«Меня так фашисты калечили». В Перми осудили напавшего на узницу концлагеря

В Перми участницу войны, бывшую узницу немецкого лагеря для военнопленных Лилию Дерябину избил сосед. 83-летняя женщина не побоялась подать заявление в полицию на дебошира, который держит в страхе весь подъезд. 14 мая состоялся суд. Обидчика приговорили к двум годам ограничения свободы.

Подробности судебного заседания – в материале «АиФ-Прикамье».

Ударил в лицо, сломал пальцы

«Потерпевшая, встаньте, пожалуйста, и назовите имя», - произносит судья фразу, которую стены зала заседаний Орджоникидзевского районного суда слышат  по нескольку раз за день.

Со скамейки поднимается маленькая женщина с белоснежным седым каре: «Дерябина Лилия Васильевна, 1936 год рождения».

Потерпевшую и обвиняемого отделяет всего лишь спинка от лавочки. В доме друг от друга их разделяет всего одна квартира.  Лилия Дерябина и её истязатель живут на одной лестничной площадке верхнего, четвёртого этажа  хрущёвки на улице Барнаульской.  Он там живёт уже 58 лет. Она заехала в дом четыре года назад. После того, как добилась по суду права на получение жилья как участница войны.

Лилия Васильевна отлично знает порядок проведения судебных заседаний. Сама всю жизнь работала юристом. Но от волнения женщина долго ищет паспорт в сумочке и переживает, что плохо слышит судью. От полученного в лицо удара у неё резко ухудшился слух.

Травмы она получила на лестничной площадке у своей квартиры 4 декабря 2019 года. Ночью женщине не давали спать пьяные разборки в подъезде и стуки в двери. Днём дебош продолжился. Лилия Васильевна выглянула на лестничную площадку. Буянил пьяный сосед. Он с трёхэтажным матом колотил в  двери квартир.

«Ты чего стучишь?» - только и успела спросить женщина. За что получила удар в лицо.  Как потом объяснял дебошир, он просто хотел втолкнуть соседку в её квартиру, чтоб не мешала. Спасаясь от падения, 83-летняя Лилия Дерябина ухватилась покрепче за дверной косяк. И тут же получила дверью по пальцам, мужчина  со всей силы хлопнул тяжеленным железом об косяк и для надёжности подпер дверь ногой. Едва оправившись от боли, женщина позвонила младшему брату, он живёт в нескольких десятках минут ходьбы от её дома.

Сергей, брат Лилии Васильевны, вызвал полицию, скорую помощь и сам поспешил на помощь к сестре.

«Когда я поднялся на этаж, там застал какого-то пьяного мужчину в тельняшке. Стоит, такой, и машет Лиле рукой со словами: «Мамулька, как у тебя со здоровьем? Нормально всё?» И ушёл. Я спрашиваю у сестры, кто это? А  Лиля говорит: «Это он меня и ударил»».

Скорую ждали два часа. Врачи прибыли только после повторного звонка полицейских, которые приехали разбираться в конфликте.

В больнице определили сотрясение головного мозга, частичную потерю зрения, перелом кисти левой руки и перелом носа. Окулиста в больнице не оказалось. Нос править тоже не стали, не хватает  узких специалистов. Как смог, поставил на место брат.

Сбежала по собственному желанию

Лилия Васильевна покинула стационар через несколько дней. Сбежала, так как уколы магнезии совсем не помогали, а самочувствие только ухудшалось. По иронии судьбы, в ту же больницу доставили и соседа-хулигана. После скандала на площадке ему вдруг стало плохо, поднялось давление.

В итоге указательный палец у женщины сросся криво, большой сейчас висит, как плеть.

«Меня так только фашисты калечили», - с горечью вспоминает инцидент в подъезде Лилия Васильевна. Она - малолетний узник концлагеря. Пережила оккупацию. На её глазах немцы повесили деда-партизана. А её с мамой и новорождённым братишкой посадили в товарные вагоны и отправили в Германию, в лагерь для военнопленных. В телячий вагон её закинул фриц с автоматом. Пятилетняя Лиля была очень малого росточка и не могла дотянуться до ступеньки. Фашист помог, поднял за руку и бросил, как щенка, внутрь вагона. Конвоир вывихнул девочке руку и сломал ключицу. С тех пор правая рука у Лили не поднимается.

Но на допросах сосед дебошир уверял полицейских, что Лилия Дерябина этой самой рукой избивала его палкой. А вот он её, мол, и пальцем не тронул.

Палкой, которой в квартире у женщины никогда и не водилось. Да ещё рукой, которая не поднимается с пяти лет.

