунистов, большевиков и меньшевиков и отстаивали свою точку зрения.

«К окончанию школы я знал, что стану биологом. Многие говорили, что мне подошли бы такие сферы, как медицина или юриспруденция, поскольку я человек достаточно дотошный и усердный. Но мне это было неинтересно. Я поступил на биологический факультет ПГУ».

– Позже вы решили остаться в университете?

– Завкафедрой ботаники предложила мне пойти в аспирантуру. Мы были очень скромными и верили, что попасть туда можно только по приглашению руководителя. У меня к тому времени уже были научные публикации, опыт участия в конференциях. Я согласился. Устроился на кафедру стажёром-преподавателем, проводил исследования на базе Ботанического сада. Для диссертации мне предложили изучать пионы, маки, водные растения или георгины. Выращивать последние у меня никогда не получалось. Поэтому я решил выбрать их. В Ботсаду мне выделили большой участок. Я высадил несколько тысяч кустов. Выращивал их по методике Миттлайдера, которая раньше применялась для сельскохозяйственных, а не декоративных культур. У меня были узкие приподнятые гряды (шириной 45 сантиметров и длиной 4,5 и 9 метров) с широкими бороздами между ними. Подкормки проводились раз в 10 дней (в бороздки на грядках засыпались удобрения, которые с каждым поливом поступали в корневую систему). 

«Вуз я окончил с красным дипломом. Единственная четвёрка – промежуточная, а не итоговая – была у меня по истории КПСС. Хотя предмет мне казался интересным. У нас применяли необычные формы обучения: устраивали политбои, пресс-конференции. Иногда мы условно делились на коммунистов и оппортунистов, большевиков и меньшевиков и отстаивали свою точку зрения».

– Что стало изюминкой вашей диссертации?

– То, что георгины я выращивал из семян. Причём мне приходилось дежурить в Ботсаду по ночам: цветы часто воровали. После защиты диссертации мне предложили остаться на полставки на кафедре и поработать в Ботсаду ведущим инженером. С молодыми коллегами мы начали разрабатывать новые участки, придумывать экспозиции. Ректор Владимир Маланин это заметил и через полгода предложили возглавить Ботсад. Мы начали воплощать наши планы, активно занялись благоустройством и строительством новых экспозиций.

Уже через три года мы провели сессию Совета ботсадов Урала и Поволжья. Показывать нам было особо нечего, хотя к тому времени мы уже в три раза расширили коллекцию оранжереи. Сейчас в Ботсаду более 10 тысяч видов, сортов и форм растений. Это одна из крупнейших в России живая коллекция. Примерно половина растений – представители флоры тропиков и субтропиков. Посещая сессии Совета ботсадов в разных городах, мы всегда возвращались с новыми образцами. К примеру, однажды из Йошкар-Олы втроём везли девять больших сумок с растениями – тащили всё на себе. Ботсады до сих пор обмениваются образцами, причём совершенно бесплатно.

Научные изыскания

– Какие исследования вы проводите?  

– В Ботсаду идёт активная селекционная работа. К примеру, выведено несколько уникальных сортов гладиолусов. Они запатентованы. Названия связаны с университетом: профессор Александр Генкель (основатель Ботсада), «селенит», «седой Урал», «уралочка», «пермский сувенир». Скоро мы представим три новых сорта флокса: «полосатик», «Наталья Полякова», «профессор Демьянова». С 2003 года мы стали собирать коллекцию растений, занесённых в Красную книгу края. С 2008 года эту работу финансирует Минприроды. Мы переносим краснокнижные растения из естественной среды в Ботсад для изучения, размножения и дальнейшего возвращения в природу. Таким образом удалось восстановить популяцию некоторых видов. 

– Какие сюрпризы ждут пермяков в Ботсаду?

