Примерное время чтения: 7 минут
428

Евгений Сапиро: «Средневзвешенный пермяк во многом схож с жителем США»

Дмитрий Овчинников / АиФ

24 февраля экс-председатель регионального парламента и первый в истории новой России министр региональной и национальной политики Евгений Сапиро презентует в Перми свой первый художественный роман – «Никого впереди».

Эксперты уже прозвали произведение «энциклопедией пермской жизни».

Накануне презентации Евгений Саулович рассказал в интервью сайту «АиФ-Прикамье» о том, почему он решился написать мемуары, какой период истории Прикамья он считает наиболее успешным и как он видит развитие региона в кризис.

Евгений Сапиро на презентации книги. Фото: АиФ/ Дмитрий Овчинников

«АиФ-Прикамье»: – Евгений Саулович, расскажите, когда появилась идея написать большое художественное произведение?

Евгений Сапиро: – Я люблю пробовать себя в разных амплуа и жанрах. Тридцать лет ежедневно писал свое профессиональное – экономическое. Десять лет пребывания в политике не пользовался услугами спичрайтеров и пресс-секретарей. Выйдя в отставку, начал с мемуаров и продолжил публицистикой.

В какой-то момент почувствовал, что «не хватает красок», чтобы описать многое, о чем хочется рассказать. Попробовал это сделать средствами художественной литературы. И, конечно, повлиял еще один фактор: последние годы несколько упал спрос на меня как эксперта, советника, появилось свободное время для этого «хобби».

Обложка новой книги. Фото: Из личного архива

– Насколько сильно книга отражает «пермскую реальность» 1960-2000 годов и ваш жизненный опыт?

– Получилась или нет реальность, мне самому судить трудно. Но я как бесхитростный  реалист пытался описать ее один к одному. Такой, какой я ее видел и трезвым и в меру «подвыпившим» взглядом. Книга рождалось долго, редактировал ее восемь раз и вряд ли без соратников – коллег, журналистов, друзей, близких и издательства «Маматов» – она вышла бы к Году литературы.

Есть несколько областей, в которых вы себя проявили успешно – преподаватель, экономист, политик, писатель. На ваш взгляд, где вы всё же были более успешны? Что вам лично ближе?           

– Я не могу отдать предпочтение ни одной из профессий, которыми в жизни мне пришлось заниматься (а еще пять лет я был инженером-металлургом на прямом производстве). Всегда трудно бывало начинать, но, когда начинал постигать правила полета и приближался к «высшему пилотажу», в каждой работе находил драйв и удовлетворение.           

Формально высшая точка достигнута, наверное, в политике (областной спикер, председатель сенатского комитета, федеральный министр). Но наибольшее удовлетворение испытываю, когда Учителем меня называют главный бухгалтер небольшой фирмы, долларовый миллиардер или вице-премьер федерального правительства.

– Сегодня все чаще в литературе, в том числе мемуарной, встречается мнение, что времена Брежнева были «золотой эпохой» не только для номенклатуры, но и для большинства российских граждан. Вы, судя по едким замечаниям в вашей новой книге, такой точки зрения не придерживаетесь?           

– Мнение о «золотой эпохе» сложилась у пожилых людей, страдающих ностальгией, переходящей в глубокий склероз. Случается это и у более молодых, по каким-то причинам неспособных к объективному, сбалансированному анализу.  Из-за лени, неумения или, извините, умственной ограниченности.   

– Как вы считаете, почему в советские годы у правительства не получилось  «перековать» людей, несмотря на все пропагандистские усилия?

– Перековка эта начиналась вроде бы по правильной технологии. Но на слишком высоких оборотах. Народ еще не успел разогреться до нужной температуры, как кузнецы – вожди «скурвились»: началось глобальное лицемерие и удовлетворение личных потребностей в ущерб общественным. Та же беда происходит и сегодня при обратной перековке человеческого материала из социализма в капитализм.           

– Вы описываете в своей книге начало 90-х в легко узнаваемой «Камской области». На ваш взгляд, ситуация в этом отдаленном от центра страны промышленном крае была типичной для России или чем-то отличалась?           

– Ситуация немного, но отличалась. Средневзвешенный пермяк по своему происхождению во многом схож с жителем США. В его крови следы ссыльных дореволюционных поляков, раскулаченных, добровольных и подконвойных строителей  сталинской индустриализации, эвакуированных в годы войны, репрессированных ссыльных после нее,  выпускников столичных вузов, брошенных на создание ракетно-ядерного щита... Все это плавилось в созданном еще чайными купцами и судовладельцем Мешковым университетском и театральном котле. Этот наложило отпечаток на элиту: культурную, техническую и даже партийную. Обратите внимание на мелочь: наше региональное руководство (и советское, и постсоветское) никогда ни ездило с «мигалками».  Это неприлично. И, вообще, крайности в нашем краю были как-то не в моде. А это уже солидный плюс.  

Фото: АиФ/ Дмитрий Овчинников

– Наступивший год будет очень непростым для экономики региона и страны. На ваш взгляд, какие отрасли или крупные инвестпроекты в Прикамье должны быть в приоритете на ближайшие год-два?           

– На любого реального (!) инвестора надо молиться и носить его на руках. Выбора у нас уже нет, и в ближайшее время не будет. А подрядчиков, выполняющих бюджетные заказы, следует подбирать не по дружбе (пусть даже и бескорыстной, во что мало верится), а по неоднократно и строго проверенной дееспособности.                       

– Почему финальная сцена романа происходит именно на кладбище?           

– В авторском замысле это коктейль. Две третьих его составляет ирония над тщеславием, желанием даже «там» не иметь «никого впереди» себя. А одна треть – старые как мир размышления о смысле жизни, ее ценностях. Включая формулу, почерпнутую мной не из философского трактата, а из тоста летчиков гражданской авиации: «Все там будем! Только разными рейсами».

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах