Накануне Пермский университет с несколькими лекциями посетил бывший выпускник – физик-теоретик Артур Штраубе, который на данный момент работает в Берлине, в университете им. братьев Гумбольдт.
Его поездка на родину состоялась благодаря «Центру образовательных и научных обменов ПГНИУ». По данной программе пермский вуз посетило около 30 видных ученых из разных стран мира. Но для Артура Штраубе поездка была особенной, ведь он сам 15 лет назад закончил это высшее учебное заведение. Благодаря тому, что в аспирантуре он участвовал в совместном с Германией проекте, впоследствии ученого пригласили работать за границей, где он живет и работает уже более 10 лет.
«АиФ-Прикамье», Елена Мокрушина: – Что Вам помогло построить карьеру в зарубежном университете?
Артур Штраубе: – Во-первых, помогло образование – в Пермском университете традиционно одна из сильнейших школ гидродинамики. Во-вторых, я влился в струю, сочетая свой опыт с интересами приглашающей стороны. В первые годы в Германии я заинтересовался микрофлюидикой. Именно этому был посвящен мой первый собственный грант, который позволил обрести относительную самостоятельность, существенно расширить область научных интересов и завести новые контакты. В данный момент я вхожу в научную группу, интересы которой составляют стохастические (или случайные) процессы, и работаю с тремя экспериментальными группами: в Барселоне (Испания), Оксфорде (Великобритания) и Аргонне (США).
В Перми я занимался гидродинамикой и нелинейной динамикой. В дальнейшей карьере я использовал ту базу, которую получил здесь. Что-то, безусловно, учил с самого начала. К примеру, в Перми совсем не учат стохастике. С другой стороны, в Берлине почти не учат гидродинамике. Таким образом, те знания, которые я получил в Перми, дали мне заметное преимущество и позволили продвигаться в Германии. В данный момент я занимаюсь междисциплинарными исследованиями, находящимися на стыке физики (прежде всего, статистической физики и физики конденсированного состояния вещества), физической химии и материаловедения. Результаты совместных проектов с экспериментальными группами не только позволяют непосредственно увидеть работу теории на практике, но и, возможно, найдут применение в промышленности.
– Можно ли сравнивать качество образования в Перми и Берлине?
А.Ш.: – У меня ощущение, что сейчас у студентов в любой точке мира возможностей больше. Это связано с развитием глобальной сети и других ресурсов. Не сравнить с тем, что было у нас 15-20 лет назад, когда мы учились, в основном, по учебникам. Безусловно, фактор сильного преподавателя сложно переоценить и он имеет большое, порой принципиальное, значение. Тем не менее, есть студенты, которые, несмотря ни на что, придут и возьмут свое. Если человек знает, чего он хочет, то нет разницы, где он учится.
Системы обучения в Перми и в Берлине в целом похожи, но различаются в деталях. Например, в Перми я мог выбрать тему для практических занятий со студентами относительно свободно, и она не обязана быть жестко связана с тем, о чем говорится на лекциях. В Берлине – материал практических занятий непосредственно связан с лекционным курсом и не должен его опережать. В частности, фраза: «Посмотрите в учебнике», приведет к недовольству. Считается, что материала лекций для студента должно быть достаточно для практического занятия. Это не всегда удобно, так как если лекцию отменили или перенесли, то приходится придумывать, как это компенсировать. Кроме того, лекционных часов не всегда достаточно, чтобы полноценно рассмотреть тот или иной вопрос. В целом же, обе системы имеют свои преимущества и недостатки и, в конечном счете, равноценны, при наличии опыта и добросовестного подхода со стороны преподавателя.
– А вы сейчас контактируете с учеными, которые живут и работают в России?
А.Ш.: – Сейчас совместных проектов нет. Но мы достаточно много публиковали совместных работ. Программа, которая позволила мне сюда приехать, дала возможность завести контакты с некоторыми учеными. Обычно в связи с преподавательской нагрузкой времени очень мало, и я могу ездить только между семестрами. Весной у меня есть два месяца, осенью – чуть больше.
Я не был в Перми 3,5 года. И думаю, что не приехал бы этой осенью, если бы не столь заманчивое предложение. Я рассматриваю его как очень удачную возможность – приехать сюда, совместить приятное с полезным.
