Пермь, 3 апреля – АиФ-Прикамье. Перед концертом Олег Нестеров, лидер коллектива, рассказал о своём творчестве и музыкальных предпочтениях, а также поделился мнением о пермской культурной революции в эксклюзивном интервью «Аргументам и фактам».
«АиФ-Прикамье»: – Добрый день, Олег. Вашей группе «Мегаполис» уже 26 лет. Какие у Вас планы на ближайшее будущее?
О.Н.: – Пока ноги носят и руки держат, я надеюсь, что музыка из нашей жизни не уйдет. И даже имея такой долгий 14-летний перерыв, это сыграло для нас неким плюсом, потому что он позволил понять нам, что без музыки мы никак не можем и нам есть, что сказать еще людям. Это была нормальная аскеза послушания, когда человек к чему-то серьезному готовится. Например, если у индийского музыканта появится ученик, он какое-то определенное время будет заваривать чай и мыть пол. Собственно, в наш длительный перерыв мы делали то же самое, тем самым готовясь к тому, что произойдет с нашим альбомом «Супертанго».
Впереди у нас масштабный проект, о котором я говорить особо не хочу. Он связан с музыкой и в чем-то не с музыкой, так что сейчас мы в процессе очень интенсивной работы.
«АиФ-Прикамье»: – Вы долгое время занимались продюсерской деятельностью. Кем Вы себя считаете в большей степени: продюсером или музыкантом?
О.Н.: – В первую очередь, я, конечно, музыкант. Продюсирование помогло мне точнее навести фокус на самого себя, как на артиста. Оно подзарядило меня молодой энергией музыкантов, которым я помогал. И наконец, благодаря продюсированию, я нашел выход из такого тупика, который называется «слава».
В 90-ых годах мы были очень популярной группой. С одной стороны, любой артист хочет славы, но часто художники, став популярными, понимают, что это штука бессмысленная, затратная и уводящая от цели. И здесь каждый решает для себя, каким путем выходить из болота. Не могу сказать, что лично у меня был такой изящный выход – я просто повесил на гвоздик гитару и стал помогать другим.
«АиФ-Прикамье»: – Это был не творческий кризис?
О.Н.: – Нет. Я думаю, это был кризис личности. Были вещи значимые, которые я делал, а были не очень значимые. И всё это расфокусировалось и нужно было пережидать, опять погружаться в томление и покрываться опавшими листьями, чтобы потом из этого перегноя могли новые цветочки вырасти.
«АиФ-Прикамье»: – Ваше возвращение на сцену состоялось в 2010 году, когда вышел альбом «Супертанго». Расскажите о нем поподробнее.
О.Н.: – «Супертанго» – это мужское высказывание. Оно было плодом этого 14-летнего воздержания. Я совпал по волне с моим другом и соавтором Александром Барашом. И благодаря нашей совместной работе появились песни. Их нельзя назвать не очень обязательными, они были такие, которые нужно было во что бы то ни стало в своей жизни спеть. А там дальше – уже трава не расти. Поэтому отношение к «Супертанго» у нас было, как к последней работе. И возникла лакомая для любого художника система координат, когда ты абсолютно знаешь, что правда, а что ложь; что нужно, а что не нужно. И эта система помогла нам записать этот альбом.
«АиФ-Прикамье»: – Вы считаете себя поэтом?
О.Н.: – Я музыкант, в первую очередь. И слово, которое я использую в своих песнях, во многом прорастает из музыки. Я не беру те случаи, когда чьи-то стихи, например, Бродского, становились песнями. Такое тоже бывает. Но во многом, мои собственные тексты – это продолжение моей же музыки. И здесь вступает в силу некая пропорция, когда точно знаешь, что 80% смысла – это интонация, а 20% - само слово. В такой пропорции наверняка существуют те песни, которыми я являюсь.
.jpg)
«АиФ-Прикамье»: – В Вашей музыке как раз использовано много стихотворений того же Бродского и Вознесенского. Для Вас это некий синтез?
О.Н.: – Мощное поэтическое слово, конечно, притягивает. С другой стороны, поэтическое высказывание должно оставлять место для музыки. Потому поэзия с большой буквы пронизана непроявленной музыкой. Музыка может быть проявленной и непроявленной. Пифагор говорил о музыке сферы, о гармонии сферы, о музыке, которую посылает нам космос. И эту непроявленную музыку мы ощущаем, она нас будоражит, мы слышим её в нашем сердце и в сочетании с окружающими звуками и шумами, она даёт нам проявленную музыку, которую можно спеть и исполнить.