– 1 июня мы планируем открыть Парк пермского периода («PermianPark») с полномасштабными фигурами пермских ящеров. Их будет пять. В оранжерее установим три аниматронные фигуры. Мы, как держатели пермского культурно-исторического бренда, просто обязаны его продвигать, чем и занимаемся с 2014 года. Тогда выбирали деревья-символы регионов, как раз из этих соображений я предложил для Прикамья гинкго билоба (живое ископаемое и символ пермского периода) и победил.

В коллекции сада есть несколько экземпляров этого дерева. Один из них растёт под открытым небом и отлично приспособился к нашим климатическим условиям. Есть у нас и гинкго, выращенное из семян растений, выживших во время ядерной бомбардировки Хиросимы. Я очень жалею, что не хватило времени предложить гинкго в качестве названия пермской транспортной карты. Я бы предложил название «Гинк’-Go». Было бы очень символично.

– Сейчас Пермь засажена тополями, на которые поступает много жалоб из-за пуха и ломких ветвей. Реально заменить их на гинкго билоба?

– Это дерево мало изучено и растёт довольно медленно. Тополя же хорошо очищают воздух, производят кислород и быстро растут. Проблему с пухом можно легко решить, если высаживать мужские экземпляры. А женские необходимо вовремя кронировать и ежегодно подрезать. В прошлом году мы опубликовали результаты исследования, во время которого выявили 28 новых видов деревьев, кустарников и лиан, которые хорошо подошли бы для озеленения в силу морозоустойчивости, крепкого иммунитета. В их числе липа монгольская, дуб красный, разные виды яблонь, сирени. Надеюсь, что это исследование учтут при озеленении Перми.

«Мы в подвешенном состоянии»

– В прошлом году в Перми разразился скандал, связанный с угрозой закрытия Ботсада ради экономии средств университета. Как сейчас обстоят дела?

– Сейчас мы наблюдаем некоторое затишье, но, судя по действиям руководства, идея ликвидации Ботсада не забыта. Начались нападки на наш коллектив, на многих инициативах сразу ставят крест. В ПГНИУ по-прежнему считают, что мы должны приносить финансовую выгоду вузу. Всё это не способствует развитию.

Мы находимся в подвешенном состоянии. Нигде в других регионах такой проблемы нет. А работаем мы ещё интенсивнее. Ведь в 2022 году мы вошли в число двадцати лучших достопримечательностей города Перми. Нам нужно держать эту статус. К примеру, стали проводить вечерние экскурсии по вторникам и средам. Моя точка зрения не изменилась: Ботсад – это не совхоз и не питомник, он должен финансироваться государством, как это делается в других регионах и во всем мире. Это центры образования, науки и культуры.

– Какие комнатные растения у вас дома?

– До работы в Ботсаду у меня их было много – около 50 видов. Но потом почти все они перекочевали на работу. Остались только чем-то памятные для меня растения. Сейчас мне очень нравятся глоксинии. В моей домашней коллекции их около 15 сортов. В последние годы активно занимаюсь селекцией гиппеаструмов, сиреней, лилейников и флоксов, вывожу новые сорта.

– Чем занимаетесь в свободное время?

– Его почти нет. Практически всё свободное время провожу в Ботсаду. Люблю общаться с друзьями. Мы ходим в театры, посещаем выставки, музеи. Мне нравится путешествовать. Но даже во время отпуска я высматриваю новые интересные растения, которыми можно было бы пополнить коллекцию Ботсада.

Так получилось и в этом году. Я обнаружил в одном азиатском государстве редкое необычное растение – баррингтонию. В итоге провёл изучение его ритмики цветения и опыления, привёз посадочный материал. Будет публикация по результатам научного исследования. Мои любимые книги – «Мост через вечность» Ричарда Баха, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. В числе домашних питомцев – палочники, которых однажды я взял у однокурсника, чтобы отдать племянникам. Но они не забрали насекомых. Популяция растёт. Раздаю потомство всем.

–  Какие у вас главные задачи на будущее?

– Если говорить о работе, то сохранить дело моей жизни – Ботсад и его коллектив.