– Если бы вам предложили вернуться – жить и работать в России, вы бы согласились?
А.Ш.: – Зависит от того, куда и на каких условиях. Чтобы заниматься наукой и оставаться конкуррентноспособным на мировом уровне, необходимо постоянно ездить на конференции, быть в курсе последних событий, тесно общаться с экспериментаторами и работать на опережение. В противном случае, недостаток информации и оперативного контакта с экспериментаторами приведет к задержкам, конкурирующие группы уйдут вперед, совместная деятельность заглохнет. Если эти условия есть – работа будет двигаться и можно думать, если нет – деятельность заглохнет, это лишь вопрос времени. Кроме того, для того, чтобы успешно конкурировать, необходимо работать в группе. Наличие своей группы дает минимальный ресурс, включая студентов, фонды и возможность работать самостоятельно и принимать принципиальные решения.
– В Европе поддерживать этот постоянный контакт с группой и экспериментаторами намного проще?
А.Ш.: – Да, проще по деньгам, потому что ехать нужно не так далеко, да и чаще всего есть средства для поездок. Плюс по Европе я могу ездить со своей визой беспрепятственно, исключение – Великобритания. В Америку тоже нужна отдельная виза. Но это тоже относительно быстро решаемые проблемы.
– В Германии вы живете по визе или у вас уже есть гражданство?
А.Ш.: – Нет, только вид на жительство. Я давно могу получить немецкое гражданство, но по закону я должен буду отказаться от российского гражданства, что меня в корне не устраивает. Я хочу сюда приезжать, чтобы была возможность вернуться в любой момент. Кроме того, в Перми живут мои родители. Гораздо проще получить визу другой страны, чем отказаться от российского паспорта.
– Почему у вас немецкая фамилия? У вас немецкие корни?
А.Ш.: – Корни, действительно, немецкие. Дед со стороны отца был прибалтийским немцем из города Лиепая. А я и мой отец родились уже здесь, в городе Губаха в Пермском крае. В семье деда говорили только на немецком языке. Но впоследствии мой дед перебрался вначале в Санкт-Петербург, а позднее оказался на Урале. Я и мой отец родились уже здесь, в семье говорили только по-русски, так что я вырос в русской среде. Учить немецкий пришлось с нуля уже будучи взрослым. Минимальные знания немецкого я успел получить перед отъездом, что позволило элементарно изъясняться, но для жизни этого было недостаточно. Относительно нормально говорить по-немецки я начал только когда возникла необходимость преподавать. Это послужило самым главным стимулом. Выучить немецкий оказалось непросто, пока не возникла естественная необходимость говорить здесь и сейчас. Если бытовой язык приходит достаточно быстро, так как его постоянно слышишь вокруг, то в остальном все происходило дольше. Главная проблема в том, что на работе почти все – семинары, написание проектов и статей, да часто и просто общение – на английском. Чувствуя твои сложности в языке, все переходят на английский. А без интенсивной языковой практики нет и результата.
– Как вы считаете, что нужно сделать России, чтобы прекратить утечку мозгов за границу?
А.Ш.: – Мне кажется, нужно обеспечить достойные условия жизни для ученых. Про работу я уже частично сказал раньше. Кроме того, человек должен заниматься наукой и при этом не отвлекаться на дополнительный заработок, его научная деятельность должна обеспечивать нормальную жизнь семьи. Мой опыт говорит, что если ты начинаешь отвлекаться на что-то еще, ты уделяешь меньше времени науке, и закономерно теряешь в результатах. А конкуренты за это время уже ушли вперед. Второй момент – результаты деятельности должны быть востребованы. Нужно видеть, что ты не работаешь в стол, а твоя работа представляет интерес для научного сообщества и имеет потенциал применения на практике. Очевидно, это все стоит денег. Соответственно, должна быть и разумная система контроля результатов работы и расходования средств.
Пермские ученые отправились в экспедицию в Тибет 
Пермские разработчики выиграли крупнейшие IT-соревнования в мире 
Пермские ученые исследуют Кизеловский угольный бассейн из космоса 
Ученые ПГНИУ: определить свои координаты можно без GPS или ГЛОНАСС 
Пермские ученые изучат экоисторию края