«АиФ-Прикамье»: – Как Вы относитесь к современной музыкальной российской эстраде?
О.Н.: – Баланс талантливого и пустого во все времена сохраняется. Это от нас не зависит. И как было когда-то, так есть и сейчас. Есть хорошее, есть дурное.
«АиФ-Прикамье»: – А Вам сейчас кто-то нравиться из российских исполнителей?
О.Н.: – Ёлка, конечно. Я считаю её настоящей, у неё душа широкая. Она поёт сердцем. Как один раз сказала Эдита Пьеха про певицу Валерию: «Хорошо девочка поёт, но не сердцем». Талант Ёлки очень глубокий, и она будет делать еще много удивительных вещей.
«АиФ-Прикамье»: – А из зарубежных исполнителей?
О.Н.: – Если рассматривать поп-музыку, то я слушаю сейчас альбом Эми Уайнхаус на виниле, где она исполняет старые песни. Мне как раз подарили на день рождения двойной её альбом. Она тоже, конечно, из настоящих и хорошо микшируется с вечными: я могу поставить пятую симфонию Малера, потом послушать Эми, а после завести какие-нибудь фортепьянные концерты Моцарта. И всё это будет прекрасно сочетаться друг с другом.
«АиФ-Прикамье»: – Вы часто ездите по гастрольным турне?
О.Н.: –У нас режим поездок санаторный. Бог миловал. Это штука такая, с одной стороны, в какой-то момент приятная. А потом уже сильная влияющая на жизнь не лучшим образом, когда ты сам себе физически перестаешь принадлежать. Ну а те, выезды, которые есть у нас, в нашем положении, это настоящий праздник. Последние полгода мы все чаще и чаще видим слезы у людей на глазах. Мне кажется, для нас это важная оценка.
.jpg)
«АиФ-Прикамье»: – Каким Вы видите слушателя группы «Мегаполис»?
О.Н.: – Всё это не зависит от возраста, от социального положения, от степени музыкальной информированности. Потому как в резонанс вступает душа человека, которая древнее самого человека. И человек – очередной отрезок на её пути. Поэтому, какая разница, сколько Пете Иванову лет, чем он занимается. Он придет на наш концерт, потому что его душа скажет внутренним голосом: «Петя, ты должен быть там».
«АиФ-Прикамье»: – Вы можете в нескольких словах описать музыку, которую Вы исполняете?
О.Н.: – Всё просто: играем мы на гитарах, плюс электроскрипка. Мы очень часто можем перейти на любую точку, когда музыка непроявленная может стать проявленной. Те короткие промежутки между нотами и битами, когда, казалось бы, звучит тишина, она, в какой-то степени, наполняется музыкой непроявленной. И в этот момент происходит нечто, сродни таинственным и колдовским процессам. Поэтому слушать просто, а узор витиеватый.
.jpg)
«АиФ-Прикамье»: – Как вы относитесь к феномену пермской культурной революции?
О.Н.: – Академик Лихачев говорил еще Ельницу: «Погодите вы с колбасой – всё начинается с культуры». Культура – это эволюция человека. Я отношусь к тому, что происходит в Перми, как к абсолютно уникальному и очень значимому для России процессу. Вы первые и не последние. Движение уже началось и в других городах.
В Перми я был первый раз в 1995 году. И с тех пор я часто сюда приезжаю. Город никуда не ушел, он остался таким же. Но люди изменились: они стали счастливыми. С этого и начинаются все процессы.
Этим летом для меня был абсолютный момент, когда проходили «Белые ночи». Я тогда читал лекцию и увидел совсем другую Пермь. Система координат стала переходить в разные области: в дороги, в вывески и в стеклопакеты. И, вспоминая вечер у музея PERMM, я увидел, как двести самоорганизованных молодых людей и девушек танцевали сальсу. Если самые красивые девушки начинают танцевать сальсу, то для того, чтобы завоевать их сердца, тренировочные костюмы и семечки уж точно не подойдут.
«Я не люблю фатального исхода». История пермского Высоцкого 
Миссия выполнима. Наталия Шостина – о фестивале KAMWA и патриотизме 
Балалайка «Битлз». Пермяки произвели фурор на фестивале в Ливерпуле 
«Рок над Волгой… и под пивом»: фестивальные заметки 
Рекордсмен из Прикамья. Шансонье спел для осужденных с трубы