Северный отток. Почему жители покидают сёла и деревни

Старые дома, среди которых много ветхих и заброшенных. Бетонные плиты, оставшиеся от развалившихся и разорившихся предприятий. Заросшие поля и брошенные огороды. Такая картина не редкость на селе.

Трудно представить, что совсем недавно там кипела жизнь, работали клубы, школы, библиотеки. Людям не приходилось ломать голову, куда устроиться на работу. Сейчас жители сёл и деревень покидают родные места в поисках лучшей жизни. Депутат Законодательного собрания Пермского края Михаил Осокин говорит, что за последние 15 лет население севера региона, где прежде процветала перерабатывающая промышленность, лесная и сельскохозяйственная отрасли, сократилось почти на четверть. Как сейчас живёт эта территория? Можно ли что-то изменить?

Нет школы – нет деревни

Марина Медведева, «АиФ-Прикамье»: В последнее время стали говорить о поддержке села и необходимости улучшения жизни в отдалённых территориях. Появляются ФАПы, детсады и школы. Почему же всё-таки люди покидают округ?

Михаил Осокин: Говоря о школах и медучреждениях, стоит вспомнить о том, сколько их закрылось за последние годы. Я не понимаю, какими прин­ципами руководствуются комиссии, когда оценивают последствия ликвидации школы или детсада. Зачастую детей приходится возить по сельским дорогам, которые находятся в плачевном состоянии. И особенно – в периоды распутицы. Порой это и не дороги вовсе, а направления. При принятии решений комиссии не обращают на это внимание. А надо бы. Кроме того, после внесения поправок в действующее законодательство стало легче закрыть сельскую школу или другое дошкольное учреждение. Достаточно лишь «учесть» мнение местного населения. А порой даже этого не делают, потому что сейчас не требуется непосредственное согласие жителей, как было ранее. Реорганизация и ликвидация школ и детских садов влечёт за собой необратимые последствия. Это порой становится толчком к переезду туда, где дети могут получить свободно образование без отрыва от семьи. В итоге получается, что нет школы – и населённый пункт со временем исчезает. Сколько сёл и деревень перестали существовать в Коми округе после укрупнений, слияний, ликвидации школ!

– В населённых пунктах «оптимизировали» немало больниц. Но открывают же ФАПы. Разве этого недостаточно? Ведь в сёлах обычно мало жителей.

– Да, ФАПы действительно работают. Но фельдшер – это всё-таки не терапевт. Порой из-за плохих дорог или отсутствия переправы через реку (особенно в период весеннего ледохода и осенью во время ледостава) врачи не могут своевременно оказать помощь больным в труднодоступных населённых пунктах. А раньше там работали больницы. Пусть и с немногочисленным персоналом. Отсутствие медпомощи также способствует переезду из сёл и деревень в более крупные населённые пункты. Особенно это касается людей пожилого возраста, которым постоянно требуется квалифицированное медицинское обслуживание.

Абсурдная ситуация

– В сельских территориях нельзя не заметить печальное состояния жилфонда. Насколько острая проблема с жильём в Коми округе?

– Большая часть муниципального жилищного фонда (2104 квартиры и 850 домов, и эти цифры были занижены) нуждается в капитальном ремонте. Однако практически во всех населённых пунктах власти не спешат  решать эту проблему. В итоге дома приходят в негодность, становятся аварийными и опасными для дальнейшего проживания. Но эти факты не находят отражения в политике администрации. А ведь каждому, наверное, понятно, что отремонтировать дом гораздо дешевле, чем через некоторое время искать средства на расселение людей из аварийного жилья и решать сопутствующие проблемы.

Во многих муниципальных образованиях сложилась ещё одна, просто абсурдная ситуация. Она касается жилищного фонда, который остался бесхозным в период развала предприятий в 90-е годы ХХ в. По данному поводу были приняты нормативные акты по передаче такого жилья в муниципальную собственность. Но, видимо, действие этих нормативных актов не распространяется на территорию Коми-Пермяцкого округа. В итоге люди, которые живут в таких домах, до сих пор лишены многих законных прав. Как пример – невозможность получить элементарную выписку на получение дров и деловой древесины для ремонта, так как их квартиры нигде не числятся. И это продолжается уже не один десяток лет. Почему проблему до сих пор никто не замечает? Неужели руководители муниципальных образований не понимают, что, двигаясь такими шагами, ухудшая и без того далёкое от совершенства социальное положение людей, они прямиком идут к сокращению численности населения округа?

– Какие последствия влечёт за собой сокращение численности населения на селе?

– Для территорий это означает уменьшение объёма дотаций и субвенций из бюджета края. При этом территории муниципальных образований не уменьшаются. Не уменьшаются и расходы на их содержание. То есть с каждым годом  состояние этих территорий будет только ухудшаться. Это повлечёт закрытие различных социальных объектов.Всё меньше и меньше средств выделяется на ремонт жилого фонда. У власти появляется возможность экономить на людях. Где же наши депутаты, которые должны на местах защищать интересы населения? Почему они позволяют властям действовать такими методами по отношению к народу? На деле получается так: на просьбу людей построить для них колодец или проконтролировать его ремонт некоторые депутаты отвечают, что воду можно брать из речки. Или растапливать снег.

Нужен план

– Как решить проблемы? Можно ли улучшить жизнь в Коми округе?

– Тут важен комплексный подход. На мой взгляд, одна из основных причин сложившейся ситуации – отсутствие плана социально-экономического развития округа. В нём следует предусмотреть, в каких населённых пунктах необходимо построить производственные мощности, а уже затем строить детские сады, школы и другие объекты социального назначения. Почему это важно? Потому что сейчас порой в населённом пункте строят новую школу, а через некоторое время в неё уже некому ходить, так как люди покидают село из-за отсутствия рабочих мест. Вместе со строительством новых объектов надо думать и о занятости людей, об экономическом положении округа, о том, что поможет удержать людей на их малой родине.