В лагере для военнопленных в Германии Лилю пытали. При матери. После того, как из лагеря сбежали русские военнопленные. Сначала пытали мать, а когда женщина не созналась, что помогла солдатам, привели дочку. Чтобы мама заговорила, Лилю били по лицу и телу железными нагайками, вырвали ноготь на мизинце правой руки. А потом жгли калёным железом кожу на груди.  Это последнее, что помнила Лиля, перед тем, как потерять сознание. Очнулась уже в бараке, где её раны обмывали женщины. «Бедная девочка, в восемь лет стала совсем седой», первые слова, которые услышала она сквозь забытьё.  О своих мытарствах Лилия Дерябина написала и выпустила две книги о войне и послевоенном детстве: «Белая Лилия. Или история маленькой девочки из Советского Союза, бывшей узницы лагеря для военнопленных». Обе книги изданы при участии «АиФ-Прикамье».

 

Я никого не боюсь

«После того, что сделали со мной фашисты, я уже ничего не боюсь», - говорит Лилия Дерябина. Поэтому не побоялась  сделать замечание пьяному бугаю, державшему в страхе весь подъезд. За что и поплатилась с молчаливого согласия всех соседей.

Суд назначили на 14 мая.  Дело рассматривалось по статье «Умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести».

Лилия Васильевна с братом пришли на заседание заранее. Ожидая, когда позовут в зал, уселись на лавочку неподалёку от тихого седовласого мужчины с окладистой бородой. Лицо мужчины, похожего на благочестивого церковного старосту, скрывала медицинская маска. Брат с сестрой негромко разговаривали, восстанавливая события 4 декабря.

«Я помню, он смотрел на мою дверь и говорит: «Эту что-ли я бабку побил?»», - шепотом рассказывала Лилия Дерябина.

«Лиля! Я в помешательстве был. Зачем под горячую руку лезть»? - вдруг закричал старец с бородой с соседней лавочки. 

«Лиля, это он», - вдруг  узнал в мужчине обидчика сестры брат Сергей. А Лиля смотрела на благообразного и не узнавала под маской и бородой того буяна в тельняшке.  А мужчина продолжал оправдываться на весь коридор:

«Почему весь сыр бор-то вышел. Она начала: «Ты чё!». А я в гневе, в порыве, как невменяемый был. Она вообще как под волну попала».

«Так врезал, что я все забыла. Ничего себе, сколько ударов нанёс», - только и смогла промолвить Лилия Васильевна.

- Ну, Лиля. Не надо. Сколько ударов? Дверью просто вас запихнул в квартиру. Вы упали, - не унимался сосед.

- А руки?

- А  это дверь, это не я.

Лилия вспыхнула и готова была кинуться на обидчика. Как в детстве,  когда одноклассники обзывали её за ранюю седину белёсой. Вдруг женщина резко побледнела и осела на скамейку. Под глазами проступили синие круги.

«Давление, кажется», - прошептала она сухими губами.

Особый порядок

На суде бывшая узница немецкого лагеря для военнопленных держалась стойко. Она ничего не сказала участникам заседания о перепалке в коридоре и о своём самочувствии.  Дело рассмотрели в особом порядке, так как обвиняемый полностью признал свою вину.  Лилия Васильевна отказалась от возмещения морального ущерба. Но извинений подсудимого  не приняла.

«Мне не нужны его извинения. В 83 года я была живым человеком. А сейчас - инвалид. Меня мотает из стороны в сторону, мучают постоянные головные боли и давление. Руки не слушаются, как раньше. Я публичный человек. У меня были расписаны встречи по школам с февраля. А мне стыдно  было даже в магазин выйти с синим от побоев лицом»,  - выступила с последним словом Лилия Дерябина.

Приговор суда - два года ограничения свободы. Суд учёл пенсионный возраст обвиняемого, его заболевания и отсутствие отягчающих обстоятельств. А также проживание вместе с 95-летней матерью и больной сестрой.

Почему из всех, кто живёт в 16-ти квартирах подъезда против дебошира выступила одна маленькая хрупкая женщина? У одной за плечами детство в немецком лагере, пытки, голод и сломленное здоровье. Но не дух. У другого - по молодости судимости за хулиганство, уклонение от воинской обязанности, административные правонарушения. Но все старые судимости погашены. А по новой он два раза в месяц будет ходить отмечаться в надзорные органы. Встречаться на лестничной площадке им придётся ещё не раз. 

«Я никого не боюсь», - только и сказала маленькая храбрая женщина, за спиной которой спрятался целый подъезд.